Как только мы нашли гестхауз и бросили рюкзаки, то тут же, не снимая дождевиков, отправились осматривать руины древнего города. Мне не терпелось пройтись по улицам города с тысячелетней историей. От Samudra Guest house, нам достаточно было перейти дорогу и, свернув направо у реки, пройти пешком минут пять – десять и мы вошли на территорию развалин.
Дождь уже стал привычным фоном нашего путешествия. Втечение двух суток – с тех пор как он хлынул, накрыв нас в Анурадхапуре, он то притворялся умирающим, слегка накрапывая, то вновь явственно проявлял себя, обрушивая нам на головы тропические водопады, но так ни разу и не прекращался полностью.
Вот и в тот момент частью неизгладимого первого впечатления, которое на меня произвел древний город, стали струи дождя, нескончаемым потоком стекающие и стекающие по стенам, перилам, мощеным дорожкам; бескрайние лужи, разливающиеся на красноватой почве, в ритмичной ряби которых отражался возникший перед нами королевский дворец, точнее то, что от него осталось.
Когда-то главное здание в городе было семиэтажным. Археологи предполагают, что 5,6 и 7 этажи были построены из дерева, поэтому до наших дней дошли только первые четыре. Стены, сложенные из маленьких, плоских, прямоугольных камней, поросли мхом, но все же благодаря им можно представить как выглядел весь этот, когда-то грандиозный, город.
Протискиваясь между туристами, которых несмотря на непогоду, было достаточно много, мы обошли его кругом и отправились дальше по мощеным дорожкам.
Рядом находится комплекс строений религиозного характера. Среди полуразрушенных колоннад мы видели статуи богов, которые, подняв руки в благославляющем жесте, как будто передавали нам привет из прошлого. Все с полуприкрытыми глазами и улыбающимися, поистертыми веками лицами, они наслаждались своим бесконечным божественным трансом, нечувствительные к дождю, ветру или испепеляющему солнцу, также как и к мирским, земным проблемам. Веками они стояли и сидели, равнодушные к переменам вокруг них. Принимали дары или подвергались осквернительному разрушению с одними и теми же благожелательными выражениями на каменных лицах. И теперь там была я, чтобы засвидетельствовать свое почтение, с любопытством украдкой прикоснуться к шершавым камням, заглянуть в лицо вечности.
Переходя от храма к храму мы заметили странную собаку, которая стояла прямо посреди дороги, в луже, под проливным дождем, в странной неудобной позе, опустив уши, с которых стекала теплая вода, полуприкрыв глаза, она стояла, осознавая неизбежность происходящего бесконечного дождя и невозможность скрыться, очевидно, понимая, что все это надо просто пережить. Возможно она медитировала. Мы проходили мимо нее раз за разом, а она все стояла и стояла там, не шелохнувшись, стараясь уподобиться местным Богам, в надежде на покой, источаемый ими.
Переходя к следующему пункту программы – несколько статуй Будды, вырубленным в скале, мы топали по дорожкам из красной земли, смывая мелкие камни, застревающие в шлепках, в близлежащих лужах. Мимо проносились микроавтобусы с туристическими группами, члены которых глазели изумленно на нас, с улыбками бредущих под ливнем.
Мы видели цапель на берегу пруда и коров, пасущихся у храмов. Повсюду пели лягушки. Дождь периодически стихал до мелкой измороси, но как только мы радостно сдергивали с себя дождевики, тут же подхватывал вновь, доводя нас до исступления.
Посмотрев на Будду в скалах в стоящей, лежащей и сидящей позах (Gal Viharaya), мы уж было вознамерились идти домой, но на следующем перекрестке, соблазненные табличкой с надписью настенные росписи, мы свернули направо и, прошагав еще где-то 800 метров, вышли к высокому зданию в лесах Thivanka Image Houses, который произвел на меня самое большое впечатление.
Снаружи он выглядит как индуистский храм, украшенный по фасаду множеством небольших статуй, внутри строение представляет собой высокий узкий коридор, который ведет в небольшое округлое помещение. Единственным источником света являются узкие просветы у сходящейся углом крыши. К сожалению, полностью запрещено фотографировать. Внутри находится огромная статуя, которую мне не удалось идентифицировать, ибо в сумеречном освещении разглядеть удалось только ноги – остальные части уходили ввысь и тонули в темноте, прочно окутывавшей большую часть помещения. Все стены изнутри покрыты фресками, но их очень трудно рассмотреть, частично из-за отсутствия какого-либо освещения, частично из-за их плохого состояния. Смотритель подсвечивал нам куски фресок фонариком и, видимо, пытаясь компенсировать все происходящее, предложил пройти во внутренние помещения. Узкая высокая дверь в одной из стен, ведет внутрь узкого высокого корридора, который как бы опоясывает главную, алтарную часть.
Меня невероятно волнуют такого рода места. Там всегда чувствуется дыхание вечности и, если немного позволить разыграться своему воображению, можно легко представить себе, закулисные интриги, любовные встречи, ритуальные моменты, которые могли случиться в этих затянутых паутиной, с песчаным полом, темных коридорах. Там пахло сыростью, свет еле проникал сквозь маленькие окна и мне казалось, что я в фильме про Индиану Джонса и вот-вот с ужасным скрипом выкатится жернов и перегородит мне дорогу, отрезав возможность вернуться в свое время и измерение.
Путь назад мы шагали уже на износ. Добравшись до первого тук-тукера, спустя километра полтора, мы попадали на сиденья. Спустя десять минут и 150 рупий, мы вышли у развилки, на которой находился наш гестхауз и Саша предложила поужинать в некоем месте у озера, которое вообще-то гостиница, но там можно просто поесть в ресторане.
Место действительно на редкость живописное. Вид на озеро, мебель в колониальном стиле, вышколенный персонал, шугающий палками огромных обезьян, пытающихся подкрадываться к туристам, от чего мы в марш-бросках по хостелам, уже совсем отвыкли. Ужин представлял собой куриный сендвич и картошку фри (так как мой организм все еще отказывался принимать местную еду), которые были на высоте; однако, для любителей, была возможность заказать традиционный рис и карри, чем воспользовалась Саша и ни разу не пожалела. Вместе с напитками ужин обошелся нам в 1600 на двоих.
Попав наконец-то в гестхауз, мы немедленно переоделись во все самое теплое и сухое, что у нас было и сладко уснули, как набегавшиеся за день дети. За окном шумел дождь и мне снились Будды в разных позах и наш хелпер, стоявший под дождем, как та собака.
