В Индии, как любым туристам, нам требовались некоторые условия. В первую очередь, условия проживания. Отели в Индии, будь то частные или государственные, делились на три категории – очень дорогие, те, в которых можно жить, и те, в которых жить нельзя. Очень дорогих было мало, сервис в них был под стать европейскому, а денег с постояльцев требовали, как с магараджей. Короче, это был не наш вариант.
Тех, в которых жить нельзя, было наоборот много, просили в них лишь по 100-150 рупий за двухместный номер, но картину они представляли собой жуткую. Тусклый свет, голые стены, скрипучие полы – в общем, мотели из фильмов ужасов. Один такой я запомнила навеки вечные и, вспоминая, вздрагиваю до сих пор. Осмотрев какой-то его номер, я спускалась по лестнице и вдруг заметила на одном из этажей в конце коридора в полутьме приоткрытую дверь другого темного номера и стоявшую на его пороге одинокую белокурую восьмилетнюю девочку с игрушкой в руке, грустно и пристально на меня смотревшую. К тому времени я уже привычно реагировала на то, что на нас все смотрят, кивнула и улыбнулась девочке и пошла дальше, но про себя отметила, что непонятно, мол, откуда она здесь такая взялась. Осмотренный номер мне явно не понравился, но Анну осенило осмотреть другие номера в этом же отеле, и на дальнейшие исследования мы отправились с ней вместе. Ходили мы минут пятнадцать. Убедившись, что ничего приличного здесь нет, стали спускаться вниз. И опять в коридоре я увидела девочку. Она так же жутко и пристально, из темноты на меня смотрела! Я пробежала мимо, спустилась еще на этаж, и… в том же самом месте в конце коридора снова стояла эта девочка! Вот тут-то меня чуть и не хватил Кондратий! Только мгновением позже я сообразила, что в этом отеле такой гениальный дизайн, и девочка на самом деле – восковая кукла!
А жили мы в отелях, в которых, по нашим понятиям, можно было жить. Попадались они во всех городах буквально на каждом шагу, двухместные номера в них стоили 8-10 долларов, а представляли они собой примерно то же, что вариант «у Амара». Среди их общих особенностей было наличие засовов и амбарных замков, на которые закрывались номера, и отсутствие горячей воды. Для ее нагрева применялись конструкции типа «титана», но они по обыкновению не работали, и вода, вытекая из них, получалась чуть теплой. Интересно, что во время расчета во многих отелях, кроме оплаты за проживание, с нас частенько пытались требовать какой-то государственный налог. Но после наших удивленных вопросов: «Что сие значит?» - разговоры о налоге, как правило, затухали.
Еще нам, как туристам, были нужны условия питания. Точнее, даже не условия, а само питание – не космонавты же мы какие-нибудь, чтобы из тюбиков есть! С этим было и просто, и сложно одновременно! С одной стороны, разную антисанитарную еду продавали на каждом углу, тут же ее готовя на жаровнях и кострах под всякими соусами, а с другой стороны, мы знали, что ее употребление в Индии может закончиться плачевно. Анна, правда, периодически искушалась какими-нибудь уличными пиццами, картофелинами и орехами. Но в последний момент слушала мои праведные речи и усмирялась. Впрочем, однажды, в самом конце путешествия, я сама искусилась поджаренным на жаровне початком кукурузы и «настоящим индийским мороженым», решив, что, если уж и случится со мной что-нибудь неприятное, то лечиться буду уже дома. Ничего вкуснее той кукурузы я до сих пор не ела, а мороженое оказалось сущей гадостью. Разносили его в специальном термоведре двое индийцев. Мороженое представляло собой сваленные в это ведро в беспорядке маленькие разноцветные эскимо в форме усеченного конуса на палочке и без обертки. Такие, говорят, были в Москве в 1950-х годах. Но по вкусу… ой! Приторно-сладкое, а во рту остаются крошки от сухого молока, из которого оно приготовлено! Атас! Второй раз его укусить я не смогла! Впрочем, ни от кукурузы, ни от мороженого никаких последствий у меня не было!
Нормальную еду в Индии можно было добыть в трех местах: в приличных национальных ресторанах, в европейских ресторанах и в супермаркетах. Хотя о «нормальности» такой еды заявлять объективно было бы все равно не правильно, питались мы в основном в приличных национальных ресторанах. Попадались они, надо сказать, нам не очень часто, но и разыскивать их с выпученными от голода глазами тоже не приходилось. Их внешний вид был под стать нашим простеньким забегаловкам, но шанс протянуть ноги, съев в них что-нибудь экзотическое, был вроде бы меньше, чем на улице. Еда в них была индийская, перченая и, поначалу, как только мы не просили официантов не класть в блюда перец, они все равно приносили нам огнедышащие кушанья. В конце концов, Анна, особенно страдавшая от избытка жарких специй, выяснила, в чем было дело. Была у индийцев одна излюбленная приправа под названием масала. И эта приправа по каким-то их суждениям не подходила под понятие «специя». Разобравшись, Анна отныне изрекала, что ей «без специй и без масалы», и в результате кормилась вполне сносно. Меня же острая пища в целом устраивала (главное, чтоб без лука была), но однажды и я доигралась. В одном ресторанчике Анна, загадочно хихикнув и со словами: «Ты же любишь острое!» - подсунула мне в тарелку нечто маленькое и кругленькое из теста. Я надкусила сей шедевр, и тут мои глаза в прямом смысле полезли из орбит! Внутри было что-то похожее на мясо, но с таким количеством перца, что мне пришлось выпить чуть ли ни стакан воды, чтобы перестать рыдать и хоть немного прийти в себя!
В целом же, индийская еда мне не нравилась. Все блюда, которые я пробовала, были или невкусными, или безвкусными, или пережаренными, или пересушенными. Индийцы в основном ели рис, лепешки и овощи, иногда разнообразя их курицей или рыбой. Даже их национальные блюда курица-кари и рыба-кари, на мой вкус, оставляли желать лучшего. Курица или рыба вместе с костями подавались в остром полужидком соусе, который был налит в мелкую, но широкую тарелку, причем на всю тарелку полагался всего один или два малюсеньких куска мяса. Один раз я заказала себе «лимонную курицу по-индийски». Было это в самом начале наших странствий, и я с вожделением ждала опробования сего блюда. На деле «лимонная курица» оказалась супом-гуляшом зеленого цвета с дольками лимона, лука и сладкого перца. Всё бы ничего, но зеленый цвет кушанья сильно смущал! Также странными мне показались кофе и чай в индийском исполнении. И то, и другое индийцы почему-то употребляли очень сладким, с добавлением молока и часто масалы. Представляете перченый чай или кофе?! Когда же я просила принести мне натуральный кофе без сахара, без молока и без масалы, они удивленно открывали рты и переспрашивали: «Мадам хочет пить черный кофе?!». И приносили невероятную жидкую жижу с плававшими сверху жирными капельками, ничем непохожую на натуральный кофе.
В европейских ресторанах с этим было лучше. Однажды тамошний кофе даже удовлетворил мой извращенный вкус – был ароматным! Но такие рестораны попадались нам не часто, а на их поиски не хотелось тратить времени. Супермаркеты тоже особо не радовали своей популярностью. Но зато в попадавшихся мы просто умилялись продававшимися там продуктами – колбасы, сыры, йогурты европейского производства, но все без холодильников и кондиционеров. Вместо них продукты… обдували индийские вентиляторы!
Насчет того, что в Индии не надо пить из лужи, нас перед поездкой предупреждали все, кому было не лень! Пить в Индии не стоило и воду из-под крана, а также любую другую воду, которая была не в бутылках. Бутылочная же вода продавалась на каждом шагу. Её-то мы и употребляли внутрь, а за одно мыли ею всевозможные встречавшиеся на нашем жизненном пути фрукты.
А фруктов встречалось много. Поначалу свое предпочтение мы отдавали маленьким желтым бананам, необычайно сладким и вкусным. Потом мы распробовали индийские ананасы по 20 рупий за штуку. Они были такими сочными и ароматными, что долгое время мы не могли определиться между: воздержанием съесть еще парочку и невозможностью после этого разинуть рот из-за того, что его жутко щиплет. Но вскоре мы открыли для себя папайю. Этот плод размером с кабачок был оранжевого цвета и по вкусу напоминал смесь хурмы и дыни. Внутри него были похожие на мелкий виноград косточки. Плод стоил всего 10 рупий и долгое время, до тех самых пор, пока мы не узнали, что в Индии папайей кормят скот, служил важным элементом нашего пропитания. Еще были гуава и сопорта. Гуава представляла собой душистый сладкий фрукт желто-зеленого цвета вроде яблока или груши. Внутри него было много мелких и жестких семечек, с которыми мы так и не поняли, что нужно делать, а посему этот плод в наш рацион на постоянной основе не вошел. Сопорта внешне была похожа на картошку, внутри нее находились бежево-коричневая мякоть и две большие длинные косточки. На вкус она была сладкая, как инжир, а по ощущениям в момент жевания напоминала спелую грушу. А еще мы пили кокосовое молоко. Кокосы продавали с огромных лотков, и были они зеленого цвета. За 15 рупий могучий индиец брал мачете, одним махом отрубал у кокоса макушку, вставлял в него соломинку и вручал нам. Молоко практически ничем не отличалось от простой воды, но жажду утоляло очень хорошо!
Ну, и, конечно, как туристы, мы нуждались в условиях… как бы это помягче сказать… наличия ватер клозетов. Но с этим делом в Индии было туго! Однажды вечером на одном из индийских вокзалов я поинтересовалась сим заведением у торговавшего чипсами индийца, резонно решив, что, раз он стоит тут весь день, то наверняка должен знать, где оно находится. Индиец популярно объяснил, куда мне идти. Туалет представлял собой три открытые уличные кабинки в людном месте, освещенные (видимо, для того, чтоб не промахнуться) тусклым светом каждая! Кстати, такие кабинки, по мере нашего продвижения к югу Индии, встречались все чаще. Стояли они обычно у каких-нибудь зданий, где любой, совершенно спокойно и никого не стесняясь, мог совершить то, о чем уже давно мечтал. И совершал!
Однажды на поиски этого заведения отправилась Анна. Её провожатый оказался более утонченной натурой, чем мой, и отвел ее к «женскому варианту». Вариант этот являл собой металлический шкаф, типа, «Не влезай, убьет!», с ведром внутри. Рядом с ним стояли кабинки. Пока я ждала Анну, двое представителей сильного индийского пола, совершенно не стесняясь и не глядя в мою сторону, сотворили там все свои нужды!
