предыдущая часть — 
Амазония, музыка моей души!
Амазонское утро оказалось ослепительно ярким и цветным. Едва дотронулась до цветущего куста, как все цветы разом взмыли в воздух. Сразу и не сообразишь, что это колибри! Разноцветная стайка красно – жёлто – зелёных «длинноносиков» быстро удалилась.
Сегодня мы с Тони идём в сельву! Взяли с собой мачете, тропу расчищать и от змей отбиваться. :) Мне выдали на прокат сапоги за 5 солей, взяли мазилки от комаров, воду и пошли.
Тони впереди – я сзади, он постоянно что-то рассказывал. Каждое дерево обязательно от чего- то лечит, каждый куст для чего — то предназначен.По мосткам прошли болото. Комары и всевозможные насекомые рьяно донимали. Каждых полчаса пользовались репелентами. Но астраханский комар страшнее и здесь, в сельве Амазонки, я точно с ним справлюсь!
Шапка – москитка на мне, лицо и шея защищены, а это уже половина дела. Единственное, что меня не устраивало – это всякие комариные болезни: малярия да жёлтолихорадка. Прививка — то есть, но кто его знает?
Тщательно смотрю вокруг. Жить хочу. На обочинах, едва различимой тропинки, гнёзда тарантулов, затянутые плотной паутиной и похожие на норы – дыры.
Вверху по деревьям прыгали обезьяны. Тони кричал по-обезьяньи и вожак метался в замешательстве по кронам, высматривая нас. Поняв, что это обман слуха, подал знак своим и стая мгновенно исчезла. Похоже, что это были капуцины с белыми мордочками, обрамлёнными белой шерстью.
Жара — жуть, ни ветерка, одежда промокла до нитки, сапоги здоровенные – полный тебе экстрим.
Повсюду росли шагающие пальмы на корнях, которые возвышались над землёй до полуметра. За год они передвигаются примерно до 30-ти см., в поисках более питательного и влажного места.
Дошли до, совершенно огромного, дерева,
корни, как гигантские змеи Горынычи, расстилались по земле, во все стороны.
Возвращались уже по другой дороге, слегка блуждая и постоянно прорубая себе путь. Тропинки в сельве зарастают «молниеносно». Пару дней и тропинку уже не найти.
Тони просил меня быть внимательной, смотреть под ноги и по сторонам, т. к. сельва щедра на сюрпризы. Идти надо след в след, на этом он просто настаивал. Я от пота уже ничего не видела, дышать трудно, да ещё и "шапка – ушанка" сетчатая. У меня перед глазами только его грязные сапоги мелькали и мне уже всё равно, кто меня съест.
И вдруг с дерева, ему на спину, падает маленькая чёрная змейка. Вы бы видели, какое он сделал сальто! Какая реакция у этого толстенького человечка, в то время, как я продолжала стоять на том же месте, как вкопанная, ничего не понимая, а змейка прошелестела, как молния, по листьям, мимо моих сапог.
Змея не успела его укусить, он оказался быстрее. Я сказала, что очень испугалась, и если Тони умрёт от укуса змеи, то я никогда не выйду из сельвы, дорогу мне не найти. А Тони обиделся и ответил, что я циник. Да нет конечно, мне и Тони жалко, но дорогу бы я точно не нашла.
Здесь всё ядовитое, а маленькие змеи, особенно, им труднее добыть пищу, поэтому их яд более сильный.
Тони стал хвастаться, что у него хорошая энергетика и с ним ничего не может случиться. Каждый год он проходит обряды у шамана и пьёт знаменитую «ауаяску» ( всеми это слово произносится по разному, мне оно слышится именно так), поэтому ему всё нипочём.
Он предложил и мне пройти тот же обряд. Но зачем? Там не хорошие последствия. Три дня рвота, галлюцинации, забытье. После того, как выпьешь зелье «ауаяску», три дня нужно находиться под наблюдением шамана в его хижине.
Оказывается все те сотрудники, которые работают в сельве, проходят шаманские обряды каждый год или реже, но обязательно. Для них это само собой разумеющееся дело, чтобы ничего плохого с ними не случилось. Тут главное верить. Да и не только для этого. Испитие «ауаяску» например, для индейцев сельвы целая философия. Человек познаёт себя более глубоко, окружающий мир приобретает другие ценности, жизненная энергетика возрастает в разы, некогда казалось бы насущные проблемы, теряют свой смысл и силу.
Обряд тяжёлый, без присмотра шамана может привести к смерти, если, конечно вас не "дурят", и дают выпить именно сильнодействующие соки галлюциногенных растений. Шаман видит человека, серьёзен он или шутник, и питие будет соответствующим. Я пока не готова.
Наконец-то вернулись на территорию отеля. Пошла купаться в бассейн, там ещё человек шесть. Явился сторож и заявил, что из сельвы по деревьям пришла боа, разновидность анаконды, только размерами поменьше будет. Живёт на деревьях, питается в основном птицами и их яйцами.
Все побежали смотреть. Только я осталась нежиться в бассейне, посчитав, что на сегодня впечатлений уже предостаточно. Народ вернулся довольный, боа перепугали до смерти, она от них быстренько исчезла. Теперь та боа знает, что здесь её безжалостно зафотографируют.
И боа, и анаконда относятся к семейству удавов. Но анаконда живёт в реке, когда вода поднимается, их довольно много повсюду. Есть специальный сотрудник, который охраняет территорию от всех этих змей и зверей, особенно пум. Я сначала не понимала, зачем здесь сторож, вроде бы охранять не от кого. Теперь всё ясно.
На обед была подана запечёная рыба пираруку. Невероятно вкусна, совершенно нежной консистенции, слегка жилейная и даже колышущаяся от прикосновения вилкой. Потрясающая на вкус!
Пираруку самая большая пресноводная рыба в мире. Но могу поспорить, что сомы в нашей Волге достигают больших размера и веса. Обожает притоки Амазонки с почти стоячей, но свежей водой. Не нравится ей сильное течение. Удивительно то, что имеет орган напоминающий лёгкие, а поэтому может дышать воздухом до 20-ти минут! Для человека не опасна, но умудряется охотиться даже на птиц. Растёт до двухсот кило. В сезон засухи погружается в ил, как и анаконда.
После экзотического обеда, я, Тони и моторист, взяв на кухне кусочки свежего мяса, отправились с удочками за пираньями.
Был момент, когда Тони и моторист испугались прибитого к берегу бревна, напоминающего анаконду. И вместо того что бы подплыть поближе посмотреть, собрались удирать. Когда поняли, что это бревно, успокоились. А я-то думала, что индейцы сельвы, находясь в лодке никаких анаконд не боятся.
Встали в одном месте на реке – ничего, поплыли в лагуну с чёрной водой, где всегда ловится. Вернее это тропическое чёрное болото — агуахаль, по названию болотной пальмы агуахе, растёт она прямо из воды. Кстати дно вокруг пальмы зыбкое, наступив на него, кажется, что оно проваливается. Эту особенность я прочувствовала на себе в Венесуэле. Наполняются эти болота и обновляются во время разлива рек, отсюда в них и пираньи.
Причалили лодку и пошли вглубь леса пешком, мимо нескольких жилых домиков. Лагуна действительно с чёрной непроглядной водой. Деревья в ней и вокруг сухие, как – будто бы выгоревшие, ни листочка. Место не приятное, есть во всём этом что-то зловещее. Пальмы получахлые с «жидкими» кронами, но это их среда обитания, они так растут.
В лагуне я выловила две пираньи, а мужчины по одной. Долго ждать не пришлось, пираньи мгновенно хватали приманку, не давая опомниться.
Пиранья моториста оказалась одноглазая, ей повезло больше других, вернули восвояси, а остальных нанизали на веточку. Моторист поможет высушить их на сувениры, предварительно пропитав каким-то дезинфецирующим раствором. Так было обещано.
Пираньи чёрные и красные самые агрессивные, а вообще их в Амазонке 25 видов. Наши пираньи – красные. Питаются плодами деревьев, которые падают в воду, реже нападают стаями на больших рыб, кайманов, животных.
Если на теле рана, то купаться в реке нельзя, а женщинам нельзя ещё и в критические дни. Об этом туристов предупреждают сразу. Никто всё равно не купается, все в бассейне, лишь только местные дети сидят в реке.
К лодке возвращались мимо импровизированного футбольного поля, где мальчишки гоняли мяч. Рядом на ветвистом дереве здоровенныя чёрная обезьяна – паук.
Очень длинные руки, ноги и хвост. Она бесхозная и часто приходит из леса к мальчишкам.
Ярая поклонница футбола. После каждого забитого мяча в неё вселялся дъяволёнок и она бешено прыгала по ветвям, кричала и болталась на собственном хвосте.
То же самое она проделывала, когда мяч улетал в воду. Кричали мальчишки, кричала обезьяна, а я ото всего этого, впала в ступор с открытым ртом.
Вернулись к ужину. Завтра я здесь последний день, вечером улетаю в Лиму, там ночую и уезжаю в Эквадор. Но сегодня, ещё не кончилось! Мы с одной маленькой девочкой лет семи, из соседнего бунгало,( там жила семья из Аргентины), решили полакомиться манго. Взяли огромный шест для сбивания плодов и пошли к дереву. Крону манго солнце не пробивает.
Приноровясь, со всей силы ударили шестом по кроне! Посыпался град плодов и … летучих мышей! Не долетая до земли, они раскрывали крылья и взмывали вверх.
Я в ужасе, бросив шест и девочку, побежала. Оказалось, что мы потревожили летучих мышей, которые спали в тёмной кроне. Потом мы с Тони нашли шест, да и девочка осталась жива. Но мне правда было стыдно перед её мамой.
Чуть позже съехали все туристы. Я одна на весь лодж и персонал со мной.
После ужина мы с Тони по проторённой дорожке, отправились за медициной. Шаман встречал нас, как родных. 30 солей и мы уже владельцы скляночки с настойкой на семи корнях. Тони притащил древний магнитофон в бассейн, посуду нужную, фрукты с кухни и мы расположились.
Голосистые птички чёрно — жёлтого оперенья, размером чуть больше скворца, красиво пели в кроне высокой пальмы.
Состояние счастья оттого, что я вдали от цивилизации, рядом тёплый бассейн, роскошная природа, можно болтать о чём угодно, смеяться громко и даже танцевать. Сторож с колотушкой и с фонарём – прожектором нас охранял.
Прощальный аккорд Амазонии — следующий рассказ.
