08.01.09
Подъём в 6.30 и бассейн в темноте под крики просыпающихся экваториальных птиц. Немножко экзотики у рецепшена в ручье с черепахами и крокодилами и мы едем в церемониальный центр майя. От зарослей и грунта освобождена лишь малая часть этого города. Тут в первый раз за наше путешествие мексиканские чудеса предстали в раме из сочных джунглей, противореча навязанным америкосами стереотипам. Джунгли будто расступились и показали спрятанные сокровища. Пирамиды изучены очень мало, и тем не менее в одной из них найден саркофаг правителя Альтека, Пакаля II Великого. На крышке его саркофага при некоторой фантазии можно увидеть индейца в ракете, с устремлённым вперёд взглядом. Это изображение путешествует по всем уфологическим изданиям. И местное население активно тиражирует его в своих поделках. Учёные-майяисты видят на крышке саркофага символы верований индейцев в дерево жизни, в возрождение души, в борьбу тёмных подземных сил с силами добра за душу усопшего правителя.
Сочетание животной силы джунглей и обречённой мудрости камней создаёт обильную почву для сопоставлений и аналогий. Загадок в истории и верованиях майя не становится меньше даже после частичной расшифровки иероглифической письменности нашим соотечественником Кнорозовым. Значительно понятнее доказательства заботы майя об удовлетворении естественных потребностей человека и о санитарии. В городе имелась система водопровода и канализации, женские и мужские туалеты, в том числе и общественные. Речка забрана в каменные берега. Замечу, что некоторые отечественные общественные сортиры в наше время выглядят современниками сортиров древнего Паленке.
Пирамиды довольно крутые, а крыши дворцов, венчающие всё сооружение, снабжены резным каменным гребнем. Резных изображений много. В том числе и на стенах стадиона, который меньше, чем в Монте Альбане, но зато с очень плотной и зелёной травой (футболисты меня поймут). Вот только бегать по такой жаре и влажности не очень весело. В индейской игре запрещалось трогать мяч ногами и руками. Только локтем, коленом, бедром. Представьте себе эти бёдра, которыми игрок забивал гол четырёхкилограммовым мячом в кольцо на высоте семи метров. Странные люди были эти игроки, впрочем, я и нынешних спортсменов не очень понимаю.
Пирамиды в джунглях великолепны, как жемчужины на зелёном бархате. Джунгли в этих местах очень густые и высокие. Выше тридцати пяти метров, отчего внизу темно. «Сельва негро» зовут их индейцы. Солнечного света земля тут не видит. Когда-то люди на этом месте убивали джунгли. Для получения одной тонны извести индейцам требовалось сжечь четыре тонны древесины. Джунгли помнят это. Корни деревьев опутывают оставленные людьми постройки, корни проникают между камнями. Когда дерево, вросшее в пирамиду, падает от урагана или старости, оно выламывает кусок стены. Джунгли лапами раздирают память о людях, пришедших сюда с топором. Движения джунглей медлительны, но неотвратимы. Побороть их может только такой же неотвратимый и монотонный труд земледельца. Когда ушли земледельцы, зелень сельвы сомкнулась над белыми дворцами, как ряска на пруду. Огромные холмы, окружающие расчищенные строения, скрывают, вероятно, ещё более грандиозные сооружения майя.
Вокруг пирамид, как всегда, копошатся торговцы сувенирами. Письменность майя, как я уже писал, до конца не разгадана. Поэтому о них известно не очень много, но больше, чем о цивилизациях Южной Америки. Библиотеки майя были сожжены богобоязненными католиками. Потомки майя торгуют своими скрижалями, не понимая письма предков. А говорят они на своём древнем языке. «Башка уалит?» - «как дела?» в переводе. Звучит совсем по-русски, учитывая наши реалии. «Бахуш» - «сколько стоит». Но в торговле слова нужны гораздо реже цифр, написанных шариковой ручкой на смуглой ладошке потомка великой цивилизации.
Погрузились в автобус и дальше в путь по холмистой равнине, заросшей уже не столь могучей сельвой. Теперь под каждым холмом чудилась скрытая джунглями пирамида. Мы ехали по равнине Юкатана. Кстати, Юкатан произошёл от словосочетания «я не отсюда» - «джу ка тан» на языке майя. Так ответил на вопрос конкистадоров об этой местности встреченный ими индеец. Путь был долгий и купленная у команданте Че бутылка тёмного «Bacardi» оказалась кстати. Да, мы тоже были не отсюда, но случился один из счастливых моментов, когда все обстоятельства складываются в чудесную мозаику, и гармония жизни внятно ощущается не умом даже, а какой-то стрункой внутри грудной клетки. Чудесная страна за окном, чудесные люди вокруг и лето среди зимы и нежное розово-коричневое тело дыни после жгучего смуглого рома с шоколадным послевкусием.
Вдали показалась поверхность Мексиканского залива. По словам Рамона, вода в заливе немножко грязная, залив немножко мелкий. Но разве могло это удержать меня от купания? Отнюдь! Вода очень тёплая и очень солёная. Много травы прибивается к берегу, а волн практически нет. Прав был Рамон. И тем не менее на следующей стоянке уже несколько человек из нашей группы последовали моему примеру, пока нам готовили заказанные яства. Обед на этот раз состоял из различных морепродуктов, но кухня мексиканская мне не понравилась и на этот раз.
Часам к семи приехали в Кампече, сияющий необыкновенно красочной иллюминацией. Старинный город-порт окружён высокими крепостными стенами. Непременная «Соколо», посещение белокаменного собора и размещение в отеле. Наконец-то свободное время! Самостоятельно гуляли по городу. Почему-то наш гид перестал стращать нас бандитами и ворами. Может быть, поэтому их нигде и не было? Дошли до залива. На пустынной набережной среди пальм на фоне тёмной воды стоял огромного роста выдутый из яркой пластмассы придурковатый Санта-Клаус. Лапландский дед не понимал, зачем его привезли в эту жару и оставили одного. Впрочем, нам он улыбнулся приветливо. Отвернувшись от него и опираясь подбородком на ладони, сидела на больших белых валунах задумчивая блондинка. Девица тоже была крупная. Отлитая из бронзы, дабы изобразить вечное женское ожидание у моря (ну, так, как хотелось бы видеть это ожидание морякам), она не могла иметь утончённые формы, поскольку являлась воплощением местных взглядов на красоту. Но мир отражается в каждом человеке по-своему. Одна из моих спутниц замерла в восторге от этой картины, другая заметила: «Ассоль, сидящая на мешках с кокаином».
Гуляли по пустынным улицам. Беседовали о Грине – самом нерусском из русских сказочников. Сидели в ресторане в анфиладе над «Соколо». Перуанское дежавю.