Поездка в Шахматово открыла для меня поэзию Александра Блока заново, правильнее даже сказать просто открыла, так как до этого всплывали в памяти отдельные строки из его произведений, такие как: "Ночь, улица, фонарь, аптека...", "Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые,- Как слезы первые любви! ...", "И вечный бой! Покой нам только снится...", в общем, всё из школьной программы, да и то преподнесённой под определённым аспектом, который, по-моему, никого не мог заинтересовать.

Да и как человека я его узнала по-новому, вернее просто узнала.
Конечно, открытию способствовало во многом и то, что я, наконец-то, многое о нём прочитала и посмотрела фильмы, вот один из понравившихся
youtu.be/eG16x3jRp3Y
а главное познакомилась с его стихами, ранее мне неизвестными, а те, которые знала, стала воспринимать по-другому.
Интересно было прочитать о предках и родственниках поэта

Шахматово. Об окрестностях усадьбы я уже писала ранее "За грош купили угол рая неподалеку от Москвы..." Шахматово., теперь же познакомимся с её постройками.

Флигель — здание представляет собой небольшой бревенчатый домик с террасой, которую домашние называли галерейкой.

Он весь утопает в зелени дикого винограда. Выглядит старинным, покрытым патиной времени, хотя известно, что он, как и всё остальное, восстановлено из небытия.

Сашуру, так называли его близкие, привезли в Шахматово в полугодовалом возрасте:
"Ключом старинным дом открыли
(Ребенка внес туда старик),
И тишины не возмутили
Собачий лай и детский крик".
Здесь он прожил со своей матерью и няней до трёхлетнего возраста. Почему не было рядом отца?

Мама Саши, Александра Андреевна, в 1879 году вышла замуж за молодого юриста Александра Львовича Блока. Он интересовался искусством, знал не меньше шести языков. Сразу же после свадьбы, он получил назначение в Варшаву, куда молодые и уехали. Удивительный факт, родителей поэта тоже звали Александрами.
Брак оказался несчастливым для неё. В характере А.Л. Блока быстро обнаружились деспотизм и скупость, минуты ласковости в обращении с женой сменялись приступами ревности и гнева. И когда в 1880 году они вернулись в Санкт- Петербург, Бекетовы не узнали свою дочь — из цветущей молодой женщины она превратилась в запуганное, измученное существо. Александра Андреевна вот-вот должна была родить. Родители не отпустили дочь в Варшаву, и Александр Львович вернулся туда один. После рождения сына он пытался вернуть жену, но его со скандалом выгнали из дома Бекетовых.
В автобиографии поэта об отце сказано немного: “Судьба его исполнена сложных противоречий, довольно необычна и мрачна”.
"Отец от первых лет сознанья
В душе ребёнка оставлял
Тяжёлые воспоминанья –
Отца он никогда не знал".
Во флигели четыре жилых комнаты, все маленькие, с низкими потолками и общей печкой посередине.

Была восстановлена комната маленького Сашеньки Блока с игрушками и рукописью первого стихотворения, посвященного матери. У него были "разные домашние занятия, которые ему нравились: выпиливание, разрисовывание майоликовых вещиц, а главное — переплетение книг. Это очень его увлекало. Любил склеивать дома, нарисованные на больших листах картона.
"Зая милый,
Зая серый,
Я тебя люблю,
Для тебя-то в огороде
Я морковку и коплю."

Стихи он начал сочинять лет в 5-6, а в восемь выпускать что-то вроде журнала, и взрослые поддерживали его, принимая участие в его издании.
Сашура был нежным, задумчивым, очень ласковым мальчиком, воспитание получил в семье деда, рос без отца, но был окружён обожанием и нежной заботой матери, бабушки, теток. “Золотое детство, елка, дворянское баловство, няня, Пушкин...” и “благоуханная глушь маленькой усадьбы”.

Фото из интернета
И в этом же флигеле после свадьбы юный поэт поселился со своей супругой — Любовью Дмитриевной Менделеевой — дочерью выдающегося ученого-химика и героиней его "Стихов о прекрасной даме". В нём они прожили с 1904 по 1910 год. Их семья с обывательской точки зрения – никак не идеальный союз. Но вот необыкновенная история любви этой пары в истории русской литературы осталась навсегда.
У них были раздельные спальни и маленькая общая гостиная, где разместился диван — зеленый, с яркими букетами.

Из имения отца Любовь привезла два вяза, они и по сей день растут в шахматовском саду, между ними молодожены соорудили дерновый диван, они его называли "канапе", в честь стихотворения Болотова "К дерновой канапе". Супруги ухаживали за диваном: поливали его, стригли, а в летний погожий день любили, разместившись на нем, разговаривать об искусстве, читать стихи.

Отдельно стоящая небольшая избушка — сердце каждого дома – кухня. С 1874 по 1883 год она примыкала к дому, затем Бекетовы делают ремонт и переносят её во двор в расстояние нескольких шагов от дома. Кухне отводилось в семье Бекетовых большое значение. Фамильные традиции в этой области закладывались хозяином дома — Андреем Николаевичем.
Он вырос в богатой провинциальной дворянской семье, где культ еды складывался на протяжении многих поколений. У родителей Бекетова всегда были хорошие повара. Мальчик с детства научился ценить изысканную кухню и отличать хорошо приготовленные блюда от плохих.
Мария Андреевна писала: " Хорошая еда считалась в бекетовском доме очень важным делом. Это был своего рода предмет искусства, как бы культ гастрономии, обставленный многими правилами, которые соблюдались непреложно. Все подавалось, что называется, с пылу с жару, красиво разложенное и нарезанное тонко, по правилам преимущественно французской кухни...Большое внимание уделялось всевозможным соусам. "Говоря о них, отец припоминал одного француза, составителя знаменитой поваренной книги "искусству жарить можно научиться, но для соусов нужно иметь врожденный талант... Было бы слишком долго перечислять все ухищрения нашего кулинарного обихода".

Мать семейства, Елизавета Григорьевна, в таких нюансах не разбиралась. Она поддерживала культ еды исключительно из уважения к пристрастиям остальных. Но вот в чем женщина действительно знала толк, так это в варенье и в его приготовлении. Этому делу Елизавета Григорьевна отдавалась целиком и полностью.

Рабочее место кухарки. Настенная полка со всевозможным кухонным инвентарем.

На столе с посудой прямоугольное блюдо для спаржи.
Кухарок брали всегда хороших и с большим разбором.

Комната кухарки здесь же в кухне. Кровать с оригинальными гнутыми спинками, очень красивое покрывало, наряды кухарки и небольшое зеркальце на стене. Вместо коврика клеёнка, роспись по ней старая, местная.

Главный усадебный дом в Шахматове был построен еще до покупки имения Бекетовыми. Поместье было старым, и особняк стоял довольно давно, вероятно, еще с 18 века, но в том виде, в котором он достался Андрею Николаевичу, существовал, скорее всего, не ранее, середины 19 века. Его сложили из добротных сосновых бревен, обшили тесом серого цвета и покрыли железной крышей зеленого цвета. Позднее дом перекрашивался, но это сочетание оставалось излюбленным...

В целом это был обычный особняк с мезонином в стиле помещичьих усадеб 20-30-х годов 19 века.

Со стороны двора имеются два одинаковых крыльца.

С садового фасада дом украшает большое итальянское окно и белые ставни. В одном из своих стихотворений поэт вспоминает этот яркий акцент своего серого дома: "И серый дом, и в мезонине венецианское окно, цвет стекол — красный, жёлтый, синий, как будто, так и быть должно".
Здесь же терраса с балясинами, кровлю украшают резные деревянные фестоны, и с неё открываются прекрасные виды на сад и окрестности.

Перестраивать дом начали с 1880-х годов, когда А.Н. Бекетов решил сделать к дому пристройку с двумя комнатами.
Основные изменения в доме произошли, когда Александр Блок в 1910 году выкупил долю у своей тётушки и был сделан капитальный ремонт, в котором он принимал активное участие. Перестройка позволила Блоку оборудовать собственный кабинет. Им было вложено в него много труда и души, ещё и поэтому ему было больно узнать, что имение в 1918 году было разграблено, а затем и сожжено.

Coxpaнилcя тoлькo пeйзaжный пapк. В 80-е годы прошлого века глaвный дoм, флигeль и ycaдeбныe cтpoeния постепенно стали восстанавливать, и в 2001 гoдy Myзeй-зaпoвeдник A.A.Блoкa пpинял пepвыx пoceтитeлeй.

Познакомимся с домом.
Ha пepвoм этaжe нaxoдятcя пpиxoжaя, cтoлoвaя, гocтинaя, кoмнaты Л. Блoк, бaбyшки и дeдyшки пoэтa, клaдoвaя и дeвичья. Oбcтaнoвкa кoмнaт вoccтaнoвлeнa пo рукописи тeти пoэтa M.A.Бeкeтoвoй "Шaxмaтoвo. Ceмeйнaя xpoникa". В ней обстоятельно описывались уклад шахматовской жизни, нравы его обитателей, отношения между ними и сам дом, причем не только его внешний вид, но и мельчайшие детали убранства, вплоть до узора на обоях.

Нынешние экcпoнaты пpивeзeны из paзныx мecт, из музеев, частных коллекций, мнoгиe из ниx тaк или инaчe cвязaны c пoэтoм, eгo poдcтвeнникaми и друзьями, что-то принесли жители окрестных деревень.

Прихожая. По воспоминаниям дочери Андрея Николаевича Бекетова Марии Андреевны, тетки Блока, "в передней нижнего этажа убранство было скудное: железная вешалка, небольшой стол и два стула. На одном из двух узких окон стоял фильтр для воды с краном. Не было даже зеркала".

Сейчас в передней основательная вешалка, привезённая из петербургской квартиры Николая Николаевича Бекетова — известного ученого-физикохимика, академика, брата Андрея Николаевича Бекетова.

Комната А. Н. Бекетова
Бекетовы – род старинный, столбовой, записанный в шестую (самую почетную) часть родословной книги. Эта семья дала за века “науке, просвещению и литературе немало замечательных людей”. Среди его родственников были и мореплаватели, и ученые, и общественные деятели, и писатели.

Фото из интернета
Андрей Николаевич Бекетов – “отец русских ботаников”, он составил первый учебник по этой дисциплине на русском языке, до того студентам приходилось пользоваться лишь трудами иностранных авторов, ученый и общественный деятель, инициатор создания Высших женских бестужевских курсов в России, их правильнее было бы назвать бекетовскими, член многих ученых обществ.
Являлся автором популярных брошюр о растениях и животных, рассчитанных на неискушенного читателя.
Имел широкие связи в литературных кругах. Был знаком с великими русскими писателями Ф.М. Достоевским, Л.Н. Толстым, М.Е. Салтыковым-Щедриным, И.С. Тургеневым.
Это человек, который всего добился сам. В 9 лет его привезли из Пензенской губернии в Петербург, где он сначала учился в гимназии, потом изучал арабский язык в университете, чуть не стал офицером, но передумал и поступил на естественный факультет, после чего навсегда отдал свое сердце ботанике.
Будучи преподавателем университета, а затем и его ректором, он находился в небывалом единении со своим студентами
Профессор А.Н. Бекетов и в Шахматове не оставлял научных занятий. Он хорошо рисовал, писал акварели с видами любимых мест.
Он души не чаял во внуке, как, впрочем, и вся семья и уделял ему много своего времени.

Описанием комнаты Андрея Николаевича делится его дочь Мария Андреевна:

"…комната отца, самая солнечная, что было ему особенно приятно… " В ней поставили письменный стол из ясеня, крытый зеленым сукном, стул, кровать, диван, обитый розовым ситцем и умывальный стол с кувшинами и тазом. Немного позже из Петербурга привезли еще и ясеневый шкаф для белья, и настольную лампу.

Мемориальный письменный стол с мемориальной лампой на нем.
Чернильница — настоящая семейная реликвия. Она принадлежала еще деду Андрея Николаевича — Алексею Матвеевичу Бекетову, то есть прапрадеду Блока.

"Диван без дерева, обитый белым с розовым ситцем" — по очертаниям честер. На подлокотник накинут мемориальный плед из семьи Алексея Николаевича Бекетова, сына Николая Николаевича Бекетова.

Столик для умывания, кованая кровать. Всё очень скромно. У двери корзина с разнообразными листьями.

Комната Елизаветы Григорьевны Бекетовой — бабушки поэта. Она была дочерью географа и путешественника, исследователя Средней Азии Г.С. Карелина. Елизавета Григорьевна внесла заметный вклад в русскую литературу как даровитая переводчица. Свободно владея несколькими языками, переводила до двухсот печатных листов в год. Список ее трудов огромен – Брэм, Теккерей, Скотт, Жорж Санд, Бальзак, Гюго, Флобер, Мопассан. Она встречалась с Н.В. Гоголем, Ф.М. Достоевского лично приносил ей свои произведения для перевода на английский, знала Аполлона Григорьева, Л.Н.Толстого, переписывалась с А.П. Чеховым.

Приехав в усадьбу, будучи хозяйкой, сама распределила помещения между домочадцами и обставила их имевшейся в доме мебелью, изготовленной еще крепостными мастерами предыдущего хозяина — ломберные столы, канапе, банкетки, высокие зеркала в рамах из красного и орехового дерева. Это были добротные, со вкусом сделанные вещи, которые не резали глаз великолепием и прекрасно подходили для деревенской жизни.

Именно такой мебелью была обставлена и её комната.

Вдоль стены кованая кровать с красивыми, витыми спинками. В углу столик для рукоделий. Полотенце, висящее на его поднятой крышке, вышито Елизаветой Григорьевной.

Стул, который Мария Андреевна назвала "большим креслом без дерева с высокой спинкой", мемориальный, из шахматовского дома.
Из него же комод и зеркало, которые были возвращены родственниками крестьян, которые в те лихие годы "экспроприировали" их.

Голубая гостиная одна из самых изящных комнат экспозиции. Она оклеена голубыми обоями со светлыми французскими лилиями. Гостиная упоминается в поэме Блока "Возмездие"

И лишь пo гoлyбoй cтeнe
Бpocaeт coлнцe лиcтьeв тeни,
Дa вeтep клoнит зa oкнoм
Cтoлeтниe кycты cиpeни,
B кoтopыx тoнeт cтapый дoм.

Здесь обитатели усадьбы собирались каждый вечер, читали вслух, играли в шарады, слушали музыку, раскладывали пасьянсы, принимали многочисленных друзей и родственников. Украшение голубой гостиной – старинное черное пианино, подаренное музею Мариеттой Шаганян, в свое время на нём играл Сергей Рахманинов. Рядом с пианино стул из шахматовского дома.

На инструменте стоит фото родителей А. Блока, сделанное Д.И. Менделеевым.

Из воспоминаний М.Бекетовой "В гостиной, угловой солнечной комнате, выходившей окнами в сад, занимал одну стену четырехугольный диван с двумя валиками. Помню… когда Саша, разлегшись на этом диване во весь свой рост, в русской красной рубашке и в высоких сапогах, пригласил такс прыгнуть на диван, что они с восторгом исполнили. Затем обе были разложены по бокам его так, что головы их приходились у него под мышками, и так в блаженном покое пребывали до самого чая. Он нежно разговаривал с ними, и никто из присутствующих и не думал противиться этому баловню и чародею, так как смотреть на его забавы с собаками, и слушать его разговоры с ними было сущее наслаждение".
На столе, покрытой шерстяной скатертью, лежит альбом с фотографиями всех четырёх дочерей Бекетовых и маленького Сашуры.
Экспонируемый в музее диван с двумя валиками поступил из петербургской квартиры Бекетовых.

А зеркало и столик из шахматовского дома. Интересна история появления данного столика в музее. А в 1964 году в Шахматово приехал не столь известный тогда молодой художник И. С. Глазунов. Впоследствии он создаст блистательные иллюстрации к произведениям великого поэта, в том числе и к его гениальному циклу "На поле Куликовом".
От местной жительницы он узнал, что у неё имеется стол из усадьбы, Глазунов купил его и передал в музей.

Столовая

Зал, имевший звенящую, по выражению Блока, дверь на террасу, Елизавета Григорьевна обустроила под столовую. Она оформлена очень лаконично: белые стены и потолок, накрытый белой скатертью стол, часы с гирями на стене.

У стены большой резной буфет, в нём стоит небольшая тарелочка с мальчиком рыбачком, расписанная матерью поэта. От прежнего убранства здесь остались светильники на стенах и большая старинная люстра с белым колпаком.

Из воспоминаний М.Бектовой "...у одной из стен небольшой диванчик вычурной формы, который мы с сестрами сейчас же окрестили кривлякой."

В столовой во время обеда велись разговоры о литературе, искусстве, а гостями Шахматово в разные годы были Менделеевы: сам Дмитрий Иванович, его жена Анна Ивановна, их дети,
приезжали родственники: Михаил Сергеевич Соловьев, младший брат философа Владимира Соловьева, его жена Ольга Михайловна, их сын Сергей – троюродный брат Александра Блока.
В разное время здесь были поэт Андрей Белый, писатель Евгений Иванов, искусствовед А.Петровский. В голубой гостиной пела романсы актриса Л.А.Андреева-Дельмас, именно ей был посвящен цикл Блока "Кармен".

Девичья. Ежегодно семья Бекетовых нанимала в соседних деревнях по 10–12 человек прислуги. Мужчины выполняли хозяйственные работы, девушки и женщины — работы по дому.

Самоварный столик из семьи потомков Алексея Николаевича Бекетова.

Комната Любови Дмитриевны. Александр был знаком с Любочкой ещё с детства, они встречались летом в Боблове, располагавшемся по соседству с Шахматовым, в Петербурге виделись в театрах и просто на улицах. Учитывая, что Блок был увлечён мистицизмом и символизмом, он в этих встречах видел указание свыше, они подсказывали ему, что судьба сводит их вместе. Однажды поэт сыграл Ромео на домашнем спектакле в Боблово у Менделеевых. А Офелию играла Любочка Менделеева. С этого дня и началась история Любови Дмитриевны и Александра Александровича.
Симпатия к девушке, его юношеская страсть, в сочетании с богатым поэтическим воображением,
переросли в сильное чувство, которое превратило для него эту вполне земную девушку в Пре красную Даму, музу, поэтический идеал. Она была румяная, с густой косой, в ней не было ничего от бесплотной Дамы. Любовь Дмитриевна писала, что нередко, когда Блок читал ей свои стихи, она подозревала, что они обращены к ней, но с ревнивым чувством себя в его Даме не находила.

Однажды она даже решила порвать с ним, написав в письме: "Вы смотрите на меня, как на некую отвлеченную идею, вы навоображали обо мне всяких ненужных вещей, и за этой фикцией, которая жива лишь в вашем воображении, вы меня, живого человека с живой душой не заметили".
Блок тоже написал ей письмо на случай разрыва:"Моя жизнь, т.е. способность жить, немыслима без исходящего от Вас некоторого смутно ощущаемого мной Духа. Если разделяемся мы в мыслях или разлучаемся в жизни, моя сила слабеет, остается только тоска".
Эти письма так и не были отправлены.
В их жизни будут разные периоды — и светлой юной радости, и измен, и непонимания.
К сожалению, их брак нельзя было назвать не только идеальным, но даже благополучным. Тем не менее, стихотворения, написанные в Шахматове для Любови Дмитриевны, составили цикл "Стихи о Прекрасной Даме", ставший одним из самых ярких памятников литературы Серебряного века.

Её комната имела для Александра Александровича особое значение, она была для него местом поэтической тоски по своей Прекрасной Даме. Супруги при всей духовной привязанности друг к другу большую часть времени жили порознь. Когда Любовь бывала в отъезде, поэт часто заходил в неё.

Комната светлая, в ней мебель красного дерева — кресло, столик и стоящий рядом стул, выполнено в стиле модерн. В том же стиле шторы на окне и люстра. Любовь Дмитриевна была женщиной со вкусом.
На кресле лежит кожаная сумочка, принадлежавшая ей, на шкафу стоит подлинное фаянсовое кашпо, хозяйка комнаты любила фарфоровые безделушки, которых у неё было великое множество.
По центру стены стоит зеркало-псише, которое ей было необходимо для репетиций ролей, на кровати покрывало, принадлежавшее ей. Восточные нотки в интерьер вносит ширма.

Поднимаемся на второй этаж, здесь всего три комнаты.
Библиотека. Раньше, до перестройки дома, здесь жили дочери хозяев Екатерина, Софья, Александра и Мария.
Они унаследовали от родителей талант и трудолюбие, избрали как, как и мать, литературное поприще. “Любовь к литературе и незапятнанное понятие о ее высоком значении”.

Старшая, Екатерина, пользовалась известностью и как переводчица, и как автор рассказов (в том числе большой повести “Не судьба”, напечатанной в журнале “Отечественные записки”) и стихов. Одно из которых “Сирень”, навеянное шахматовским пейзажем, положено на музыку Сергеем Рахманиновым. Это один из лучших его романсов. Изящное, полное тонкого лиризма и искреннего чувства стихотворение обрело второе рождение в музыке.
По утру, на заре,
По росистой траве,
Я пойду свежим утром дышать,
И в душистую тень,
Где теснится сирень,
Я пойду свое счастье искать.
В жизни счастье одно
Мне найти суждено,
И то счастье в сирени живет;
На зеленых ветвях,
На душистых кистях,
Мое бедное счастье цветет…
youtu.be/8Dk6zptMv-E
Екатерина Андреевна хорошо рисовала, сохранилось несколько акварелей с видами Шахматова.

Александра Бекетова, мать Александра Блока, переводила с французского и писала стихи, но печатала только детские. В "Вестнике Европы" упоминаемый, ранее В.К. Чехомов, обнаружил стихи Мопассана в её переводе. В 2010 году, к 150-летию со дня рождения матери Блока, он выпустил о ней книгу.

Младшая, Мария, переводила, составляла научно-популярные книги – биографические, географические и исторические, а позднее написала книги об Александре Блоке и его семье. Все вместе они много работали в Шахматове.
Софья не была чужда литературе. Однако, в отличие от сестер, ее увлечение не было активным и профессиональным, но интерес был постоянен. Была собирательницей и хранительницей большой библиотеки.
Бекетовы, как говорил А. Блок, “именно любили и понимали слово”. До самого конца поэт хранил благодарную память о нравственной атмосфере бекетовского дома.

Библиотека с разноцветным итальянским окном появилась в 1910 году после капитального ремонта дома. Ее обустройством занимался Блок.
Мария Андреевна вспоминала:

"Все свободные от окон стены покрыли фанерой и полками, куда снесены были все книги из старого дома. В промежутках развесили портреты Леонардо-да-Винчи, Толстого, Пушкина, Достоевского, большую фотографию Джоконды, привезенную из Парижа, врубелевскую Царевну-Лебедь. Посреди комнаты — большой стол и мягкие кресла. Сюда привозили груды книг из Петербурга…"
Практически все книги из усадьбы были безвозвратно утрачены, сохранилось только пять, которые представляют особую ценность.

Напротив библиотеки, дверь в дверь гостевая комната, с таким же венецианским окном.

Рабочий кабинет поэта. Здесь он проводил многие часы, работая над своими произведениями.

Блок поставил в него старинный письменный стол еще крепостной работы. Этот стол достался ему от отца. В нем были секретные ящики, где Блок хранил письма жены, ее портреты, некоторые рукописи и, между прочим, девичий дневник Любовь Дмитриевны. Всё его содержимое тоже было разграблено, хотя для крестьян не представляло никакой ценности.
На тумбочке портрет Любови Дмитриевны.
"О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе".

А вот этажерка и два удивительно гармонирующих с ней кресла из бамбука подлинные, из Шахматово. Вернуть их удалось за несколько предметов дефицитной в советское время мебели, которые потребовал их обладатель.
Книжный шкаф привезён из петербургской квартиры Блока.

Oбcтaнoвкa кабинета была вoccoздaнa пo зaпиcям caмoгo пoэтa.

На протяжении 36 лет из отпущенных судьбой всего сорока, Блок каждое лето приезжал в Шахматово. Как писала Любовь Дмитриевна "Шахматово — тихое прибежище, куда и потом не раз приносили мы свои бури, где эти бури умиротворялись".
В последний раз он был здесь в июле 1916 года. Это был краткий приезд перед отправкой в действующую армию, его мобилизовали. Шла Первая мировая война.

Экскурсия по музею закончилась и, надо отметить, что восстановленная усадьба не смотрится новоделом, видимо не всегда важно подлинные это вещи или нет, главное, что удалось передать атмосферу того времени, атмосферу бoльшoй гocтeпpиимнoй ceмьи.

Вот такое впечатление на меня оставило знакомство с Александром Блоком.