Я спрашивал у девушки с флейтой, — как ее зовут, но она плакала и молчала. Из ее унылой мелодии я тоже ничего не понял, кроме того, как грустно быть памятником. Девушка сидела у станции фуникулера и играла по утрам Штокхаузена, но никто не понимал этой музыки, никто ее даже не слышал.
При советской власти проезд на этом виде городского транспорта стоил всего одну копеечку, да и ту я никогда не платил. Ныне этот объект прозван исторической ценностью и за вход берут один лит, да и я уже не в том возрасте, чтобы ездить зайцем. Билетик на фуникулер вам выдаст бравый дедушка, облаченный в костюм 30х годов прошлого века. Вагончик бегает все тот же, что бегал в моем детстве. Говорят, что он даже тот же, что и в далеком 1931.
На верхней площадке фуникулера можно ныне зайти в маленькую картинную галерею, но я не соблазнился.