Добро пожаловать на остров Возрождения! (Часть 2)
Добро пожаловать на остров Возрождения! (Часть 3)
От автора
В отчёте под названием «Добро пожаловать на остров Возрождения!» пойдёт рассказ о рейде на полигон по разработке бактериологического оружия под названием «Бархан», включающий в себя полевую научно-исследовательскую лабораторию ПНИЛ-52 и городок Аральск-7 (Кантубек), а также другие объекты. Полигон находится на острове Возрождения посреди высыхающего Аральского моря. Хотя остров ныне уже не является островом, добраться до «Бархана» по-прежнему трудно.
То был сложный рейд, и я хочу выразить благодарность всем, кто так или иначе помог нам. Прежде всего, благодарю Макса – своего напарника в этом мероприятии, стойко переносившего все трудности. Спасибо Фай и товарищам из ГСС, за моральную и информационную поддержку. Также благодарю тех, кто доставил нас до точки старта пешего маршрута и забрал обратно. Особенно старого пастуха, который дал нам много ценных советов. К сожалению, не могу упомянуть его имени, как и имён всех участников нашей «доставки», во избежание появления у них проблем с местными правоохранителями. Но скажу, что это старик, обладающий не только мудростью, но и вечно молодой душой. Не смотря на возраст, он не боится рисковать. И такие старики достойны подлинного уважения.
Отдельное спасибо Дмитрию Истомину и всем участникам группы «Бархан» социальной сети «Одноклассники» за фото и рассказы об объекте, а также Александру Афанасьеву за предоставленные старые фотографии. Данные полученные от них включены в отчёт с пометкой взгляд в прошлое
Также приношу извинения пограничной службе Казахстана и Узбекистана за двукратное нарушение государственной границы. Однако, то была вынужденная мера. Как говорится: «не мы такие — жизнь такая.»
P.S. Всё изложенное в отчёте является плодом воображения, а фотографии – продуктом монтажа. Любые совпадения с реальными людьми, событиями и местами случайны.
Понедельник. 19.10.2015
Конус света фар машины становился всё меньше, а звук двигателя всё тише. «Буханка», доставившая нас сюда, быстро удалялась прочь, оставляя наедине с холодной ночью и солёной пустыней.
— Хэлл, — обратился ко мне Макс. – Надо закрепить бутылки в волокуше, иначе они могут вывалиться.
Я достал из рюкзака моток армированного скотча, и мы скрепили им три «шестёрки» бутылок между собой. К ним же добавили 2 отдельных «полторашки». Получилась довольно устойчивая конструкция, и можно было не беспокоиться о случайной утере воды. Всего мы взяли с собой 30 литров газированной минеральной воды в полуторалитровых бутылках. Почему газированной? Меньше риска нарваться на контрафакт.
— Слушай, Макс. Старик сказал, что если пройдём пару километров по следам, что тянутся вдоль протоки, найдём брод, через который можно её пересечь. Последуем его совету. Можно, конечно, попробовать перейти прямо здесь, но… — я посмотрел на отблески воды. – В общем, не факт, что нам повезёт быстро нащупать брод с нужной глубиной. Поэтому будем действовать наверняка.
Так как мы тянули за собой солидный груз, требовалось тщательно выбирать путь следования. И я отправился вперёд, чтобы разведать оптимальный маршрут. Макс шёл позади и тащил волокушу.
Помимо воды, за плечами у каждого из нас висели рюкзаки по 20 килограммов. И неудивительно, что через километр Макс начал уставать. Он испробовал множество способов передвижения и крепления шнура, который был привязан к саням. Но тащить сани всё равно было чертовски тяжело.
— Макс, сделаем так, — сказал я товарищу. – Я быстро пойду вперёд и отыщу переправу, а ты подтягивайся не спеша. Как только я найду брод, оставлю там рюкзак, вернусь к тебе и помогу.
Макс кивнул, и сани снова поехали по песку с шуршанием, превращавшимся в окружавшей нас тишине в разносившийся на сотни метров грохот.
Навигатор неумолимо отсчитывал расстояние: два километра, два с половиной километра, три… У меня росло опасение, что в темноте мы могли проскочить мимо ориентира. Мой фонарь светил на добрую сотню метров, но ведь старик не сказал, что пень установлен прямо у кромки воды.
Район расположения брода не оставлял сомнений. Именно здесь, в излучине, находилось характерное расширение, в которых зачастую образуются мелководья. Но нам нужно было проходимое мелководье, а не такое, где бы мы по пояс вязли в солёном илу.
Я вплотную подошёл к протоке. Песок сменился хрупкой покоробленной иловой коркой, а у самой воды лежал снег. Конечно, это был никакой не снег, а соляные отложения. Перед тем, как сделать шаг, я тщательно проверил поверхность, с силой пронзая её остриём трекинговой палки. Слежавшаяся соль оказалось плотной, но под ней мог скрываться слой топкой грязи.
«Если они переезжали по броду, то у воды должны сохраниться следы от колёс.» — рассуждал я,- «Поэтому совсем необязательно искать указанный ориентир. Можно просто топать вдоль протоки, и наконец найти брод.»
Я двигался по соленому насту, подсвечивая то береговую линию, то мутную гладь водоёма. На некоторое время из-за облаков выплыл край бледной луны, и видимость улучшилась. Лунный свет отразился от поверхности воды, придав ей вид серебристой ленты. И я заметил, что впереди ширина этой ленты составляет всего несколько шагов.
«Что если протока так пересохла, что образовался новый брод? Надо проверить.»
Подойдя к сужению, направил свет фонаря в воду. Луч коснулся белой поверхности, едва скрытой тонким слоем воды. В ход пошла трекинговая палка. Тычок. Ещё один. Соляные отложения. Я осторожно ступил левой ногой в воду, и начал переносить на неё вес тела. Грунт под моей стопой немного просел, но в целом выдерживал давление. Я сделал второй шаг, третий, четвёртый. Не давая времени жиже засосать мои ноги, я быстро переметнулся на противоположный берег.
«Так просто? Ха! Нам даже не понадобятся чулки ОЗК!»
На всякий случай, я задумал пройти чуть дальше. Впереди могло быть болото, или нечто в этом роде. Взойдя на бровку холмика, я стал спускаться вниз. Тёмная завеса туч уже скрыла луну, и единственным источником света снова стал налобник. Засохшая корка, влажный песок, соль... и тёмная вода.
«Наверно, лужа...»
Я пошарил лучом по сторонам. Увы, край лужи белел в сотне метров от меня. И то была не лужа, а как раз-таки основное русло протоки. А то место, где я очутился, оказалось не противоположным берегом, а вдающимся в протоку мысом, если этот термин применим к столь малым масштабам.
Разочарованный я повернул обратно.
Вдалеке тусклым огоньком мерцал фонарь Макса. Он сидел на рюкзаке и разминал плечи. Завидев меня, он спросил:
— Ну, как?
— Пока никак. А что у тебя, получилось подобрать оптимальный способ?
Макс отрицательно помотал головой.
— Тяжело идёт. Отдыхать больше минуты не получается, начинаю замерзать.
Стоит добавить, что температура воздуха была близка к нулю и дул довольно сильный ветер. Быстрая ходьба и тяжесть рюкзака не дали мне замёрзнуть, но стоило остановиться, и я тоже ощутил пробирающий холод.
Дабы не заморозить товарища, я решил, что мы вполне можем отправиться на поиски переправы вместе. Рюкзаки опустились на песок подле волокуши, и мы устремились вперёд. По пути нам встретился островок камыша, и Макс заметил:
— Помнишь, пастух, рассказывал что-то о камыше в этих местах? Значит, мы близко.
Стрелка на экранчике навигатора, обозначавшая наше местоположение, уже миновала излучину, а расстояние от точки высадки до нашей позиции составляло четыре с лишним километра.
— Стоп, друже. Так мы только тратим зря свои силы. Разобьём лагерь в камышах, а по утру продолжим. Думаю, при свете дня мы без труда отыщем нужное место.
Забрав рюкзаки и волокушу, направились к камышовому островку. До него оставалось совсем немного, когда случилось то, чего мы опасались.
— Хэлл, у нас проблемы. Кажется, волокуше пришёл конец.
Чертыхнувшись, я подошёл к Максу. Он уже выгрузил бутылки, и продемонстрировал мне горку песка внутри чёрного корытца.
— Она протёрлась и стала загребать песок, — прокомментировал товарищ.
Мы приподняли чёрный пластиковый корпус и осмотрели днище. По бокам протянулись две трещины, а сама поверхность была источена, будто по ней прошлись грубой наждачкой. Пластик истончился до толщины бумаги.
— Ракушки, — заключил Макс.
Действительно, мириады крошечных ракушек усеяли собой дно высохшего моря. Они не просто были перемешаны с песком, скорее наоборот: песок добавили к ракушкам. Эти-то остатки моллюсков и уничтожили наше транспортное средство.
— Ладно, — махнул я рукой. – Сейчас перетащим всё к камышам, а завтра выдумаем рацуху для переноски воды.
Пока таскали рюкзаки и воду, обсудили скудость достижений научно-технического прогресса. Во время подготовки к рейду мы пробовали и тележку на маленьких колёсиках, и на больших. Пробовали полотняные волокуши из прочных материалов. Лучше всех проявили себя незатейливые пластиковые рыбацкие сани. Но они испытывались в песчаном карьере, где кроме песка встречались включения щебня, кромки которого уступали в остроте ракушкам.
— Стоило взять старые советские детские санки, — посетовал Макс.
— Ну, да. Мы на границе и так были звёздами во всём поезде. Теперь представь картину: два мужика, в камуфляже со здоровенными рюкзаками и… маленькими детскими саночками.
Макс хохотнул.
— Как раз! Получилось бы эпатажно!
Здешний камыш рос плотно и превышал человеческий рост. Его корни, старые опавшие стебли и листья образовали добротный матрас, покрывавший плохо просохшую иловую корку. Вдобавок мы утоптали полянку для палатки так, чтобы весь помятый камыш, лёг под днище. Развернули пенки и спальники. Снаряжение и воду разложили по углам.
— Макс, заведи, пожалуйста, будильник на семь утра, — попросил я.
— Хорошо.
Вопреки обыкновению мы не организовали ночное дежурство, так как оба прекрасно понимали: от того насколько хорошо выспишься, напрямую зависит проходимая за день дистанция. Вот, и пришлось пожертвовать безопасностью в счёт физической бодрости.
В полудрёме я размышлял:
«Эх, напрасно не послушали деда. Пастух предлагал переночевать у него, а утром отвёзти нас прямо к переправе. Не согласились, потому что спешим. Что в результате? Через полчаса наступит вторник, а мы даже не начали. На целый день выпадаем из графика. Если бы не заминка с машиной в Аральске… Но тогда не повстречали бы деда. А он единственный, кто ориентируется здесь. И он провёл машину в обход погранзаставы. Посему всё складывается не так уж плохо. Завтра надо решить, как тащить воду. Хм… Но нам не нужно тащить её всю, потому что пять литров, назначавшиеся на сегодня, можно вычеркнуть. Уже лучше…»
Лёжа в палатке, я прислушивался к лёгкому шуму камыша. Мне всё чудилось, что под нами кто-то ползает. Но по логике вся местная ядовитая дрянь уже давно впала в спячку. Соседство же с грызунами меня никогда не пугало, но в это раз прогрызенный пакет каши или рюкзак мог нам дорого обойтись. Внезапно, я ощутил, как рюкзак приподнялся. Что-то ползло под ним, практически под моей головой. Я выпростал левую руку и схватил незваного гостя. Крепко прижал к земле.
— Хэлл, ты чего? – спросил сонным голосом Макс. – Зачем ты схватил меня за руку?
Оказалось, что во сне моя голова сползла на ту часть рюкзака, которая служила Максу подушкой. Вот, я и принял его руку, лежавшую под рюкзаком за незваного гостя.
— Да, так… Даю выход своей паранойе, — пошутил я. – Думал, у нас кто-то под палаткой копошится.
— А-а… Понятно…
Я вернулся к перерасчёту расхода воды и так заснул.
Вторник. 20.10.2015
Зазвенел будильник и настал один самых сложных моментов в подобных рейдах – оставление нагретого спальника и перемещение во враждебную среду холодного утра. Это осложняется ещё и тем, что вылезать из спального мешка и одеваться нужно осторожно, чтобы не зацепить скопившийся за ночь на стенках конденсат.
Умывание влажной салфеткой, чистка зубов, зарядка. Уже стало гораздо теплее, да и солнышко встало.
Я оценил удачность расположения лагеря. Дувший всю ночь ветер ни сколько нас не побеспокоил. Скромный на вид пятачок камыша послужил отличным убежищем и полностью скрыл палатку от посторонних глаз.
А вокруг краснел ковёр из причудливых растений с мясистыми листочками.
То был солерос солончаковый. При общении с этой травой важно учитывать, что живая поросль мягка и приятна на ощупь, а вот засохшие стебли превращаются в подлые колючки, способные запросто проколоть коврик-пенку или всадить заносу в незащищённую обувью стопу.
Мы откинули в стороны пологи палатки, чтобы хоть как-то просушить её нутро, и занялись приготовлением завтрака. Газовая горелка была развёрнута внутри палатки, а требования техники безопасности бессовестно попраны. Но что делать? Снаружи ветер и холод. Вскипятили воду и заварили овсяную кашу быстрого приготовления. Для вкуса и сытности заправили кашу какао-порошком.
Утро и пища вселили в нас оптимизм, и мы, свернув лагерь, занялись вопросом транспортировки воды.
— Смотри, Макс. У нас есть без малого 30 литров, если быть точным 29. Расчётный суточный расход воды на человека составит два с половиной литра. Значит, нам нужно забрать отсюда по двенадцать с половиной литров на брата. Верно?
Макс кивнул, и я продолжил:
— Четыре литра мы можем оставить прямо здесь. Что и сделаем. Следующий шаг. Когда доберёмся до северной оконечности острова Возрождения, сделаем схрон, куда уложим четыре бутылки. Там же спрячем чулки ОЗК, излишки еды и других вещей. Знаю, что оба собирались чётко по списку, но такова наша сталкерская природа: брать с запасом и «на всякий случай». Заберём всё это богатство на обратном пути. Таким образом, нам придётся помучаться каких-то десять километров, после чего ноша значительно облегчится.
— Хорошо. Давай, придумаем, как нести бутылки. Ведь в рюкзак все они не поместятся.
— Ты прав. Вот, возьми скотч. Я воспользуюсь куском альпинистской верёвки.
Через десять минут каждый соорудил себе приспособление для переноски драгоценной жидкости. Макс привесил по четыре бутылки на широкий пояс рюкзака, а я пропустил верёвку в отверстия полиэтиленовой упаковки «шестёрки» и повязал её наподобие лямки так, что её можно было надевать на одно плечо и нести. Вышла довольно сносная конструкция.
Ожидая найти колею от техники у брода, мы двинулись вдоль воды, и скоро обнаружили мотоциклетные следы.
Ветер гнал по небу низко висящие серые тучи, вызывал рябь на воде. Мелкие волны шлёпали о мокрый песок, оставляя грязно-белую пену.
Снова под ногами захрустела соль.
Вблизи её трудно было отличить от мокрого снега. Она даже хрустела как снег. Разумеется, проверять на вкус я не стал. Ещё свежи были в памяти рассказы о тоннах минеральных удобрений, которые попадали в Аральское море с сельскохозяйственных угодий, раскинувшихся вдоль рек Сыр-дарья и Амур-дарья. Отчего соль на дне высыхающего моря якобы стала ядовита.
Мы почти миновали излучину, когда из-за верхушки пологого холма выглянул тёмный столбик.
— Кажется, это наш пень, — я указал на столбик.
Мы воспрянули духом и вскоре добрались до увиденного объекта. Сомнений не было, это ориентир, указанный стариком.
«Интересно, они его сюда специально притащили или нашли здесь? Вокруг на десятки километров нет никаких деревьев.»
— Вон там они переезжали, — сказал Макс и вытянули руку к тому месту, где следы от шин сворачивали к воде.
Облачились в чулки ОЗК.
Шли медленно, прощупывали палками дно, выверяли каждый шаг. Чем было чревато намокание ног или одежды в такой жиже, мы могли только предполагать. В конце концов, выбрались на относительно сухую территорию. Протопали по ней для верности немного – вдруг встретится бочаг? – и остановились, чтобы снять чулки и отдохнуть.
Ветер усиливался, вздымая вверх песчинки и крупицы соли. Мы сразу смекнули, что для нас это означает. И стали стаскивать с себя химзащиту по всем правилам: встали в шеренгу так, чтобы ветер дул нам в спины, а мелки частицы, слетавшие с бахил, не попадали на товарища. Потом нам также с учётом направления приходилось делать остановки.
— До северной оконечности острова десять километров, — сообщил я напарнику.
Десять километров нам предстояло пройти по голому солончаку с грузом более 30 килограмм.
Первый двухкилометровый переход дался относительно просто. Двигались бодро, беседуя на разные темы. Иногда на горизонте появлялись быстро движущиеся объекты, и мы замирали, напряжённо рассматривая их и прислушиваясь. Потом выяснялось, что это был очередной куст перекати-поля, гонимый ветром.
Второй отрезок оказался сложнее. По-видимому, мы спустились в низину и мелкие частицы летели не на уровне колен, а норовили впиться в глаза. Макса защищали очки. У меня тоже были строительные очки. Хорошие, не запотевающие. Но они оставляли чересчур большой зазор, в которой легко проникала поднятая пыль. Поэтому я натянул свой глубокий капюшон, который и послужил мне защитным экраном.
Ещё передышка.
Макс сидел на рюкзаке и встревожено ощупывал штанину с внешней стороны бедра.
— Что-то случилось? – спросил я.
— Да, штанина намокла. Чёрт, кажется, бутылка потекла…
О! Такая мелочь в обыденной жизни, заставила нас серьёзно понервничать. Не то что литр, каждый миллилитр питьевой воды был на счету. Я тут же поднялся и стал вместе с напарником осматривать бутылки. Нашли. Утечка образовалась от того, что осколок ракушки пробил дно бутылки. К счастью, просочилось совсем немного. Течь заклеили скотчем и приторочили бутылку к рюкзаку донышком вверх. Отдых окончен.
Окружающий пейзаж лишал чувства реальности происходящего. Под ногами серо-белая корка, усеянная вездесущими останками моллюсков. Небо затянуто серыми облаками. Линия горизонта почти не видна сквозь вихри серой пыли, отчего земля и небо сливались в единое серое полотно. Мы будто шли через пустоту. Ничего вокруг. Я попытался заснять это зрелище, но «мыльница» отказалась фокусироваться.
Навигатор показывал тоже пустоту, только в ней стояли три десятка флажков, обозначавших характерные точки острова и объекты. Увы, актуальных карт для навигатора не нашлось. Да их и не могло быть. Потому что ещё несколько лет назад здесь было морское дно. Ну, нам не в первой. Есть распечатки спутниковых снимков. Контрольные точки забиты в память машинки. Мы могли понять, где находимся и куда идти. Большего и не требовалось.
Серый цвет, свистящий ветер и соль. Лямки рюкзаков нещадно давили на плечи, импровизированная лямка из верёвки впилась в шею, поминутно в глаза попадала очередная соринка. Длина переходов сократилась, продолжительность привалов возросла. Мы тащились, как старые черепахи. Но другого пути не было.
И вот, впереди замаячили коричневые холмики. Я сверился с показаниями навигатора. Это виднелась северная оконечность острова Возрождения. По правде, это была не она, а условное обозначение, использованное для построения маршрута. И оно обозначало северный выступ крупного жёлтого пятна на спутниковом снимке. Ранее и он был погружён в воду, но вышел из-под неё раньше, и успел покрыться то ли желтоватым песком, то ли растительностью.
Чтобы ободрить напарника, я обратил его внимание на холмы:
— Видишь те холмы?
Макс поправил очки и прищурился.
— Да.
— Доберёмся до них и сделаем схрон. Ещё три километра.
Эти три километра растянулись на целых три часа. Спустя три часа чёрная стрелочка на экране навигатора наползла на флажок с пометкой «Сев.ок.». Холмиками оказались островки камыша.
Я был и рад, и немного огорчён, ибо рассчитывал увидеть отвесные скалы или россыпи крупных камней, скруглённых прибоем. В общем, нечто сходное с берегом острова. А тут бархан, поросший камышом…
Вломились в сердцевину зарослей, скинули тяжёлую ношу и улеглись на рюкзаки. Так мы пролежали около десяти минут. Придя в себя от утомительного марша по солончаку, пообедали. Затем опять улеглись на рюкзаки, делая короткую паузу на переваривание.
— Короче, перетряхиваем рюкзаки, оставляем только необходимое, — я сделал акцент на слове «только» прежде всего для самого себя. — Еду берём строго по рассчитанному рациону.
Началась инвентаризация. По её результатам в схрон отправились: четыре бутылки воды, чулки ОЗК, два пакета со съестными припасами и кое-что из одежды. Я попросил Макса отдельно взвесить в руке пакеты с выложенными вещами. Сделав это, он понимающее хмыкнул.
— Действительно, пригруз ощутимый.
Для верности изъятое содержимое было разложено в разных местах. Освободившееся место внутри рюкзаков заняли бутылки с минералкой.
— О! Теперь можно идти, а не плестись, — удовлетворённо произнёс Макс, поправляя на спине рюкзак.
Часы показывали половину шестого, когда мы снова продолжили путь.
Солончак закончился, началась полупустыня. Топать по рыхлому песку — ещё то удовольствие. Казалось, прошли пять километров, по факту только три. Сухие кустики верблюжьей колючки и низенького саксаула то широко рассеивалась, то собирались в заросли, грозившие наградить занозами рискнувших продраться сквозь них. Нам стали попадаться россыпи крупных валунов песчаника.
Начало смеркаться. Мы были вымотаны утомительным переходом по солончаку, и вопрос о ночном марше решился автоматически. Следовало найти укрытие от ветра, но на километры вокруг не было видно, ни зарослей камыша, ни густых кустов. Нам попались два высохших саксаула. Их скрюченные обнажённые ветви вряд ли могли послужить преградой от ветра, но у нас не оставалось выбора. Установили палатку и погрузились в объятия Морфея.
Среда. 21.10.2015
Ночью нас разбудило громкое тарахтение – бился на ветру клапан, закрывавший верхнее вентиляционное отверстие. Стихия не на шутку разошлась. Две стенки палатки, прогибались во внутрь и доставали до наших спальников, а две других – наоборот выпирали наружу. Направление ветра изменилось. Чтобы хоть как-то уменьшить провисание стенок и разгрузить стойки, мы положили у их основания бутылки с водой. Помогло, но не сильно. Ветер продолжал терзать палатку. Мы опасались, что тонкие стойки не выдержат столь яростного напора и переломятся. Однако, бежали беспокойные минуты ожидания, а палатка не сдавалась. Оттяжек в комплекте не значилось. Верёвка и строительный шнур остались в схроне. Мы могли бы исхитриться, и изготовить оттяжки из шнурков. Но одна мысль о том, что придётся покинуть нагретый спальник и вылезти на холодный ветер заставила отказаться от затеи.
— Хрен с ним! Давай спать. Если переломит стойки, замотаем их скотчем, — сказал я и повернулся на правый бок. Я решил, что следует решать проблемы по мере их поступления. Сон был для нас важнее всего, а ночные бдения отняли бы силы.
К утру ветер затих, и рассветное солнце принесло с собой начало нового дня и немного тепла.
Задача того дня была предельна проста – пройти как можно больше. И вся среда растянулась в угрюмую череду переходов и коротких привалов. Синий флажок промежуточной точки никак не хотел идти на сближение с чёрной стрелкой. Он как будто убегал дальше, стоило нам пройти ещё полдесятка километров.
Ветер с прежним усердием норовил швырнуть нам в глаза как можно больше песка. Высохшие верблюжьи колючки цеплялись за штаны. Стопы проскальзывали в слежавшейся мешанине песка и ракушек. Иногда ноги проваливались в крошечные тоннельчики, вырытые песчанками. Несколько раз тяжёлые серые тучи бросали на ссохшуюся землю пробные капли дождя, но затем они раздумывали проливать влагу над мёртвой просоленной землёй и уносились прочь. Вид полупустыни навевал тоску.
Разумеется, весной здешние виды куда меньше напоминают пост-апокалиптическую картину. Коли здесь есть кустарники и трава, значит, им хватает влаги. Раз барханы изобилуют норками сусликов, значит, для них хватает пищи.
В общем, не так всё пустынно, как нам тогда казалось. На это также указывали найденные нами грибы. Да-да, грибы! Самые настоящие степные шампиньоны.
Или цветущие фиолетово-розовым мелкие кустарники.
Также пейзаж оживляли вездесущие мотоциклетные следы. Почти всегда они шли перпендикулярно нашему курсу. Частота этих узеньких борозд на песке говорила о том, что кто-то тщательно прочёсывает данную местность. Но кто? Пограничники? Пастухи, которые собирают своих убредших в чёртову даль верблюдов? Служба безопасности нефтяников? Конечно, шум мотора мы бы услышали издалека. А где спрятаться? Хорошо, если рядом есть барханы с зарослями саксаула или камыша, и никто не заметит наших следов. Однако, в основном наш путь пролегал по ровным участкам, где трава едва доставала до верха голенища ботинок. Так что мы целиком зависели от воли случая…
Как мы ни старались, но так и не добрались до намеченной точки. Закат уже вытягивался на западе в жёлто-красную полосу. Я с недовольством посмотрел на экран навигатора и сказал товарищу:
— Нам бы ещё десять километров пройти… Ладно. Такое расстояние проще преодолеть завтра налегке, чем сегодня рвать жилы. Ставим лагерь, и ложимся спать.
На нашу удачу поблизости рос ещё не облетевший саксаул. Кусты образовали подобие незамкнутого круга, в центре которого мы установили палатку. Сытный ужин. Отбой.
Конец первой части. Продолжение следует...
