2010 год. Однажды зимним вечером мой друг Павел и я развернули карту мира. Желание исследовать, двигаться, видеть мир и расширять кругозор переполняло нас. Осточертело все, нигилизм достиг точи кипения. Наше внимание привлекла синяя полоска где-то в Сибири.
— Это Байкал. Туда?
— Туда!
Решение было принято в течение десяти минут и сомнению не подлежало. Нам по 22 года. Мы полны решительности, сил и энергии. У нас было все, кроме денег.
Прошла весна, минула сессия. Начало июля, мы начинаем свой путь на минской кольцевой. Впереди около 6000 км, 420 $ на двоих, "дорожная грамота" и уйма времени. У Паши это первое путешествие автостопом, поэтому чувствует он себя неловко и не верит, что нам кто-либо остановит. Прошел час, второй. Остановились женщины, думали, что нам нужна медпомощь, уехали. Третий час стоим! Повесили табличку "МОСКВА" на рюкзак и пошли.

Наконец остановился мужичок с пивом в руке. "Это безалкогольное," — успокоил он нас. Подвез около 150 км. Дальше вечер, лагерь, "душ" в ручье. Первый день не обрадовал.
На следующий мы несказанно обрадовались. Водитель пообещал довести до подмосковья. Но незадача на границе — у драйвера проблемы с документами. Расстроившись, мы выбираемся на трассу. Прошел сильный короткий ливень. Решили до Смоленска ехать на электричке. Платить совсем не хочется. Красиво рассказывать, что мы бедные студенты, тоже не умеем. С некоторым волнением применили "дорожную грамоту". Название и применение которой придумал, наверное, Антон Кротов, потому что только в его книгах о ней читал. Это документ, в котором говорится кто мы такие, цель, маршрут путешествия, просьба к местным властям, транспортным работникам, милиции относится к нам как к путникам, и по возможности помогать. Текст напечатал сам, наивно просил замдекана подписать и печать поставить, но был вежливо послан. Поэтому подписи и печать подделал. Контролер особо не вглядывался в документ. Удивился, посмеялся.
— К Байкалу вы на этой электричке не доедете.
— Нам бы пока до Москвы.
И отпустил с Богом, предупедив, где выйти заранее, чтобы не наткнуться на турникеты. Вышли. Сели в автобус до центра, где были обруганы билетершей, ведь российских денег еще не было. Заночевали на берегу Днепра.
Русские и белорусские города и села резко контрастируют между собой. В России чувствуется серое депрессивное уныние от заросших, неубранных улиц, обшарпаных домов и разбитых дорог. В Беларуси все наоборот. Все-таки есть и плюсы в нашем неокоммунистическом обществе.
После Смоленска решили добираться до Москвы отдельно. Быстрее будет. Решили встретиться на московской кольцевой, под мостом. Наивные. Ехали мы к моему товарищу москвичу. Хорошо, что я оставил его адрес Паше. Там мы и встретились. Оказывается, он ждал меня в одном месте, я рядом, но в другом. В результате путь до Москвы занял три дня.
В столице задержались на несколько дней. Побродили по кладбищам, Красной площади, Воробьевым горам, ВДНХ. У Кротова как раз намечался квартирник, заглянули и к нему. Антон Кротов — мегапутешественник, автостопщик, основатель "Академии вольных путешествий", писатель. Часто в его квартире собираются люди, обмениваются опытом. Приходить нужно с едой, чаем и любой вещью, которой можешь поделиться. В тот день выступал Валерий Шанин, автор книги "Вокруг света за 280$". Мы задали вопрос Антону, как нам лучше ехать к Байкалу, где встречаться, как держать связь. Он ответил просто:"Едьте по одиночке, встречайтесь в Иркутске". Так и сделали. Через день выдвинулись в сторону Балашихи (некоторых географических названий точно не помню, могу ошибаться), москвич Михаил провожал нас, заодно добираясь до места работы. Поток машин нескончаемый, за десять минут рука от усталости опускается вниз. Первому повезло Паше. Я стоял поодаль. За несколько секунд он успел рассказать обо мне, и драйвер взял нас обоих. Так мы добрались до Новгорода. Опять разделились. Мне надоело стоять, и я пошел. Жара стояла нестерпимая. Вдруг остановился фрейтлайнер, открылась дверь, оттуда подуло прохладным воздухом, и показался Паша. Новичкам везет! В первый раз я ехал в классическом американском тягаче. Внутри маленькая комнатка, спальное место и даже душ. В эту ночь мы опять ночевали в нашей палатке. Я предлагал товарищу взять тент от нее или внутреннюю палатку, но он отказался, и по пути к Байкалу ей пользовался я. Паша потом пожалел, потому что не раз мок под дождем.
Со следующего дня мы уже не встречались до самого Иркутска. Денек выдался неудачным, много стоял, ходил, подвозили по 5-20 км. Зато какой выдался вечер! Перед закатом останавливается фура, я, ошалелый от радости, забираюсь в кабину, знакомлюсь. Водителем оказался минчанин Алексей. Очень добрый, отзывчивый человек. Любит свою работу, жену и детей; не любит теперешнюю власть. Его основной маршрут — Германия-Казахстан. В Казахстан я с ним не поехал, вышел перед границей, чтобы двигаться в сторону Омска. В пути с Алексеем провел двое суток. Спал на верхней полке в кабине. Он кормил меня белорусскими продуктами из холодильника, или в столовой. В России молочные продукты и колбасу он не покупает. Показал мастер-класс вождения на уральском перевале. У меня волосы шевелились, когда он обгонял фуры на серпантине. Там же, в горах стояли два часа в пробке из-за перевернувшегося бензовоза. Водитель погиб на месте. Алексей был невозмутим: "Такая работа. Ничего не поделаешь. Главное — хорошо выспаться".
Покинув белый MAN Алексея, сразу застопил машину на 500 км до самого Омска. По дороге нас встретил грандиозный ливень, видимость и скорость упала почти до нуля. Затем день до Новосибирска на шумной Газели без глушителя. Встреча с сибирской мошкой. Сразу не понял, что это за мушки хотят залезть в мои глаза и нос, и в большом количестве кружат над рюкзаком. Пришлось одеть накомарник. Прием пищи в таком случае забавный: подносишь ложку ко рту, задираешь накомарник, кладешь пищу в рот и быстро обратно.
Сидя в высоком грузовике, поднимаемся на горочку, пока не спустились, оглядываюсь вокруг. Кругом тайга, словно зеленое море на тысячи километров. А ты — песчинка, опилочек. Заблудишься — растворишься, пропадешь.
С одним веселым мужичком по имени Андрей ехал день и полночи до города Тулун. В дороге вытек антифриз, залепили дырку с помощью изоленты и хомута. Рассказывал смешные истории из жизни, в основном из армейской службы. Водил он старый ГАЗ в армии. Лейтенанту-артиллеристу срочно нужно было куда-то ехать. А глушитель был неисправен. В дороге он взорвался, лейтенант в одну секунду оказался на лежащим на земле. Когда он понял в чем дело, пригрозил Андрею невыносимой службой, если кому расскажет. Заправлялись на станциях из прошлого века. Я таких не видел. Объем залитого бензина измеряется аналоговой стрелкой. Но больше поразила дорога, а точнее ее отсутствие. После Красноярска до самого Иркутска встречались участки дороги от одного километра до двадцати, где нет асфальта, а разбитая грунтовка. Если не ошибаюсь, это единственная дорога, ведущая на дальний восток. И это в двадцать первом веке. Андрей в первый раз ехал тем маршрутом, плевался и клялся, что больше в эту сторону не поедет.
В Тулуне заночевал на пустыре. Утром начал искать выход из города. Какой-то сибиряк поприветствовал меня, спросил, хочу ли я позавтракать. Я не стал отказываться и принял приглашение. От мужика ушла жена, чувствовал себя он очень плохо. Добавил ему 50 рублей на самогонку. Поели, выпили, он хоть выговорился, видимо больше некому.
В тот же вечер я был уже в Иркутстке. Просил у людей позвонить местному каучсерферу с которым заранее договорился. Отказов не было, люди в Иркутске мне встретились добрые. Но номер не отвечал, впоседствии я узнал, что этот человек поменял его незадолго до моего приезда. Темнело, я уже поглядывал по сторонам, где бы расстелить спальник и поспать. Заметил ремонтирующуюся церковь. Подошел спросить, но там были только азиатские рабочие, не говорящие по-русски. Решил в последний раз набрать номер, спросил у девушки на остановке. Она расспросила, кто я и откуда.
— Пойдем. У моих друзей остановишься, они как раз ждут меня. Только с тебя пиво.
Удивлению не было предела. Приехали к памятнику Александру III, присоединились к компании ее друзей. Вечер был веселым, много выпили пива, играли в игры, запускали фейерверки. Ночевал у Владимира и Лены Че. Отличные ребята. Утром я пошел гулять по городу, купить чего-нибудь поесть и послать Паше сообщение, что я уже приехал. В столице России цены на подукты мне казались очень большими, потому что столица. Была надежда, что чем дальше в глубину страны, они уменьшаться. Хрена с два! И это не радовало.
Оказалось, что мы с товарищем приехали в один день! Итого дорога от Москвы до Иркутстка заняла девять дней. (5500 км) Знаю автостопщиков, которые доезжали за более короткое время. Верю и признаю, но я не профи, а любитель. А на такую дистанцию еще и дилетант.
Договорились о встрече возле наиболее известного места — бронзового Александра, императора и самодержца Руси. Паша был не один, а вместе с хичхайкером из свободной Голландии. Я видел его в дороге, точнее не его самого, а руку, обвязанную фенечками, показывающую мне большой палец из проходящей машины. Прошлую ночь они вместе мокли под дождем на берегу Ангары. Паша также попробовал там искупаться, когда стало жарко, и только тогда понял, почему нет людей на пляже — вода ледяная. Это единственная река, вытекающая из Байкала. Голландец собирался остаться в Иркутске, делать китайскую визу. А мы пошли на жд вокзал, до самого глубокого озера осталось семьдесят километров. Вечером приехали в Слюдянку, поселок на берегу Байкала. Надвигалась гроза, наткнулись на покинутый старый вагон, забрались туда через разбитое окно. Внутри было очень много мусора, битого стекла, досок с гвоздями. Пришлось все это разгребать, чтобы уложить спальники. Зато было сухо. Мы сидели у окна, любовались молниями над Байкалом, пили известный горячительный напиток, и закусывали белорусским салом, которое Паша довез-таки сюда.
В Слюдянке конечно же оставаться неинтересно, надо ехать дальше, надо исследовать. И сели мы в дизель, который шел куда-то на восток. Забегая вперед скажу, как научились продвигаться "зайцами". Здесь странная система проверки билетов. Идут две женщины, но каждая проверяет только одну сторону вагона. Соответственно одна начинает отставать, другая идет впереди. Заметив одну, пересаживаемся на противоположную сторону, затем наоборот, и все. Вечером вышли на станции Мишиха, место нам посоветовал местный рыбак. Оно оказалось действительно очаровательным, но не то. Мы же хотели подальше от людей, в дикую природу. Изучили карту. Нашли там тупиковую деревню Заречье, за ней лес, а в лесу была указана зимовка. Туда и направились. Закончился асфальт, началась грунтовка. Люди подвозили охотно нас обоих. Прибыв в Заречье решили кокретно затариться, чтоб уже долго не выходить к людям. Купили продуктов, водки, картошки, гвоздей для плота, и даже рыболовную сеть дедушка нам продал по дешевке. Местные предлагали никуда не уезжать, потому что через пару дней в деревне начинается буддийский ретрит, приедет несколько тысяч человек слушать лекции просвещенного учителя.
С тяжелейшими рюкзаками мы шли вдоль озера мимо рыбной фермы(точнее не ферма; там стоят стандартные сети для ловли рыбы), мимо трех рабочих, живущих в шалаше, строящих бревенчатый дом, наслаждались природной красотой, собирали грибы. Нам встречались немецкие и польские палаточные городки. Вообще Байкал — туристическая мекка всех стран и народов. По трассе на восток двигались целые караваны автодомиков, одинаковых фольсцвагенов-"жуков", мотоциклистов, различные автоэкспедиции. Обгоняя один джип, мы с водителем вглядывались в номера(оказались австралийские), затем в драйвера — усатого ковбоя в шляпе. А один экскурсовод нам рассказала, что, когда немецкие дедушки и бабушки встречают русских дедушек и бабушек, прячут глаза и испытывают чувство стыда.
Сердце странника. Легенда.
С тех пор как люди появились около Саян, прошло много тысячелетий. Байкала еще не было, и все люди страдали от нехватки воды. И начали они кочевать от этих гор в долины, где реки текут и вся жизнь по-другому идет. В дороге встретили они пожилого странника с посохом. "Куда путь-дорогу, держите?" Те рассказали ему о своих бедствиях. Послушал их странник и говорит: "Вернитесь назад, обманули вас слухи". Вернулся народ обратно к Саянам, и снова начал там жить. А воды все нет и нет. Стали люди странника ругать да бранить: обманул, дескать, нас. Вывел он народ в лесную долину между гор и сказал: "Вот здесь будет вода". Сам стал, крепко уперся ногами в землю, вынул из своей груди сердце и бросил его с силой на землю. Только и услышал народ, что сказал он: "Байкал", видно, это значило "сердце". На том месте, где упало сердце, сразу же появилась вода, она стала разливаться, и народ начал отступать к горам, чтобы не утонуть. Сразу жизнь вокруг моря изменилась, обрадовался народ, вспомнил доброго странника и назвал море по имени его брошенного сердца Байкалом.
На противоположном берегу виднелись горы в дымке горизонта. Ширина в этом месте 60 км, если верить местным. Стояла жара. Смыли пот, окунувшись в воду. Особо в Байкале не покупаешься, вода очень холодная. Зимовку так и не нашли. Наткнулись на небольшую полянку со столиком, там и поставили наш лагерь. Паша пошел немного дальше в надежде найти зимовку, но вернулся. После короткой передышки я решил подняться на ближащую сопку. Поднимался, были мысли вернуться, но что-то влекло вперед. Неожиданно перед собой увидел разбросанные деньги. Что за сюрприз? Оглянулся по сторонам в поисках потерявшего. Но никого не было. Потом дошло — это подношения буддистов богам. В Бурятии много мест с разноцветными ленточками, куда верующие кладут все, что по их мнению может пригодиться богам, или просто задобрить, или отблагодарить. Даже льют на святое место водку. Там же валялись очки, сигареты, монеты с иероглифами. Подсчитал, вышло около 900 рублей, включая полкило мелочи. Да не осудите меня верующие! Я взял. Ну подумайте, богам не нужны вещи и деньги, факт подаяния, думаю, зафиксирован. А через посредство богов вы помогли нам, действительно нуждающимся. Искреннее Спасибо людям и богам! Поспешил рассказать товарищу радостную новость. Затем снова поднялся, просто, чтобы посмотреть на прекрасное озеро. Присел, и ничего. Ничего не чувствую, ни радости, ни восторга, ни печали. Будто никуда не приезжал. Я забрал у богов деньги, они забрали у меня восхищение.
Следующие два дня мы непрерывно трудились. Рубили деревья, строили плот. Неугомонный Павел отдохнуть не дал ни грамма. Ему лишь бы рыбу поймать, смастерить что-нибудь, а природа, красота до лампочки. Топор, цепную пилу и спининг привез он с собой. Пришло время спуска судна на воду. Поднялась волна, но ждать мы не хотели. Привязали тапочки к ногам, вырезали из досок весла, и прикрепили их к толстым веткам. Надрываясь, столкнули плот с берега. Стали на него, он тонет. Стал один Павел, он все равно тонет. Разочарование. Оказывается, строить его нужно из старых сухих бревен, а мы пилили свежие, дилетанты.
Неделю мы загорали, ловили рыбу, прятались от дождя в палатке, наведывали Заречье. Мухи в этом лесу не боятся людей, их использовали в качестве наживки. Сеть длиной в пять метров ставили возле берега между камнями. Утром доставали пять-шесть рыбин. Клевали и попадались хариус и местный карась. Воду пили некипяченой прямо из озера. Может местные и пошутили, что можно пить смело, но со здоровьем проблем не было.
Стало скучно, мы выдохлись. Сняли лагерь и oтправились на ретрит. Туда ведет единственная лесная дорога от рыболовов-промышленников. Но на ней мы умудрились потерять друг друга. Павел останавливался, подбирая грибы, я оказался впереди. Решил подождать, присев на обочине. Но Паша прошел мимо, я не услышал, он не заметил. Потом я шел по его следам, думая, как это возможно? Но наверное все просто — он обогнул по лесу, миновав дорогу. В деревне я пошел сразу в дацан. Посидел на лекции учителя. Он вроде из Тибета, говорил по-английски, переводчик транслировал в народ. Затем пошел ставить палатку, тут Павел и нашел меня.
На следующий день вход в дацан сделали платным. Что за чушь? Хочешь пообщаться с позитивным народом, проникнуться идеей, но капитализм напоминает, что без денег жизнь усложняется. "Мы из Минска, автостопом, без денег.." Поняли, пропустили. По вечерам буддисты жгли большие костры, танцевали вокруг них. Устраивали вечера песни под гитару. Я исполнил песню "Дзе мой край" (стихи В. Караткевича) на белорусском языке. Учителя люди воспринимают как бога. Поклоняются, чуть не ноги целуют. Но он же человек, как все. И на все есть у любых верующих убедительное оправдание. А народ вообще классный. Мы познакомились с прелестными бабушками бурятками, и молодежью из Москвы и Анапы. Вообще, y буддистов правильная философия.
Когда ретрит заканчивался, встал вопрос о покидании сего места. Ведь в последний день поток машин, наполненных людьми будет большим, и мы сомневались уедем ли автостопом.
— Конечно! — сказал Майк из Москвы. — Ведь это ж буддисы, они всегда помогут.
Но на всякий случай нашел бурята, который уезжал заранее ночью в Улан-Удэ и взял нас с собой. Мы договорились с Майком, что приедем в столицу Бурятии и еще поговорим. Но он улетал в Москву в шесть утра, а прибыли мы в город только к двум ночи. Переночевали во дворе дома буддисткой общины в палатке, а Майкa, спящего на дровах, решили не будить.
Улан-Удэ.
Воскресный день, всем тяжело после субботы, половина народа еще пьяные. Нашли интернет-кафе, по графику должно быть открыто, но никого нет. Видимо похмельная проблема населения задела и администратора. Немного погуляли по городу, зашли в краеведческий музей, где во второй и последний раз воспользовались "дорожной грамотой". Отдали ее работнику музея, женщина попросила подождать и ушла куда-то. Мы очень волновались. Может статью сейчас получим за подделку документов? Но она вернулась с экскурсоводом, и нам, как почетным гостям, провели экскурсию. В этот день мы были вторыми после китайцев, кто оставил отзыв в журнале на родном языке. С автостанции отправились в Верхнюю Иволгу, чтобы посетить прославленный буддистский монастырь-университет. В Тибете я не бывал, но домики, крыши, монахи в оранжевых одеяниях напоминали эту далекую страну. По обычаю обошли всю территорию по кругу, вращая молитвенные барабаны. Но хотелось прикоснуться взглядом и к местному чуду. Хамбо лама Интигэлв — монах, достигший просветления. Он погрузился в глубокую стадию медитации в первой половине двадцатого века, и сейчас его тело закрыто в отдельном храме. Для простых людей он обычный мертвец-мумия. Но буддисты молятся на него. Ученые не могут определить конкретно умер он или нет. Температура и вес его тела меняются. Но для достоверности я бы хотел заглянуть в документацию проведенных исследований, а не полагаться на слухи и интернет. Короче, мы хотели его просто узреть. Но нельзя. Храм открывают только четыре раза в год по большим праздникам. Мы решили не сдаваться, и таранить бюрократическую стену. Поставили лагерь возле дацана. Знакомились с разными ламами, разговаривали. На следующий день к нашему лагерю присоединилась еще одна палатка. Олег и Лена из Москвы. В буддизме давно, приехали с определенной целью. Они тоже хотели добраться до реликвии. Вместе мы добились аудиенции у главного ламы. Зашли в его покои, атмосфера неловкости и податливости легла на плечи и голову. Взмахом руки он приказал служанке принести нам чаю. (соленый и с молоком; на любителя) Начал с москвичей. Разговаривали долго, он хотел узнать причину такого интереса и решить, пускать их или нет. Они работают в центре психологической помощи наркоманам. Что ж, причина веская. У меня в голове был только один аргумент: мы путешественники, историки(вот "грамота"), приехали издалека, может не выдастся больше шанса побывать в здешних местах. Но от нас он узнал только, что мы Белoрусы, и начал сам говорить, рассказывать свою жизнь, как он много дрался и принимал наркотики, и тд. Он мне понравился. Обычный компанейский человек, без эгоизма и самовлюбленности, как у зареченского учителя. Потом сказал найти ключника и передать ему, что он разрешил. Так просто…
Врата открылись, мы окутаны тишиной и загадочностью. Москвичи прикладывают ладошку к ладошке, приклоняют голову. На постаменте за стеклом сидит фигура в позе лотоса. Глаз, носа нет, рта почти не видно. Лысина блестит. Напомнил он мне мумию. Вокруг лежат подношения в виде печенья, конфет и тысячных купюр. Постояли, помолились и ушли. При выходе уже толпилась масса народа, требующая пустить и их.
— Вы откуда? — спросил ключник.
— Из Тувы.
— Проходите.
Мы были немного шокированы. Может людей с запада здесь просто не любят?
Из Иволгинского дацана поехали в Улан-Удэ. На жд вокзале пытались вписаться в кабины машинистов поездов, но тщетно. На дизелях приехали в Слюдянку, где пути наши с Пашей расходились. Он оптравлялся домой, я же еще хотел пройтись по Кругобайкальской железной дороге. На этот раз палатку разделили. Мне досталась внутренняя часть, где непромокаемое дно. Павел взял тент.
В Слюдянке к нам подошел нетрезвый панк.
— Мы приехали автостопом из Беларуси. Может есть пару рублей, если не жалко.
— Да мы сами из Беларуси! И тожет автостопом!
Ребята ездили на могилу почитаемого ими музыканта в Улан-Удэ.
Кругобайкальская железная дорога(КБЖД) является уникальным памятником инженерного искусства. При строительстве широко применялся труд арестантов и каторжников. На каждый километр дороги было истрачено в среднем около вагона взрывчатых веществ. Активно использовалась иностранная рабочая сила — албанцы, поляки, итальянцы. В строительстве тоннелей участвовали более 600 фриулианских мастеров-тоннелестроителей. Строительство велось с 1901 по 1905 годы. В 1950 году началось строительство Иркутской ГЭС. В связи с этим часть Транссиба от Иркутска до посёлка Байкал, проходившая вдоль Ангары, была разобрана в 1956 году и в этом же году затоплена при наполнении Иркутского водохранилища. В итоге сформировался современный, «тупиковый» маршрут Кругобайкальской железной дороги (Слюдянка-2 — Култук — Маритуй — Байкал). В 1980-х проснулся интерес к Кругобайкальской железной дороге как к памятнику истории и инженерного искусства. По насыщенности инженерными сооружениями КБЖД не имеет равных в России и занимает одно из первых мест в мире.
От Слюдянки пошел прямо по железной дороге в нужном направлении. Вывеска гласила: "Проход запрещен. Территория охраняется собаками." Кругом валялись в хаотичном состоянии ржавые железяки, да и сама табличка просуществовала здесь не менее тридцати лет. "Это обращение не ко мне, а к людям из советского прошлого", — подумал я, но на всякий случай взял в одну руку камень, в другую газовый баллончик. Через десять минут действительно залаяла собака, но она оказалась мелкой шавкой, упорно пытающейся укусить меня за пятку. Вышли рабочие из бытовки спросить, знаю ли я русский алфавит (это про табличку), поругались, а я шел себе дальше. Путь оказался длинным, я надеялся узреть красоты, но пока шла обычная железка. Неожиданно появился попутчик из местных. Он посоветовал проехать на "Мотане" (местные зовут так поезд, курсирующий по КБЖД) несколько станций, там начнуться красоты. Она как раз должна придти через полчаса. Пока ожидал, с гор спустилась группа туристов. Познакомились. Студенты из Нижнего Новгорода. Утром приехали на поезде и уже успели пройти какой-то тропой к этому месту. Их целью была прогулка вдоль КБЖД до поселка Байкал. Это около 60 км, если не ошибаюсь. Что ж, нам по дороге. Дизель, потом пешком. Почти постоянно приходится идти по шпалам, когда рядом нет тропинки. Они совсем не в ногу. Ребята все по парам. Тяжело им приходится. Мальчики тянут на себе груз за двоих, девочки идут с легкими рюкзачками и постоянно капризничают. То это им не то, то остановится надо и тд. На одном из привалов договорился о пересылке мне фотографий, и пошел дальше один. Туннели, виадуки, скалы, полупустые поселки. В одном из поселков запомнилась картина. Женщина плавала на надувном матрасе. Она опустила голову и смотрела вниз. Глубина в этих местах огромная. От берега сразу 100-200 метров. А вода прозрачная и нет волны. И так тихо, спокойно, женщина вообще не двигается, ее только движет вода потихоньку. И такое ощущение, что ей вообще ничего не надо, что просмотр глубин — единственное и главное занятие.
На одной из остановок сидел старик, угостил меня беломором. Рассказал, что людей осталось мало, старики да рабочие железной дороги. Больше работы нет. Мы курили, смотрели вдаль, как двое старых знакомых. Затем я надел рюкзак и ушел. Старик остался. Он не радовался и не грустил. Но говорил с душой. Эта встреча мне запомнилась. Часто русские грубы, неэмоциональны. Но в этой грубости чувствуешь добрую широкую душу.
Дорога действительно построена на очень трудном участке. Крутая гора выходит из воды и резко поднимается ввысь. На склонах растут березовые рощи. Красота неописуемая. У меня, неискушенного путешествиями, голова не впитывала такой объем простора, грудь разрывалась от восторга и восхищения, улыбка не покидала лица.
Очень много тоннелей. Длиной от десяти до нескольких сот метров. Внутри холодно и сыро. Кое где просачивается вода. Проводились сложнейшие работы по отводу рек, но за сто лет было много селей и обвалов скальных пород. Однажды услышал громкий шум поезда позади себя, поспешил выйти наружу. Хоть внутри достаточно места, потому что сейчас одна колея вместо двух, и есть специальные выемки для людей в стенах, но все равно страшно. Как оказалось это был не поезд, а всего лишь дрезина. Также по маршруту ходят специальные туристические поезда и даже поезд на тяге настоящего паровоза!
Осознал, что значит свет в конце тоннеля. Это был самый длинный тоннель в 777 метров. Вдали далеко далеко, точка света, медленно приближающаяся. Именно так наверное видят ее люди в коме.
Когда начало смеркаться, спустился на берег, разровнял площадку из камней и поставил палатку. Приготовил перловки, получилась горькой. Ночью на противоположном берегу засверкали молнии. Пришлось свернуть палатку и накрыться ей днищем вверх, так как оно не промокает. Пошел ливень. Я остался сухим но спать некомфортно. Такое ощущение, что капли стучат прямо по уху.
Весь следующий день я шел и наслаждался окружающей природой и творением человека. Иногда встречались группы туристов и одиночки, иностранцы и русскоязычные. Встретил немецкую пару с очень маленьким ребенком. А говорят, что создав дитя, никуда не уедешь. Ломай стереотипы! Вечером вышел к какой-то деревне. Рядом с людьми, которые что-то отмечали, начал обустраиваться. Слово за слово, пригласили за стол. Основной контингент были пожилые, но очень жизнерадостные, (прям боевые) женщины из Иркутска, и молодой парень с девушкой. И все эти женщины работают крановщицами! В последний раз искупался в Байкале. Ночью опять был дождь с грозой. Утром вместе с этой парочкой я собирался в Иркутск на дизеле. Всегда немного грустно покидать такие места, но я верю, что приеду сюда еще не раз. Поэтому машу рукой Байкалу, улыбаюсь и ухожу.
Иркутск уже позади, а дом уже ближе. Стою на трассе, голосую. Голова постоянно поворачивается налево, где лесное озеро манит остановиться и отдохнуть. Но я не двигаюсь с места. Что-то резко колет в ногу, но ни насекомого, ни песчинки. Знаки? "Может пойти и отдохнуть? Но солнце еще высоко. Нет, надо ехать.." Резко торомозит машина.
— В сторону Тулуна подвезете?
— Мы в Братск. Но это по дороге.
Праворульный японский автомобиль, столь обычный для Сибири. Три молодых парня внутри. Поначалу беседа была обычной, дружеской. Но черт дернул спросить про придорожную коноплю. И поехало..
— Как ты относишься к бандитам?
— Не знаю. Еще опыта общения с ними не было. Вы что, бандиты?
— А есть у тебя телефон, фотоаппарат? Сколько денег?
Ни первого, ни второго не было. Естественно подумали, что вру. Денег в кармане было триста рублей, и заначеных в рюкзаке еще около тысячи. Была карточка банковская с нулевым баллансом. Сказал, что через неделю должны перечислить немного деньжат. Потом про Бога один бурят начал дико рассказывать, брызгая слюной. Дал мне брошюру адвентисов седьмого дня. Я так и не понял, то ли он действительно фанатичен, то ли прикалывался. Такая натура, что не поймешь, где шутит, где правду с ложью говорит. С тремя мне не справится, а брать у меня нечего. Пусть трясут рюкзак, думал я. Договорились на том, что в Тулуне идем в банкомат, проверяем карточку, если есть там деньги, то отдаю свои триста из кармана. Зашли, я, как назло забыл пароль, что их разозлило. Но в рюке была записка с кодом. Аппарат выдал квитанцию, что на карте денег нет. Они сели в машину, пожелали удачи и уехали. А я вздохнул с лекгостью. Это был мой единственный неприятный случай за все мои поездки.
Так как оказался я в Тулуне вечером, решил навестить знакомого уже мне сибиряка. Вспомнил дорогу, нашел его дом. Он принял меня без всяких вопросов. С уходом жены он уже смирился, и возвращения не ждет. Работает по хозяйству. В эту ночь я спал на мягкой перине.
Обратный путь оказался медленным. Бывали дни, когда поезжал по 150 км. Остановившиеся на противоположной стороне дороги киргизы, позвали и угостили большим куском дыни с хлебом. Мальчик из придорожного села очень был горд, что обрел старшего товарища, и показал сарай с сеном на чердаке, где я провел одну ночь. От Красноярска ехал в автомобиле с водителем-женщиной целых пятьсот километров. Весьма редкое явление. Очень неуютно сидеть в праворульной машине слева, где обычно у нас сидит водитель. Понимаешь, что при плохом повороте событий первому страдать тебе. При обгоне водитель изо всех тянется влево или спрашивает меня. Хотелось заехать в Алтай, но автостоп так вымотал, что продолжил путь на запад. Опять ночевал на берегу Иртыша. Из Омска за полдня проехал только километров тридцать. Но затем остановились замечательные люди. Володя и Петр из Челябинска. Машина была забита ихним туристическим барахлом, но они вежливо потеснились. Ехали они из Алтая, поднимались на Белуху. Ночью мы были уже в Челябинске, но я высадился на кольцевой, чтобы двигать в Екатеринбург, посетить знакомую девушку Аллу. Так как ребята ехали домой, то отдали мне весь сухпаек.
В Екатеринбурге по улицам ходят и поют желто-лысые кришнаиты, тусуются всякого рода неформалы. Позвонил от одного из них, и вот я у Аллы дома. Она то ли архитектор, то ли дизайнер, но художник точно. Застал ее за подготовкой огромных трафаретов для того, чтобы нарисовать прыгающую кошку на стене. Естественно, прогулка по городу. Началась вечером а финишировала только утром. Был день рождения Виктора Цоя, но с пьяной шпаной, орущей в основном не "киношные" песни, мы не захотели оставаться. Испортилась совсем молодежь, не уважают больше Робертовича. Кутили всю ночь сами, Алла показала мне дворик, разрисованный дворником-сюрреалистом. На рассвете грелись возле вечного огня под байки бывшего зэка, а в шесть утра, вспоминая нудистские пляжи Крыма, где мы познакомились, купались в екатеринбургской речке на фоне многоэтажек и удивленных взглядов рыбаков. Ее друзья мне посоветовали посетить природный заповедник в Златоусте. Сказали, если хочу уидеть Уральские горы, то это лучшее место.
Из Екатеринбурга еду очень медленно. По горам стопить не люблю, там этот серпантин, тяжело найти нормальное место. Попадается философски подкованный мужичок, который едет до самой Уфы, но мне выходить на повороте в Златоуст. Не хотелось покидать уютную машину, но желание посмотреть на горы победило. Доехал сначала до города. Потом на маршрутке в сторону заповедника, вышел не там. Час чесал в гору на жаре пешком, и в результате мне сказали, что проход закрыт в связи с пожарами. Черт! Пошел назад. Когда вышел на трассу, вдали уже кто-то голосовал. Я подумал, что парень с девушкой, автостопщики, пошел познакомиться, а оказалось парень с женщиной, у которой фингал под глазом. То ли пьяницы, то ли бегут от кого-то. По их словам, едут в Сочи на заработки. Да уж... Я пошел дальше, так как они пришли первые, перед ними вставать некрасиво. Но солнце клонилось к закату. Они пошли на ночлег и пригласили меня. И чего-то жалко мне их стало. У них ни денег, ни еды, ни сигарет, один только плед. У меня еще оставались консервы альпинистов, поделились же они со мной, значит и я должен делиться. Идти далеко не надо — кругом лес. Расчистили поляну, развели костер, поужинали. Я дал им палатку, сам лег в спальнике снаружи. И все равно неспокойно было спать, вдруг убьют? Но утром проснулся целехонький, открыли консерву, оказалось сгущенное молоко, слопали с хлебом. Они уехали первыми, меня подобрали позже. Еще раз встретились на заправке. Парень продал телефон и купил еды с папиросами. Больше наши пути не пересекались.
В Казани живут мои друзья по Крыму Арсений и Марьям. Отличные ребята, люблю их. Заранее предупредил их о своем приезде по интернету. Дали мне адрес. За двести километров до столицы Татарстана, на выезде из какого-то города пригласил маршрутчик ехать с ним. Естественно я отказался, ссылаясь на отсутсвие денег. Народу у него было мало, он подошел еще раз, спросить, сколько же есть. Было 130 рублей, он согласился, хотя со всех брал по 400. Еду, смотрю кино, класс. На одной из остановок водитель купил мне чаю и манты, по сути потратив мои деньги! В Казань приехали в полдвеннадцатого ночи. Никто в маршрутке не знал, где находится нужная мне улица. Надеялся ехать на метро, но оно закрывается в 23:00. На улицах людей мало, достают таксисты, идет дождь. Кажется я простыл. Находя адекватных прохожих или кассиров ночных магазинов и заправок, я тихонько шел в нужном направлении, прячясь в темноте от шумных и пьяных компаний. Не знаю во сколько, но, думаю, в три или четыре утра я нашел дом и подъезд. Но будить семью с малым ребенком не хотел. Поэтому перелез забор ближайшего детсада, чтобы расположиться в спальнике под крышей. Был голоден, и съел пакет доширака с хлебом и луком всухомятку. Это было противно. Утром я был у них. Задавали вопросы, делились впечатлениями. Я точно простыл. Марьям лечила медом, чесноком и "лавровой" ингаляцией. Но тяга посмотреть город не прошла. Одевшись потеплее, сопротивляясь сильному ветру, бродил я по Казани. Гидом была сестра Марьям, имени к сожалению уже не помню. Город очень классный и красивый. Отовсюду веет прошедшими грозными веками. В местном университете учился когда-то Ленин, но был исключен по неуспеваемости. Хотя кто уже разберет, где ложь, а где правда.
Через три дня выздоровел и снова в путь. Казанская объездная дорога. Застопил фуру. Водителем оказался земляк из моего родного городка. Аж заматерился он от радости. Но потом стал хмурым и нервным. Не успевает в срок, едет и едет, спит мало. Вез он кусок металла в виде вытянутого цилиндра весом в 15 тонн. Я вышел за сто километров от Москвы, где поток уходит на Санкт-Петербург по "золотому кольцу" России. В темноте в каких-то зарослях поставил палатку, но пошел дождь, пришлось снимать дуги и переворачивать ее вверх дном.
Удача покинула меня, добрый народ закончился. Три дня я добирался до Питера. Бывалые автостопщики застыдят. Был конец августа, а пятого сентября я должен быть на Финляндском вокзале, чтобы присоедениться к группе волонтеров, отправляющихся на остров Валаам на Ладожском озере. Сильно спешить не было необходимости, но торчать по нескольку часов на одном месте тоже не резон. В одном из городков вечером пошел дождь, начало темнеть. Я уже стал подумывать о методе Кротова стучаться в квартиры и просить сварить рис в моем котелке. Но я не аскер, мне тяжело просить, если я еще не погибаю и готов потерпеть невзгоды. Поэтому пошел вон из города, голосуя на ходу. Слева еще не достроенный частный сектор. Свернул туда, осмотрел вагончики, на них замки. Точнее замочки, но зачем вредить людям? Через пять минут обнаружил деревянный дом с единственным входом-окошком, но главное — с крышей. Сначала всунул рюкзак, затем протиснулся сам. Любо-дорого: песочек, сухо. Заснул мгновенно. Утром из валявшихся обрезков досок разжег костерок и закипятил воды для чая. Только я закончил, как услышал шаги по крыше. Да, точно, кто-то начал работать. Сердце бешено заколотилось. Быстро потушил костер. Как можно тише свернул и уложил вещи в рюкзак. Снова первым вышел рюк, следом я. Никого. Этот кто-то с другой стороны крыши. Зашагал быстрым шагом прочь. Не оглядываясь. Отделалася легким испугом.
Днем преодолел километров двести. Вечер, дождь и трасса на Питер. До него еще 360 км. С одной стороны дороги кафе, с другой киоск с мягкими игрушками. В мокрый лес не пройти — кругом вода. Отчаяние побудило спросить о ночевке в киоске. Молодая женщина уже согласилась, но старшая резко отказалась. Возле кафешки заметил вагончик с хламом. Спpосил у пожилого узбека, готовившего шашлыки, можно ли там заночевать. Тот разрешил. Но когда я начал выкидывать оттуда секло и сметать мусор, он предложил другой вариант. Поставить мою "недопалатку" рядом с мангалом под крышей. Отличная идея! Сварил кашу в мангале, пока готовились угли, поужинал и уснул. Ночью приезжала гопота, чтобы громко послушать музыку из авто, поругаться и выпить. Но в целом сон прошел на "ура". Утром ждать долго не пришлось. Нашелся добрый человек, ехавший в Приозерск мимо Питера. Один из таких, с которыми ехать очень приятно. Темы для разговоров разнобразны и интересны обоим. Угостил меня завтраком. И даже нашли общего знакомого из далекого Певека.
В общем после полудня я в прекраснейшем городе Санкт-Петербурге. Направляюсь к Вадиму Амирханову, личности весьма нестандартной, творчески разнообразной. Он и актер, и клоун, и настоящий индеец, и философ, и много еще кто. С ним я познакомлся прошлой осенью в Валаамском монастыре. На Васильевском острове он организовал Место для всех творческих людей — актеров, музыкантов, художников, писателей, журналистов и тд. Неимоверными усилиями доставал откуда-то огромные суммы денег для аренды помещений. Но тогда я всего этого не знал. Приехал по адресу, долго кружил вокруг нужного дома, не веря, что двеннадцатиэтажное здание от администрации бывшего завода, как раз то, что мне нужно, и именно там живет мой друг. На первом этаже охранник очень похожий на Путина записал паспортные данные. Лифт поднял меня на последний двеннадцатый этаж. Рояль, диваны, старый паркет. Нужно разбуваться. Вадим встретил меня, как будто вчера только прощались.
— Заходи, располагайся. Зачем тебе этот Валаам? Вникай в здешние процессы, участвуй, оставайся, брат.
Это место так и называется Место. Познакомился с Леной из Новосибирска. Приехала сюда три месяца назад и никак не может вернуться. Зависла, короче. Из окон увидел зеленую зону среди каменного леса. Оказалось кладбище. Пошли с Еленой прогуляться. Люблю я такие места. От них веет временем так же, как и от остальной части города. Все склепы вскрыты, во многих устроили себе жилье бездомные. Нашел разбросанные тридцать рублей монетами. И на что мы потратили кладбищенские деньги? На сигареты, то есть приближение к этим самым мертвым.
Мои финансы стремились к нулю. Но Питер посмотреть надо. На память и блокнот запоминал маршрут по карте, транспортом не пользовался. В музеи не ходил. Иногда тяжело это, когда вокруг много соблазнов, а твердишь постоянно себе:"Нет!" Но это только тогда, когда в кармане есть определенная сумма, и ты уже запланировал куда ее потратить. А когда карман совершенно пуст, ничто не важно, ничего не хочется.
В Месте иногда устраивались перфоменсы, мини-концерты. Постоянно кто-то рисовал или писал что-нибудь на стенах, применял разный декор. Приходили актеры, некоторых я видел в кино. Но вся жизнь была сосредоточена в курилке. Где вокруг большого стола стояли кресла, диван, стулья. С семи утра до двеннадцати там было пусто. Зато вечером и ночью кипела жизнь. Однажды кто-то привел англичан. Достали они африканские тамтамы(барабаны?) и неизвестный мне инструмент, похожий на летающую тарелку. Иностранец положил его на колени и начал чуть дотрагиваться. С этого момента мой разум покинул Землю. Я был шокирован и изумлен. Волшебные звуки ханг-драма открывают двери в сказку. Как будто я внутри нее, я сказочный персонаж и волшебство для этих мест дело обычное.
Вадим очень хорошо умеет руководить людьми. Когда он начинает говорить, все начинают слушать. Без него жизнь в курилке становилась нудной и пресной. Однажды пришла девушка в слезах. Вадим долго с ней беседовал, но видимо не помогало. Тогда принес он из кухни муку и начал посыпать всех и все вокруг. За ней последовали разные крупы. Хаос, крики, смех, ругань. Улей зашевелился, загудел. Он ушел, люди успокоились. Но зря, зря не убежали сразу. Вадим пришел с большой бутылью воды и понеслось... Ничто не могло спасти народ. Длинноволосые потом долго вымывали тесто из головы. Некоторые роптали, что непростительно расходовать съестные запасы. Но это был взрыв эмоций огромной силы. Ощущаешь себя, как после спячки, мозг работает на порядок выше, радость переполняет грудь. Очень полезно иногда устраивать, чтобы встрепехнуться от рутины бытия.
— О, привет, — поздоровалась запыхавшаяся Лена, — тебе деньги нужны? Пошли со мной, есть работенка.
Этажом ниже распологался бумажный театр. Точного их названия не знаю. В тот день они выступали в пригороде Петербурга на празднике дня города. Нужно было сделать костюмы, потом ехать туда, надевать их и делать шоу. Костюмы делали из белой матовой пленки и серебристого скотча. Курировал нас Дмитрий, человек необычный и очень интересный. Двадцать лет назад он приехал в Питер в командировку, был ограблен, но театр приютил его, здесь он и остался. Перед выходом надеваем костюмы, получаем инструкции. Пока идем к сцене, народ просит фото с нами, ведь мы — реальные инопланетяне. Задача была простой. Я на левой стороне сцены, Дмитрий на правой. Посередине танцуют девчата. Передо мной ящик с мелкими обрезками бумаги, в руках приспособление буквой Г, которое всасывает бумагу и выдувает ее на сцену. Получается очень феерично. Наш шеф среди зрителей по микрофону заводит толпу, и народ врывается на сцену, все танцуют, мы бесимся с ними. Вот так в первый раз в жизни выступил на "большой" сцене, при этом заработал тысячу рублей. Мне понравилось. Дмитрий даже предложил остаться завхозом в театре, но, поразмыслив, я все-таки поехал на Валаам.
Семь утра, Финляндский вокзал, электричка до Приозерска, Ладога и кораблик до острова. Там началась совсем другая жизнь, а путешествие к Байкалу закончилось.