От железнодорожной станции Нью-Джапальгури до Дарджилинга часа четыре на джипе. Здесь они вместо автобусов. Стоит удовольствие 200 рупий. Средние сидения резервируют для больших семей. Обычно на 9 местах размещают человек так 14. Детей не считать… А таких одиноких бродяг вроде меня кидают на заднее сидение. Козырное переднее место слева от водителя стоит мне ещё 200 рупий…Дорога петляет между чайными плантациями и зарослями... Воздух пьянит. После жары разреженный воздух кажется невесомым. Полтора часа и на стоянке открывается захватывающая дух картина: восходящее Солнце, укутанные утренней дымкой зелёные холмы, гряда заснеженных вершин и подпирающая небо Канченджанга. Два дня я хожу опьянённый воздухом, прохладой, колониальной атмосферой и горными ландшафтами. И ещё предвкушением… Предвкушением чуда.
Неприступные горы и снежные вершины. Ледники и пещеры. Озёра и водопады…
Гималаи… Сколько музыки в этом слове… Вечные снега, скрытые за облаками. Долины, подёрнутые синеватой дымкой. Бездонные, уходящие в невероятную глубину ущелья. Низвергающиеся с высоты, сверкающие на солнце потоки. Магический, завораживающий звук флейты. И сияющий кристальной чистотой пик Канченджанги… И ещё тропа, уводящая в поднебесье. Пейзаж, сошедший с картин Рериха. Чего я ищу? Что мне ещё надо в этом мире? Встав на тропу, забываешь о прежней жизни… Теперь тебя ждёт Путь и спины отстающих или обгоняющих треккеров. Здесь каждый сам по себе, но через день знаещь всех наизусть. Марк кажется молчаливым, но не обольщайтесь – он из Бирмингема и, кажется, по воскресеньям тренируется в местном пабе. Идти ему тяжело, но он молодец. Санджид и Гопал оба из Южной Индии. Один из Кералы, второй из Тамилнада. Они не понимают друг друга и поэтому говорят по-английски, отчасти потому что это круто и им нравится, но всё больше, потому что один говорит на малаяли, а другой на тамильском, а хинди они почти не знают... Даниэль – француз, студент. Он всё больше молчит, но, кажется, он опытный путешественник и бродяжничает уже больше года. Ещё с нами идут эдакая молодцеватая американка лет сорока пяти с пожилым немцем, парень-индус, кажется, опытный треккер и какая-то весёлая компания молодых янки, которых тащит целых отряд проводников, которые всю дорогу галдят и жуют. Ещё с нами идут поляки. Их человек десять и они шутливо перекидываются с мной русскими словами…
В Гангтоке я зашёл в первую попавшуюся тур фирму и заказал треккинг к Канченджанге. Самый дешёвый из возможных. Я ещё не знал тогда, что можно доехать до Юксома и всё организовать на месте за копейки. Мне собственно и не нужно было ничего, кроме разрешения на посещение национального парка, ну и, может быть, элементарного сервиса… довезти и показать, куда собственно дальше. Впрочем я и сам бы нашёл… А теперь мой проводник, большой любитель выпить и большой не любитель что-либо делать, уже жалуется, что у него проблемы с желудком, что ему надо вниз и что у него больная мама…. На третий день пути мы в Дзонгри. С холма, куда все поднимаются до восхода, открывается потрясающий вид на Канченджангу и окрестные вершины. Толпа туристов щёлкает камерами и языками. Один только видавший виды Олег устало презрительно стонет: «…отстой… куда нас притащили…??»… Я познакомился с ним и его товарищами Юрой и Тимуром на озере Цонгмо. На одном из блок-постов, что по дороге к китайской границе я увидел джип. В нём сидели два русских. В том, что это русские у меня не было ни секунды сомнения. На озере оказалось, что их на самом деле трое… Теперь я с ними. Мы вместе идём и обедаем. А спим порознь. Я в попадающихся нам по пути хижинах и землянках, они в VIP палатках, которые за ними вместе с поклажей тащит целый караван мулов и цзо. Ещё с ними отряд из пятнадцати человек, которые готовят обеды, завтраки и ужины и управляются с хозяйством. Олег – влиятельный московский медиа магнат и безумный треккер. Они с Юрой обшарили все Гималаи и теперь снисходительно щурятся на новичков и американских туристов. Олег шустро взбирается по тропе и презрительно кидает нам: «Ну, что… доходяги… умираете?»
Май – не лучшее время путешествовать в Гималаях. Тяжёлые тучи предвестники муссона к девяти утра уже начинают заволакивать небо, ледники и вершины гор. Южный ветер гонит и гонит влажную массу с океана, которая покрывает собой всё ради чего мы сюда пришли. Часам к одиннадцати начинает накрапывать. Набрякшие тучи садятся на хребты и начинают сползать туманом в долины. К полудню окончательно темнеет, и окружающий пейзаж становится драматичным и первозданно диким. Льёт иногда до самого вечера, и только на закате сквозь рваные клочья пробиваются мягкие лучи заходящего солнца. Наконец, пробившись сквозь толщу тумана, оно ещё долго играет в разрывах убегающих на север облаков, играет золотыми, невероятными красками и мягко тонет в засыпающих долинах…. Мы сидим и болтаем о странствиях, о смысле жизни и обо всём на свете, пока окрестные горы и долины не потонут во мраке и не высыпят, не зажгутся огромные, сияющие, как будто начищенные пастой ГОИ звёзды… Где вы видели ТАКИЕ звёзды, как в Гималаях? Мы невольно умолкаем, а наши глаза и души устремляются к бездонным высотам, куда отсюда, кажется, рукой подать…
К перевалу выходим в четыре утра. Позже – нельзя, пока дойдём – затянет. Идём всемером – Санджид, Гопал, Марк, Даниель, два проводника и я. Весна. Повсюду цветут рододендроны. Их запах преследует вас всю дорогу. Их резкий почти удушливый запах неразрывно связан в моём сознании с этими горами. Это… почти…. запах Гималаев... Через три часа – озеро. Озеро – оракул. Его почитают не только ламы, которые приходят сюда совершать тайные обряды, но и все местные проводники. Они тщательно следят, чтобы мы не приближались к озеру. Пока мы идём по верхней тропе, они торопливо бормочут мантры и оставляют жертвенные предметы. Чуть повыше озера гранитная гряда. Сюда выходит ледник и морена. Огромная толща грязного льда из под которого пробивается река. Эта масса непрерывно сползает с южного склона Кабру и её треск заставляет вас невольно вздрагивать. Справа с сияющей в восходящем солнце шапки Падума срывается лавина. Её звук нарушает невероятную тишину, притаившуюся в разряженном и звенящем от утренней прохлады воздухе. Ледяные громады Падума и Кабру высятся как на ладони. Мы разделяемся: я карабкаюсь по гребню скалистой гряды, а товарищи поднимаются по тропинке вдоль ручья, что впадает в озеро. Встречаемся на смотровой площадке сразу за озером. Оттуда видна Канченджанга, но …– клочья тумана уже затянули манящую вершину священной горы, и всё вокруг покрылось серыми тучами. Мы снова вышли слишком поздно. Всё… проводники дальше не пойдут… говорят, перевал закрыт. Никто не верит, но ругаться уже не хочется... для того ли я шёл сюда ??… На озере есть хижина, но ночевать там нельзя. При желании, наверное, можно всё, но даже на наши отчаянные заверения, что приближаться к озеру мы не будем никакого мусора от нас не останется,но проводники отчаянно машут на нас руками. В последние годы оно сильно стало сокращаться в размерах, что вызывает серьёзное беспокойство лам и местных жителей. Озеро не имеет стока и питается только водой от таяния ледников. Ночевать здесь запретили, а хижину забросили. Чуть пониже, там где ледник выливается в реку, есть ещё одна совсем разрушенная хижина. Когда-то в ней наверное можно было укрыться от дождя и снега… Но сейчас там нет даже крыши. Впрочем, если тщательно забиться под остатки навеса, то можно уберечь себя от сильного ветра, который постоянно дует на этих высотах. Её иногда используют местные проводники, чтобы переждать непогоду или устроить временный лагерь для восходителей… В … мы расстаёмся. Проводник берёт с меня подписку о том, что я не имею к нему никаких претензий. Мы прощаемся, и они уходят.
Ужинаю с Юрой, Олегом и Тимуром. Их проводник не доволен – у них там конкуренция и они не любят брать чужих в свой лагерь. Но… Олег богатый клиент, он осыпает милостями всю свою команду и меня кормят, поят и, кажется, готовы взять на перевал…. В ночь мы выдвигаемся назад к разваленной хижине под озером.…9 мая, День Победы. В честь этого события на привале Олег достаёт литр водки. С Тимуром они выпивают это безобразие за полтора часа. Я не представляю, что с ними будет утром на высоте 5,000 метров над уровнем моря. Ещё два часа на сон. В два утра – лёгкий завтрак, и мы снова на тропе. Вскоре за нашими спинами появляются четыре огонька, которые быстро приближаются. Мы уже преодолели смотровую площадку и медленно движемся к перевалу. Разряжённый воздух надрывает лёгкие, и каждый шаг даётся всё труднее. Сегодня моя очередь «гнодобить» Олега – смеётся тот, кто смеётся последним – но я деликатно помалкиваю. Олег еле тащит ноги где-то в самом хвосте. Тимура не видно – похоже он остался на смотровой площадке. Через полчаса четыре фигуры бодро обгоняют нас уже на подходе к каменной осыпи, сразу за которой перевал. Два проводника (ну, это понятно) и двое хрупких французов – девушка и парень с такими …ну… не маленькими рюкзаками. Они шли, как на прогулку и казалось, что они проделывают этот путь раза два, а то и три в день. Вот тебе и треккеры. Пока мы карабкаемся на осыпь – они уже отдыхают на перевале… Вот она – Канченджанга!! Вот этот миг, для которого я сюда приехал!! Я сделал это!... Вертикальная ледяная стена и остроконечная вершина. Отсюда до неё по прямой километров девять, не больше и много-много лет тренировок и ожидания. Только пять человек за всё историю поднялись на эту сияющую вершину, третью в мире.Через час появляется Олег. Его сентенция потрясающа: «ну… я герой!.. после бутылки водки взойти на 5,000!...»
Возвращаемся в лагерь. Два часа отдыха, и мне снова, в который уже раз за эти сутки нужно подниматься идти. Задача выполнена, и мой путь лежит назад в Юксом, потом в Пелинг, а потом опять в Варанаси. Сегодня мне идти в одиночку 10 (десять) часов почти без остановки. Мы прощаемся, и теперь ухожу уже я. Через десять часов, в темноте под дождём, перемазанный с ног до головы грязью я вваливаюсь в хижину в деревне Чока. Те шесть часов, что предстоят завтра до Юксома, кажутся лёгкой прогулкой. Я в Пелинге. С утра в номер стучит курьер от моего агента в Гангтоке. Привёз заказанные мной билеты на поезд до Варанаси … Ну вот… ещё одна подстава!.. Билеты не до Варанаси, а до Дели... Курьер божится, что поезд идёт через Варанаси и я могу спокойно там выйти, а билеты только до Варанаси дескать вовсе и не продавали. К тому же поезд уходит в 12:30, а первый джип из Пелинга только в семь утра... Ехать до станции часов пять с половиной или даже шесть. В лучшем случае, я буду запрыгивать в последний вагон… На следующее утро меня забрасывают на заднее сидение в джип. Через пять с половиной часов мы в Нью-Джапальгури, я хватаю рикшу и несусь на вокзал… поезд ушёл. Что делать? Сдаю билет… в кассе билетов нет и очередь такая….
Я сижу на подножке индийского поезда и а горячий ветер развевает мои волосы. Я снова еду в Варанаси… два часа назад я сдал свой билет.
Ну, в общем, потыкавшись с полчаса у кассы я сдаю билет и иду на платформу. В это время подходит поезд до Дели… Мои колебания недолги – хватаю рюкзак и вскакиваю в первый попавшийся вагон. Зайцев в индийских поездах пруд пруди. Они едут и в «слиперах» и во втором классе, в тамбурах, возле туалетов, на подножках… Часа четыре я болтаюсь в тамбуре и развлекаю разговорами местных … В Бихаре меняется смена и приходит новый дежурный по поезду. Он сурово оглядывает меня с ног до головы, строго спрашивает, почему я без билета, выписывает штраф на 900 рупий и… даёт свободную полку до Варанаси в 3 кондиционированном классе…. Что мне ещё нужно??..))
Продолжение следует...
