Выбирая очередной маршрут экскурсии по региону Анкаш, я обратила внимание на непривычные нашему слуху названия. И что это за зверь такой рекуай, что жил в Хонкопампе. Так продолжилось моё знакомство с полюбившимся мне регионом Перу.

Не ограничившись одним столичным Уарасом, совершив бросок к лагуне-69 под горой Чакрараху и убедившись, что ледник Пасторури еще существует, отправляюсь по живописным местам провинции Каруас (Carhuaz). У одной из двадцати провинций региона есть, о чём поведать и что показать любопытным непоседам-туристам.

Прежде всего, показать цепочки гор Кордильера Бланка, сопровождавших нас на всём пути следования. Для начала при выезде из Уараса перед взором предстаёт грозный великан Уаскаран. Затем он скрывается, уступая место другим, не менее величественным и опасным, в особенности для тех потомков андийцев, чьи дома рассыпаны горошинами у подножий гор. Это у заезжих туристов перуанские горы вызывают восхищение, маня своей мощью и красотой. А знают ли туристы, что значат все эти горы для местных жителей.

Всё же бОльшую опасность Уаскаран представляет для соседней провинции Юнгай, уничтожив её сходом мощной лавины в 1970 году. Для провинции Каруас и его центрального городка с тем же названием значима близость к шеститысячнику Уалькан-Hualcan (на фотографии внизу он слева) со срезанной вершиной и тающим ледником, наполняющим близлежащую лагуну. В случае переполнения её воды могут ринуться вниз и затопить уязвимый Каруас с его 13-тысячным населением.

Постоянная опасность быть затопленными приучила каруасцев не паниковать и не покидать насиженные места, сломя голову, а свыкнуться с неизбежностью наводнения, регулярно тренируя их организованно бежать из школ и учреждений на контрольные эвакуационные пункты. Разве можно уповать только на природу и везение, решили местные власти, осознав нарастающую угрозу, и смогли заполучить приборы от исследовательских институтов Европы.

Теперь высоко в горах, на лагуне, умные приборы следят за уровнем воды, чтобы в случае реальной опасности послать предупреждающий бедствие сигнал. Обогнал Каруас своих соседей, безуспешно озабоченных своей безопасностью. Даже столице региона — Уарасу остаётся лишь молиться богам, чтобы 17 миллионов кубов из другой горной лагуны внезапно не хлынули на город смертельным водным потоком.

Почувствовали, как горная жизнь полна всяких опасностей? Прибавьте к этому трудности провинциального бытия, к которым каруасцам с детства не привыкать. И вовсе не обязательно напрашиваться к кому-нибудь в гости, чтобы в этом удостовериться. Стоит только выглянуть из окна автобуса, и сразу окунаешься в повседневную жизнь с характерными деталями, к примеру, массивными тюками за чьими-то спинами.

Будьте уверены, это будут спины женщин, на чью тяжкую женскую долю выпало сомнительное счастье вдалеке от дома собирать траву для домашних животных или хворост для очага. Но перуанок народности кечуа подобными испытаниями не напугать, иначе, какие же они кечуа.

Они несут свои поклажи многие километры с такой природной легкостью, что даешься диву, да еще и непринужденно беседуют друг с другом. В том, что огромная охапка практически неподъемна, однажды пришлось самой убедиться, когда тюк со свежей травой удалось поднять только с чужой помощью — Лагуна Уилкакоча, или встречи в Черных горах.

Наш путь лежит в один из 11 районов провинции – малонаселенный Сан-Мигель-де-Ако, всего 2,5 тысячи жителей, и проходит через множество деревенек и крохотных однотипных городков – простых в планировке, без архитектурных излишеств, с обязательной церквушкой в испанском стиле, пустынной улицей посередине и обшарпанными домиками впритык. Даже сомнения берут, есть ли кто там живой.

Есть! Одиночные прохожие всё-таки попадались. Обратите внимание: в руках женщины — моток шерсти. Кечуа всегда вяжут и, даже выйдя на улицу на 5 минут, не забудут прихватить с собой спицы и шерсть

Городки зашевелятся и оживут в дни многочисленных местных празднеств, как привнесенных испанцами, так и сохранившихся с доколумбовых времен. Страшно представить – 3000 праздничных мероприятий в Перу насчитывают ежегодно. Особо почитаем в провинции Каруас праздник милосердной покровительницы де Лас Мерседес с обильными возлияниями, танцами и фейерверками. Однажды на таком торжестве побывал Антонио Раймонди, тот самый итальянский исследователь, именем которого названо многометровое растение Кордильер – пуйя Раймонди. Ботаника настолько поразил размах веселья, что назвал Каруас не иначе как пьяным.

Пьют и немало на таких народных гуляниях собственного производства кукурузный напиток – чичу, известный с древних-древних времен и способный ввести индейцев даже в транс. Оправданием повального пьянства почитателям напитка служила вера в то, что после обильных возлияний, символизирующих хаос, непременно восстановится мировой порядок, наступят очищение и возрождение.

Этой мутной бражкой градусом не больше 12-ти в дни майских празднеств нас угощали жители одной сельской общины на юге Перу. По вкусу и цвету похоже на перебродивший квас. Но и половины стаканчика хватило, чтобы уловить кружение земли под ногами (и что, черти, туда добавляли). Индейцы же одним стаканчиком не ограничивались, оставаясь праздновать на улице до утра. Следующий вечер начинался с нового очищения… потом следующий, и веками привитая надежда на мировой порядок могла тянуться неделями. Как тут ни вспомнить знаменитое: — И кто не пьет? Назови!

С продвижением дальше в глубинку цивилизация всё больше уменьшалась до размеров саманных хижинок, укрытых высохшей травой. Вокруг только косогоры да на километры леса.

На протяжении дня разрозненные эпизоды сливались разноголосицей в единую картину неторопливого горного бытия.

Обдавая прохладой, утро наполнялось блеянием гонимых на водопой овец, хрюканием свиней у прозрачного ручья, стекающего вдоль обочин, заросших дикорастущим ядовитым метельником. Распространенность в регионе этого кустарника с ярко-желтыми цветками отразилась на названии провинции: кечуа обозначают этот цвет словом «qarwash», переиначенным на испанский манер в «каруас».

А в послеобеденный час придорожные городки заполнялись ватагами возвращавшихся из школы детей в однообразно яркой, утепленной одежде. В сельской местности есть шанс получить лишь начальное образование, которое в Перу обязательно и бесплатно. За средним придется уезжать в административные районные центры, такие, как Каруас, где обязаны иметь по Конституции хоть одну бесплатную школу. На практике их или нет вовсе или туда, где есть, доберутся единицы.

Через час пути достигаем цели своего путешествия – болотистой равнины. Именно это означает Хонкопампа на языке кечуа. Название немного удивляет: открытая ветрам сухая местность совсем не напоминала топкое, с пружинящими кочками болото, какое можно встретить в наших лесах. Вся равнина завалена камнями, от малых до чудовищных размеров, словно подвергалась методичному артобстрелу с гор. Вероятно, вместе с ними в долину просачивается и вода, заполняя небольшие неровные участки.

Отсюда горы видны уже так близко, что ощущалось их холодное дыхание. Но долина не была уж совсем безжизненной и однообразной, местами она вспыхивала яркими красками нарождавшегося в горах лета.

То розовым....

То лимонно-жёлтым...

Хонкопампа, которой именуют и археологический комплекс, и мини-деревушку на высоте 3450 метров, часть сельской общины «Тупак Юпанки», названной в честь 10-го правителя империи инков, объединяет два объекта для осмотра туристами. К слову, материальных свидетельств самого известного в истории Перу периода кроме отдельных названий и троп, протоптанных «инками», в этом регионе не найдете. Зато памятников ранних культур предостаточно. Почти в каждой горной деревушке найдется парочка своих каменных развалин с доколумбовых времен.

На подступах к Хонкопампе есть свой пропускной пункт, и местные относятся к своим обязанностям со всей дотошностью и серьезностью. Ни одна мышь не проскочит, не заплатив дань.

Первым предстоит осмотреть водопад, затем археологические останки. В целом эту экскурсию следует рассматривать как культурное мероприятие с выходом на пленэр.

До водопада "Agua Blanca", который кечуа называют «Yurac yacu» – «Белая вода», минут 20 пешком, и сложным путь не назвать. Пешая прогулка сочетается с конной, и преодолеть короткий отрезок пути в гору можно верхом. Нашу малочисленную группу предусмотрительно поджидали два ухоженных скакуна, сопровождаемые предприимчивыми перуанками с изучающим, мудрым взглядом, в национальной яркой одежде, из разряда тех, что коня на бегу остановят и в горящую избу войдут.

С легкостью преодолеваем подъем...

и выходим на высшую точку с обзором на Черные горы – Кордильера Негра.

За моей спиной шумела река и каскадами, как по ступенькам, спускалась в долину, с маниакальной упорностью пробиваясь сквозь заросли, преграждавшие ей путь. Но река не знала преград, и её не пугал обрыв, поджидавший коварно внизу. Она рвалась вперед стремительным потоком, ревела, клокотала, что становилось чуточку страшновато.

Водопаду название "Agua Blanca" вполне подходило, но увидеть струю такой мощности было полной неожиданностью. Водопады, какие попадались в треках в перуанских горах, если и были выше, то по ширине и силе этому явно уступали.

Сокрушительной волной природная сила нескончаемо слетала с высоты и, шипя, мчалась дальше, боясь куда-то не успеть. Я неотрывно смотрела на этот бешено бурлящий поток, как смотрит загипнотизированный удавом братец-кролик, не в силах оторвать свой изумлённый взгляд от сверкающей алмазами воды. И почему вода так притягивает, заставляя забыть обо всём на свете…

И чем дольше смотрела, тем всё больше воздушное пространство заполнялось искрящейся водой, сужаясь до рваных зеленовато-коричневых кусочков.

На глазах белоснежный поток увеличивался, разбухал и достиг таких размеров, что моё разыгравшееся воображение уже рисовало картину апокалипсиса, когда вся взбунтовавшаяся вода с гор ринется вниз к желанной свободе.

До одури и головокружения насмотрелись на бегущую волну и вернулись назад. Теперь нас ждал "Рекуай".
И что за зверь такой рекуай...

Так называется доколумбовая культура, господствовавшая 400 лет на территории ряда современных северных провинций региона Анкаш, в том числе и здесь. В эпоху этой культуры и созданы те сооружения, руинами которых мы приехали любоваться.

А что еще могло остаться от тех времен, когда от рождества Христова прошло не многим более 200 лет. Скажу сразу – сохранившиеся сооружения поразить в самое сердце не смогут. Они не монументальны и не многочисленны, похожи на каменные землянки, заросшие травой. Но это нисколько не умаляет культуру Рекуай, плодотворно творившую с 3-го по 7 век нашей эры.

Первые исследования руин Хонкопампы проведены американскими археологами в 1961 году, сделавшими попытку понять их назначение – являлись ли сооружения изначально военными укреплениями, жилищами живых или некрополем мертвых. Четкого ответа они не дали, но найденные позднее в подобных строениях в других местах ритуальные захоронения и различная утварь явно свидетельствовали в пользу версии мавзолеев.

Об обществе культуры Рекуай известно немногое. Исследователям пришлось по крупицам добывать сведения о его жизни, основываясь на дошедших материальных свидетельствах. Из всего сложилось представление, что рекуайцы своей государственности, письменности и многого другого не имели, подчиняясь верховному жрецу, толковавшему по-своему волю богов. А иначе никак...

Зато у рекуайцев был свой символ – страшный зверь рекуай, как прозвали его археологи. Значит был всё-таки зверь, чем-то немного схожий с собакой. Может, это он охранял покой мёртвых? Изображения этого диковинного зубастого зверя со страшным оскалом, с когтистыми лапами, выпученным глазом и закрученным в спираль хвостом во множестве встречаются на каменных плитах, перенесенных в музеи.

Особо почитались в обществе не только неведомая зверюшка, но и воины в массивных шлемах, увековеченные на камне. В интерпретации рекуайцев ратники с загнутыми орудиями очень смахивают на хоккеистов, взявших перед выходом на лёд в руки клюшки. Можно, конечно, считать эти "скульптуры" примитивными, далёкими от классических древнегреческих образцов, но каменное наследие культуры Рекуай занимает не последнее место среди других древних андийских культур. До наших дней дошло немало камней с выбитым рисунком, благо их в регионе хватало с избытком всегда. Теперь эти чудные творения хранятся в археологическом музее города Уарас.

Процветало и гончарное искусство, и не только «hand made». Радиоуглеродный анализ извлеченных из мест захоронений глиняных сосудов с характерными для гончарного круга следами отнес их к 5-6 веку. Для исследователей южно-американских культур полученный результат был подобен разрыву бомбы. До этого считалось, что гончарный круг прибыл в Перу вместе с испанцами. Современным гончарам, чьи мастерские мы потом посетили, есть чему поучиться у древних рекуайцев.

Как это часто бывает в истории, цивилизации, общества и культуры исчезают, сменяясь другими. Не избежало этой участи и рекуайское общество. К концу 7-го века его поглотило государство Уари, которое, в свою очередь, смогло просуществовать только 500 лет. Потом, как известно, пришли «инки»….

Закрыв за собой забавную калитку в исчезнувший мир, немного уставшими, опьяненными горным воздухом и полными впечатлений отправляемся в обратный путь. Приятным завершением этой ненапряжной, познавательной экскурсии в провинцию Каруас стало купание в термальном источнике Чанкос, отсчитывающем быстротечное Время по солнечным часам. Возрождаться можно и так…

P.S. Стоимость экскурсии в Хонкопампу — 40 солей