В Италию въезжал под вечер, торопился. Времени найти хорошую стоянку уже не было. Встал на окраине Сан-Ремо. Уже в темноте углядел, что внизу под обрывом на песке лежат лодки. Спустился вниз и заночевал между ними.

Пиза. Очень маленький город, посёлок по российским масштабам. Знаменитую падающую башню увидел не сразу. Только въехав в самый центр, обнаружил её, обнесённую забором. С соседних улиц её из-за домов просто не видно.

В Генуе повстречал очередной корабль с нашими моряками. Встреча с капитаном особо запомнилась. Замечательный мужик, много лет уже капитан, что наложило на личность довольно своеобразный отпечаток. Сидим мы у него в каюте, говорим, всё идет нормально, разговор, обмен репликами, а потом он внезапно останавливается, делает паузу и на полном серьёзе выдает одну и ту же ключевую фразу: «Да, всё, конечно, так, но по жизни я убедился, что всегда прав». И разговор спокойно продолжается дальше. Минут пять-десять проходит, и фраза повторяется. Вся беседа с этим рефреном и проходила. Человек убеждён в том, что всегда прав.

В Риме задержался на полтора месяца пока решал визовые проблемы до Греции включительно. Основное время провёл в консульстве, а некоторое время даже прожил на вилле Абамелик. Это фантастическое место! Центр Рима, холм (на собор святого Петра смотришь сверху), территория больше сорока гектаров (больше Ватикана!), и находится она в собственности нашей страны! Когда-то она принадлежала князю Абамелик, последнему потомку Демидовых. На этой вилле в дореволюционные времена жили русские художники, дипломники Императорской Академии художеств. Демидовы им покровительствовали.

В Риме удалось очень успешно поработать на Пьяцца Навона. Рисовал там несколько недель, чуть было не стал итальянским миллионером (1992 год, евро ещё не появился и в ходу лиры), но потом мне просто не дали работать местные художники. Оказался для них опасным конкурентом.

Венеция – очень красивый, тесный и гибнущий город.
Удивление было основным ощущением, причём удивляться я начал уже на подъезде, когда, открыв следующий лист подробной карты, вдруг увидел, что Венеция – это маленький островок, два на три километра! При въезде в город есть парковка, на которой все оставляют свои автомобили, потому как дорог в самом городе нет, только каналы. С велосипедом по Венеции передвигаться трудно – мостики узкие и часто очень крутые.

Впечатление гибнущего города очень сильное, потому как снизу Венеция вся гнилая.
Она реально погружается, это видно, у местного населения, которое всё знает, при себе почти всегда резиновые сапоги, поскольку чуть не каждый день большую часть города реально заливает, без сапог просто не пройти по многим улицам. Площадь Святого Марка, пока я там пять дней был, почти каждый день заливалась.
Очень красивый город, с этим спорить не приходится, но впечатление фатального угасания стойкое и не отпускало всё время пребывания.
На мой взгляд, все разговоры о том, что Питер – это Северная Венеция – полный бред и абсурд. Питер весь широкий, распахнутый и открытый, а Венеция вся ужатая и тесная. Совершенно противоположные по сути города. К тому же у нас в Питере воды и каналов не настолько много, чтобы можно было проводить корректное сравнение.

С Триестом у меня ассоциируются ель и пальма. Это Северная Италия, предгорья Альп. Очень интересная природная зона. В каком-то садике увидел, как растут рядом ель и пальма. Врезалось в память, потому как эти деревья «знаковые», в буквальном смысле слова! На дорожных знаках в северных странах место отдыха обозначает ёлка, под которой скамеечка, а в южных странах соответствующий знак - пальма с той же скамейкой. Там я впервые увидел эти деревья, растущие рядом. Это было для меня очередным подтверждением того, что мир един, природа абсолютно едина, даже ели и пальмы в некоторых местах растут рядом.