В предыдущей заметке На горе Маура, постою понуро... я выяснил, что между славянскими названиями горицы и маура существует связь подобно инь и ян, что одно не может жить без другого. Тем более удивительно, что маура оказалась словом славянского происхождения, хотя я раньше думал, что финно-угорского.

Горицей это место могли назвать по трем причинам. Первое и традиционное значение — горки, невысокие горы или холмы. Второе берем из Даля, так называлась трава острица или лишанка, которой вполне могли быть покрыты берега Шексны. Наконец, третье связано со светом — горети, то есть лучиться и сиять.

Если подумать, все три вполне подходят в этому месту, на котором судьба распорядилась поставить монастырь для ссылок и заточений царских и княжеских жен, горлиц, я буду использовать это слово, как воспеваемый издревле символ верности в любви и дружбе.

Так вот напрямую царские горлицы из роскошных горниц попадали в далекие северные Горицы...

Мы начали с причала.

Там рядом со скульптурой воина освободителя была красивая скамейка, через которую я потренировался в прыжках, ибо надо было размяться перед следующим этапом нашего пути.

Собственно на женский монастырь не было в тот день времени, да я в нем раньше уже был. Горицы — место популярной остановки на Шексне для небольших туристических корабликов, которые курсируют по этой реке, например из Вологды.

Начало традиции для ссылок царских горлиц положила княгиня Ефросинья Старицкая, урожденная Хованская, основав монастырь в середине 16 века, примерно 150 лет спустя после того как Кирилл и Ферапонт пришли в эти края.

Ефросинья была в центре непростого политического расклада — ее муж Андреем Старицким пытался подняв Новгород захватить московский престол в 1537 году, при совсем малолетнем Иване будущем Грозном. Бояре ее потом реабилитировали и даже видели в их сыне будущего царя, года Иван IV тяжело болел в 1553 году... вместо сына Грозного Дмитрия. Но Грозный выздоровел, и даже удивительно, почему только в 1563 году он решил ее сослать в основанный же ею Горицкий монастырь...

Там она прожила до 1569 года, основав в монастыре златошвейную мастерскую. 6 из ее работ можно увидеть сегодня в Русском музее. Ефросинья готовилась к смерти и отдала себя служению богу и творчеству пока над ней грозно собирались тучи. Финал поставили опричники утопив ее с сопровождающими монашками в холодной октябрьской Шексне.

Мощи Ефросиньи нарекли святыми и тем самым обеспечили довольно мрачную славу этому монастырю, в котором такое произошло с его основательницей. Слава со временем стала работать на монастырь и в него ссылали все новых и новых горлиц...

Известно, что у Ивана Грозного не очень складывались отношения с женами, которых он выбирал на всероссийском смотре невест, опередив на столетия конкурсы красоты. Но что-то из такого выбора ничего не получалось. Третья жена Марфа Собакина умерла через 15 дней после свадьбы, скорее всего ее отравили ядом.

Замена была найдена быстро, Анна Колтовская, занявшая на том же смотре тысяч девушек почетное второе место, стала новой четвертой женой Грозного. Ей повезло больше чем Марфе, ее не стали травить, но через полгода царь с ней развелся (возможно разонравилась просто) и сослал ее в Горицкий монастырь.

Да и последняя седьмая жена Грозного Мария Нагая, мать убитого в Угличе царевича Димитрия, тоже была сослана после смерти сына именно сюда Борисом Годуновым под именем Марфа. Когда время Годунова закончилось, она несколько раз выезжала в Москву и была приближена к Лжедмитрию I, играя роль его матери... что звучит весьма странно, ведь мать должна точно знать ее ли это сын...

Когда самозванца убили, у Вознесенского монастыря в Москве толпа остановилась и вызвала царицу Марфу. «Говори, царица Марфа, твой ли это сын?» — спрашивали её. Марфа ответила иносказательно:

— Было б меня спрашивать, когда он был жив; а теперь, как вы убили его, уже он не мой!

Потом она конечно подтвердила, что это был не ее сын.

Пока же Мария Нагая была царицей матерью в Москве, ее место заняла еще одна горлица, которую сослал в этот монастырь сам Лжедмитрий I — то была злосчастная Ксения Годунова, очень образованная царевна, которой царь Борис I искал достойную партию по лучшим европейским дворам.

Но колесо фортуны Годуновых неудачно повернулось, и ее родных убили на глазах у Ксении, оставив ее на полгода наложницей Лжедмитрия. И только когда он обручался с Мариной Мнишек, он отправил царевну в Горицкий монастырь.

Ксения пережила своего надругателя, и осталась монашкой до конца своей не столь долго жизни в возрасте 40 лет. Вот слова из песни "Плач царевны", которую один англичанин невероятным образом записал и сохранил для истории:

Сплачетца на Москве царевна:
«Ох-те мне молоды горевати,
что едет к Москве изменникъ,
ино Гриша Отрепьев рострига,
что хочет меня полонити,
а полонив меня, хочет постритчи,
чернеческой чин наложити!

Горлица была выбрана для современного туристического бренда Вологодской области как символ русского севера. Её изображение было создано в 1984 году заслуженным художником России вологжанкой Ангелиной Ракчеевой. Она создала рисунок панно «Вологда», которое потом выплели из кружева. На панно девушка плетёт кружево, и на нём изображены птицы, птицы счастья. И девушка мечтает о счастье.

Наверное, такой образ подходит всем горлицам, пленницам Горицкого монастыря. Но что такое пленницы в те годы, не исключаю, что девушки здесь вдалеке от жестокой столицы, обретали наконец-то свое простое человеческое счастье на нашей бренной и суровой земле...

P.S. Суть инь и ян проявилась еще более интересно. Именно в более темном (инь) месте на горе Маура Кирилл обрел понимание своего дальнейшего жизненного пути, а в казалось бы более светлом (ян) месте, были заточены в монастырской темноте светлейшие царевны и княжны... Мир двойственен по своей природе, и на этом небольшом пятачке русского севера это очень наглядно видно.

Да и то ли темно, что кажется темным, и то ли светло, что кажется светлым? Инь и ян живут вместе и в их непостоянном единстве течет куда-то вперед наш мир