Я стою прямо под центральной аркой, главными воротами монастыря. Здесь нет заборов, здесь нет стен, а на входе всего лишь два столба с навесом, который выполнен в традиционном корейском стиле. Проходной двор? Нет, здесь просто не бывает непрошеных гостей. Раньше ворота охраняли два мускулистых молодца из камня. Теперь их убрали. Добро пожаловать! Но я по-прежнему стою на месте. Стою с мыслью о том, что же приводит сюда всех тех людей, кто добровольно отдает годы своей жизни этому непримечательному с точки зрения обывателя месту. Что ими движет, почему они здесь, а самое главное - кем они были раньше до того как ступили на этот путь? Сейчас у меня много вопросов, но все ответы там, за этой аркой. Поэтому я уверенно ступаю внутрь…

Вглубь территории уходит асфальтовая дорога. По левую руку меня встречает статуя святого с ребенком на груди. Она установлена возле маленького пруда, вокруг которого цветет дикая вишня – сакура. Чуть дальше расположена парковка для туристических автобусов, но сегодня посетителей практически нет. Они будут здесь в воскресенье, когда монахи устраивают постановочные представления под открытым небом. Справа же от дороги чайный дом. На его ступеньках сидит стриженный коротко человек в серых шароварах, черном свитере и очках. Черты его лица никак нельзя спутать с корейским даже издалека. Он европеец и он именно тот, кого я сегодня ищу.

Еще в 2004-м году журналисты “Вокруг Света” приезжали сюда и делали видео-репортаж
о монастыре. С той поры много воды утекло и кое-что изменилось. Во-первых, сонмудо стало более безобидным единоборством – здесь больше не проводят спаррингов. Во-вторых, здесь больше нет того молодого норвежца Свена, у которого наши репортеры брали интервью. Теперь ему на смену пришел француз Мусан. Я познакомился с ним еще вчера и поэтому подсаживаюсь к нему, завожу разговор.

- Ты говорил, что уже 4 года живешь здесь?
- Четыре с половиной, - он не просто уточняет, а ставит на этом акцент. Наверное, для него это очень важно.

Я обращаю внимание на его руки, точнее на тыльные стороны его ладоней. Они поранены, залеплены пластырями.

- Тренировки жесткими выдались, - объясняет он кратко.

У Мусана спокойный, чуть монотонный, порой безразличный голос. Он и выдает в нем человека, который посвятил немало времени духовному совершенствованию, медитациям или другим практикам. Мне даже сперва показалось, что он вообще далек от всего того, что есть вокруг него. Но позже Мусан оказался совершено обычным, легким в общение человеком. Он прекрасно говорит по-английски, а так же владеет корейским.

- Я говорю по-корейски, но пока не достаточно хорошо. Мне его еще нужно подтянуть. Хочу поступать в местный университет, - рассказывает он.

Четыре с половиной года – это действительно очень долгий срок, когда ты живешь в чужой стране среди людей, которые имеют другой менталитет, другую культуру. Это всегда трудно, а тут ты еще заперт в монастыре, следуешь жесткому графику и терпишь всевозможные лишения. Как же это возможно согласится на такое по собственному желанию?! Наверное, только в одном случае – когда тебе это действительно нравится.

- Здесь часто бывают иностранцы. Приходят и уходят. Практически никто не остается на долгий срок. Несколько месяцев, не дольше. Да я и сам когда попал сюда хотел только попробовать. Тогда я даже не думал, что все выльется в четыре с половиной года. Очень сложно изначально решится на такое, - поделился со мной собеседник.

Конечно, Мусан давно уже здесь не гость. Он монах и даже более того – еще и инструктор. Мастером же можно стать лет за семь обучения. Помимо тренировок у Мусана есть и обязанности. Он занимается программой “Templestay”. По ней сюда попадают иностранцы. Суть ее в том что ты платишь определенную сумму и тебе предоставляется шанс попробовать на себе монастырскую жизнь. Такие программы очень популярны в Корее, но тренировки по сонмудо проводят только здесь, в Гольгуле. Мусан отвечает на письма, встречает гостей и потом размещает их в общежитии на территории монастыря. Вот и сейчас он ждет девушку из Чикаго, которая должна прибыть с минуты на минуту. Поэтому мне очень повезло, что я поймал его в такой момент. Вообще же со свободным временем у них здесь проблемы.

Мусан отходит в сторону для того чтобы позвонить и еще раз уточнить, когда же приедет американка. Он возвращается через минуту и улыбается.

- Ах, там все напутали. Я не должен быть здесь. Только время потратил зря. Ее привезут монахи прямо к общежитию, - произносит он без чувства какой-либо досады. Нелепое стечение обстоятельств, но нам было о чем поговорить.

Мусан уходит и напоследок советует мне поискать украинскую девушку, которая обучается тут же. В последствии этого даже не потребовалось. Люда, которая вовсе оказалась русской, нашла меня сама…

Продолжение репортажа в следующих заметках.