Так уж сложилось, что большинство попавшихся на мои глава заметок и опусов про Ганновер сводились к тому, что делать там особо нечего, а обежать все ключевые точки можно примерно за 2 часа. Благо, городские власти подсуетились и прочертили на асфальте пресловутую Красную линию, чтоб заезжий путник не сбился с пути. Поэтому отправились мы в этот город на два неполных дня с легким сердцем и в полной уверенности, что успеем увидеть практически все интересное.
Но все оказалось не так просто в этом, казалось бы, несложном городе. Поймите меня правильно. Естественно, я понимаю, что на исследование любой деревни из трех домов можно потратить половину жизни, да так ничего и не понять. Но все-таки Ганновер – это не Лондон, Париж, Рим или Барселона. Да и бомбили его более, чем щедро. Концентрация интересных с точки зрения среднестатистического туриста объектов в этом городе не так уж и велика. Что смотреть в городе, который практически был отстроен заново? Вот такие странности?
Однако те немногие интересности, которые здесь существуют, поглотили меня с головой не хуже зыбучих песков. Время и пространство в этом городе лично для меня, почему-то, искривились. Минуты и часы понеслись с невероятной скоростью, а небольшие, в общем-то, расстояния стали огромными. В итоге на небольшой город, в котором нечего смотреть, двух дней мне катастрофически не хватило.
Первое, чем встретила нас столица Нижней Саксонии у выхода из вокзала, были зажигательные бразильские танцы и белозубые африканские улыбки.
Пройти мимо такого мы не смогли. Время шло, а уходить не хотелось. Зато хотелось тоже завалиться на асфальт рядом с этими беззаботными счастливцами, лениво пялиться на небо, утопающее в яблоневом цвете, и улыбаться проходящим мимо людям просто так, без всякой причины.
Однако туристический свирбёж в одном месте потащил нас дальше по городу. Начали мы банально – с той-самой-Красной-линии. Благо, её первый пункт находился прямо над нашими головами. Всадник на лошади, демонстрирующей всем выходящим из вокзала, холеный бронзовый круп — Эрнст Август I, король Ганновера и герцог Камберлендский. В Ганновере всадник больше всего знаменит тем, что в 1837 г. стал первым монархом за 123 года, обосновавшимся в городе на ПМЖ. Чем «прославился» Эрнст Август в родной Англиии, лучше не вспоминать, чтобы не портить имидж монаршей особы. А сам памятник знаменит как место встреч, которое ганноверцы называют просто и логично — «под хвостом».
Следующая точка на красной линии – Галерея Луизы, один из лучших ганноверских торговых центров. Назван он в честь Луизы Августы Вильгельмины Амалии — принцессы Мекленбург-Стрелицкой, супруги Фридриха Вильгельма III и бабушки российского императора Александра II. Луиза была чудо как хороша. Поэтому ганноверцы с удовольствием украсили её очаровательнейшей головкой фасад Галереи. Кроме этого, пожалуй, про Галерею сказать больше нечего.
После пристанища Гермеса на нашем пути возникло место обитания Мельпомены, а именно – Опера. Сам театр – как театр, довольно гармоничное здание в стиле позднего классицизма. С портика Оперы на проходящих взирают Бетховен, Вебер, Кальдерон и прочие таланты.
Окружает театр вполне симпатичный квартал, в центре которого находится сквер с мемориалом ганноверским евреям — жертвам национал-социализма.
Тут мы снова зависли на лавочках под каштанами, чтобы понаблюдать за колоритными местными подростками и вездесущими японскими туристами.
Кроме подростков и японцев сквер у Оперы украшают солидные и классические до оскомины памятники знаменитым горожанам.
Не уступают памятникам в солидности и местные особняки.
В общем, поглазеть есть на что.
А как хороши местные яблони...
Если пройти чуть дальше мимо пышных особняков Георгштрассе и Георгенплац, тротуар выведет к очень неказистому памятнику, установленному в честь, пожалуй, самого известного ганноверца в истории. Надо сказать, что великий Лейбниц не был обласкан хозяевами города при жизни. Не стали воздвигать ему многотонных монументов и после смерти. Вот уж воистину, не весом мрамора на кладбищенской плите измеряется масштаб личности. На обратной стороне памятника – двоичная система счисления, которая, по сути, явила собой дорогу во Вселенную кибернетики, открытую для нас Лейбницем еще в XVII в.
Дальше мы вышли к церкви св. Эгидия (Aegidienkirche). В 1943 г. этот средневековый храм разбомбили союзники. Администрация города не стала лепить из великолепных руин новодел и оставила все как есть.
Как ни странно, отсутствие крыши и окон наполнило храм глубоким философским смыслом, который понятен всем и заставляет задуматься о вечном значительно эффективнее золоченых алтарей и дорогих витражных стекол.
Я не люблю разную трансцендентальную чепуху, но у этого места, безусловно, есть своя энергетика. И я бы не сказала, что находиться внутри уютно. Обрубки стен и пустые глазницы окон давят и изгоняют прочь. Довершает дело простой железный крест, больше похожий на меч, покинутый хозяином посреди поля битвы.
В противоположном конце храма установлена статуя «Смирение». За спиной статуи, на первом этаже полуразрушенной башни, висит колокол, подаренный Ганноверу Хиросимой. Ежегодно 6 августа здесь проходит поминальная служба.
На башне находятся 25 колоколов, установленных в память о жертвах войны. Перезвон колоколов можно услышать ежедневно, в 09:05, 12:05, 15:05 и 18:05.
После церкви св. Эдигея Красная линия повела нас к Новой ратуше, а вот что мы там увидели, я расскажу в следующий раз. Уж очень сильный получился контраст.
