…Мой путь лежит в Бихар.
В ашрам Сатьянанды...
Мунгер – самый центр Бихара. В Варанаси все без исключения – включая брахманов и садху!! – по поводу Бихара единодушны: «Бихар – земля свободы», «Там все преступники», «Там даже дети носят оружие»… На станции в Джамальгури вокруг меня собирается толпа … наверное, преступники… Такого аншлага я ещё не собирал ни до, ни после, даже в самых отдалённых уголках Индии. Впрочем, убивать они вроде меня пока не собираются. Ждут, пока сам всё отдам. Единственное, что выводит их из ступора это мои слова: «ЙОГА-АШРАМ»… Из земли вырастает таксист… 100 рупий… Я плюю на его наглость и сажусь в «sharing jeep». Через 30 мин., в течение которых я держу на коленях чей-то чемодан, тычусь в соседские локти и сари так, что, в конце концов, половина джипа уже знает кто я, откуда и сколько мне лет, я остаюсь один на грязной площади посреди Мунгера. Остатки «преступников» из джипа берутся проводить меня до отеля. Надо сказать, что в Варанаси за такую процедуру с меня попросили бы денег…
Утром рикша доставляет меня к воротам Ашрама. Пересохшая Ганга, через которую власти тянут мост… самый большой мост в Индии. Жара под 50. В огромных воротах ашрама открывается окошечко, мою фамилию и имя записывают. Окошечко закрывается. Ещё через час меня пускают внутрь…. Чтобы сюда попасть – вы должны получить разрешение, а ваш запрос обязаны рассмотреть в течение недели. Для этого вы должны были отправить уведомление по факсу с личными данными и целью визита. Если вы путешествуете по Индии, вас неотступно будет преследовать мысль, что йоги в Индии давно перевелись, и единственные, кто ещё пытается их тут найти – это обезумевшие от цивилизации, конкуренции и глобализации европейские хиппи и лузеры. Сами же индусы, похоже, активно осваивают европейско-американский образ жизни и только и ждут момента, как бы вытянуть из вас побольше рупий. Хорошо, если это пятизвёздочный йоговский тур-отель типа ОШО-ашрама в Пуне или, хотя бы приличная йоговская турбаза типа Вишну-Девананда ашрама в Керале. Искать индусов там дело практически безнадёжное. Даже преподают там европейцы. Представляете, йогу в Индии – европейцы??!!... Впрочем, в настоящих индийских ашрамах, например, в Ришикеше всё по другому. Если вы думаете, что будете там с утра до вечера заниматься асанами, пранаямой и медитацией – расслабьтесь… Вас загрузят трудотерапией, а утром и вечером вы будете петь бхаджаны… Это не значит, что йога есть только в книгах. Это стиль преподавания. Трудотерапия (карма-йога) снимает самые грубые загрязнения сознания, и тогда вы получаете посвящение в дальнейшую практику напрямую от учителя. Впрочем, таких учителей всё меньше и меньше. Сатьянанда – один из них. Здесь, в Мунгере, европейцев около половины… В свободное от работ или севы время они как водится безостановочно трещат о смысле, о йоге как она есть, о собственных переживаниях, о спасении… Я опять вспоминаю Варанаси и чайную на Асси Гхат…. Внешне ашрам напоминает мне подмосковный пансионат для ЦК. Аккуратные корпуса, ухоженный сад. Жизнь ашрама скучна и однообразна. По сути, что-то в ней есть от тюрьмы или казармы: колючая проволока, комнаты на несколько человек, жёсткие койки без матраца. Униформа, общие умывальник и туалет. С водой перебои. Бельё выдают бесплатно, но, уезжая, ты обязан его постирать. Режим закрытый, и попав сюда, на улицу уже не выйдешь. Есть что-то вроде «увольнений» не чаще, чем раз в месяц и в самую жару – с 12:00 до 3:00. Разрешения, кстати, подписывает дежурный Свами.
Надо сказать, что никто вас здесь ни к чему не принуждает. Платить вы ничего не обязаны, кроме принятых в таких местах пожертвований. Работа после обеда дело вообще сугубо добровольное. Никто к вам не пристаёт, все одинаково приветливы и одинаково равнодушны к вашим трудностям, переживаниям и «мерлихлюндиям». При этом у вас есть старшие и распорядители и нужно слушаться их иногда довольно таки бестолковых утверждений, требований и распоряжений. Невольно вспоминается фильм, который смотрел ещё давно, в советское время. Там православный батюшка наставлял послушника сажать капусту корешками вверх и приговаривал: «не результат важен, но послушание»… Жара, однообразный физический труд, минимум общения и скудное питание довольно быстро прочищают загаженные графиками и таргет-планами офисные мозги… Это ведь так трудно каждый раз узнавать о себе, что ты такой умный и правильный на деле полное говно, что ты раздражаешься и готов прибить всех вокруг по любому случаю и при этом каждый раз находить в себе силы не сдаться и обрести… нет… не так… попробовать обрести себя заново… И знаете – это намного сложнее, когда все вокруг не огрызаются, а излучают термоядерное спокойствие и сострадание. Я понимаю солдат, вспоминающих армию с благодарностью... Карма-йога!!.. До сих пор я любовно разглядываю прасад, полученный из рук Ниранджанананды: Мунгер… Бихарская Школа Йоги. Ашрам Сатьянанды.
Подъём в 4 утра. В пять – занятия, завтрак, потом работа, обед, занятия, чай, работа, ужин, бхаджаны, отбой. Еда хорошая, хоть и примитивная. А в восемь вечера все двери уже на замке. Шуметь нельзя – братия спит. Трудовые повинности лежат в сфере самообслуживания. Кухня: картошку почистить, огурцы, полы помыть. Дежурный по кухне разнимает не в меру разбушевавшихся садхаков-индусов, которые швыряют друг в друга чищенными клубнями … Сад превосходен. Аккуратный и ухоженный он занимает большую часть территории ашрама. Мы подметаем старые засохшие листья, собираем мусор, поливаем растения из шланга. А вообще кого куда пошлют. Например, моем комнаты для вновь приезжающих, выколачиваем пыль из матрасов, готовим к рассылке книги по другим ашрамам или общественным организациям. А вечерние баджаны – это вроде кино в армии. Ровно в шесть тридцать, после ужина весь ашрам собирается на площадке возле главного корпуса: мальчики справа, девочки слева. В течение часа мы поём на санскрите. У каждого перед ковриком книги, заложенные на нужных страницах, с транслитерацией… для тех, кто не знает текста… Впрочем, после нескольких месяцев вы уже всё знаете наизусть. Сам Сатьянанда в Рикье. Километров 90 отсюда. Чтобы пустили туда, нужно пройти ещё более сложную процедуру, а увидеть Гуру можно только раз в год в декабре. В середине декабря он самолично совершает огненную пуджу и даёт единственный в году даршан. Впрочем, Ниранджанананды тоже нет, когда вернётся непонятно, и я снова жду неизвестно чего. Чищу картошку в столовой, мою полы, выколачиваю матрацы… И кажется снова жду с моря погоды. Но… через два дня Свамиджи неожиданно приезжает из Рикьи, и будет давать даршан. Даршан – это вроде праздника. Ставят трон и все с трепетом ждут.. когда? …Никакого нимба. Высокая стройная фигура, благообразное лицо с оттопыренными ушами на чисто выбритой голове. Прямой нос и почти европейские черты лица. Ощущение сдержанной силы и безмятежного спокойствия… Он шутит.. все индийские Гуру шутят, приправляя шутки притчами и рассуждениями. Это стиль и способ общения. Шоу, которое заставляет думать и смотреть в себя. Так проходит даршан. Впрочем, как ещё может говорить человек достигший покоя. Напоследок тех, кто уезжает, одаривают прасадом. Прасад – это такая материальная форма общения между Гуру и учеником. Это вроде благословения... Остальные с восхищением смотрят. Со мной он тоже шутит: Russian rushing to Russia...))... Все хохочут. Нет, я не тороплюсь, …но чувствую, что в этой шутке он намекает на что-то, на какое-то смутное беспокойство, которое по-прежнему живёт в моей смятённой голове. Я передаю ему горячий привет от всех русских йогов, последователей Сатьянанды и Бихарской школы… хотя меня оттуда и попёрли с треском два года до этого за несвоевременную сдачу взносов… Зову в Москву. Обещает приехать...
Снова моя миссия закончена. Пора подниматься. Но… на дворе май – сезон отпусков. Билетов в кассах нет. Рядом с ашрамом такой себе магазинчик, где торгуют книгами Сатьянанды и разными йоговскими побрякушками. Кстати они готовы помочь мне с билетом в sleeper всего за …700 рупий. В кассе он стоит 180!! …Мне некогда рассуждать, торчать в душной очереди и я соглашаюсь. Впрочем, сюда входят его пробивные навыки и такси, на котором мы и отправляемся на вокзал. Там толпа уже атакует начальника поезда. Все суют деньги, но не всем дают. Давать надо знать кому. Мой «друг», кажется знает и долго носится по маршруту: начальник станции – дежурным по вокзалу – старший билетный кассир… Я допускаю, что это шоу, но мне всё равно. Я скучаю у выхода на платформу и удовлетворяю любопытство примерно десятка двух индийцев, которые таращатся на меня в упор.