Город-крепость Фужер это типичное дитя суровой, независимой и свободолюбивой Бретани. Он пережил вместе со своим герцогством все мыслимые и немыслимые взлеты, падал вместе с ним в саму преисподнюю, каким-то образом умудрился выжить в беспощадных жерновах истории и сохранить при этом свою величественность, характерность и изюминку.
Начиналось все для Фужера просто как дважды два. В XI веке не самые могущественные местные сеньоры воткнули посередь ничего утлую хибару, обнесли ее деревянным частоколом, в котором дыр было больше чем бревен, и назвали все это замком.



В 1166 году король Англии Генрих Плантагенет, прогуливаясь по Бретани (а он почему-то всегда делал это вооруженным до зубов и в окружении весьма кровожадных головорезов), несколько раз пнул по забору Фужера, приведя его в состояние полной боевой негодности. На этом собственно первая страница истории «замка» трагически оборвалась, но продолжение последовало незамедлительно.
На месте деревянной рухляди в тот же год начали расти настоящие каменные великаны, скованные для верности цепями ершистых крепостных стен и повязанные по рукам и ногам сетями заполненных водой рвов….



И вот тут мы буквально лбом упираемся в главную неожиданность Фужера, которая выделяет его в бесконечном строю средневековых крепостей. Даже 10-летний галл из учебника истории V века до нашей эры знал, что оборонительные сооружения строятся на возвышенностях, а вот сеньоры Фужера этот важный урок видимо прогуляли. Свою крепость они демонстративно загнали в самую низину, и решили на собственном примере доказать, что их предки ничего не смыслили в вопросах фортификации.



Пойти на этот казалось бы безумный и бездумный шаг их вынудили особенности ландшафта, которые архитектор попытался обратить в свою пользу. Дело в том, что на расстоянии вытянутой ноги, брошенного камня и выпущенной стрелы разлеглось во все стороны от Фужера живописное, квакающее лягушками и похлюпывающее трясинами болото.



Оно-то и стало главным стражем Фужера и его верным защитником на долгие века. В кратчайшие сроки болото где надо подсушили, где надо собрали в запруды, а главное соединили все в единую систему, которой человек мог управлять по собственному хотению. В случае прорыва неприятеля за первую линию крепостных стен, оборонявшиеся легким движением руки затапливали внутренний двор, а затем средневековыми сачками вылавливали из воды то, что еще вчера называлось вражеской армией.



Болото болотом, однако и стены Фужера не внушали нападавшим напрасных иллюзий на праздничный фейерверк в первый же день осады. Приветствуя непрошенных гостей звериным оскалом, вход в замок стерегла квадратная башня Ай Сен-Илер. Рядом с ней недобро вглядывались куда-то в бесконечность башни Аллей и Гемадок, готовые в любую минуту прийти на помощь своей воинственной сестренке. А всего «милых девушек» в Фужере насчитывалось 13, и хотя в средневековье к дамам положено было относиться свысока, с этой компанией очень мало, кто хотел связываться.



Самой затейливой из сестриц получилась в итоге башня Куанья, которую в свое время переделали под часовню. Примерив нарядное готическое платьице, она перестала быть похожей на амазонку, но при случае по старой памяти могла отвесить увесистого пенделя всякому, кто недобро посмотрел в ее сторону или, паче чаянья, посмел царапнуть необдуманным выстрелом.



Основной же башней замка считалась башня Мелузины. Когда-нибудь я подробно расскажу историю этой милой девушки-змеи, но для этого нам нужно будет добраться до славного дома Лузиньянов. В Фужере в башне названной в ее честь должны были в случае нападения укрываться сеньор со своей семьей, а потому и сама Мелузина выглядела на фоне сестриц настоящей сеньорой.



Основной комплекс сооружений был завершен в XIV веке, однако стройка, конечно же, не прекращалась и позже. Новые башни, приспособленные под нужды артиллерии, подземные ходы уползающие из крепости в овраги и буреломы, жилые постройки, — все это появлялось в Фужере в зависимости от требований времени и состоятельности правящих господ.



Имея такие стены, башни и систему рвов Фужер практически сразу превратился в одну из главных крепостей региона. Наряду с Шатобрианом, Витре и Ренном он вошел в так называемую «золотую дугу» городов, которые должны были сохранить для Бретани ее свободу. Собственно этим они и занимались на протяжении всей своей долгой истории, пока герцогиню Анну Бретонскую насильно не выдали замуж вначале за Карла VIII, а затем для верности еще и за Людовика XII.



Бретань стала французской. Ее последняя независимая герцогиня была похоронена, как королева Франции в усыпальнице Сен-Дени, однако свое сердце она все же отдала Родине. По завещанию Анны Бретонской золотой реликварий был доставлен в Нант и вплоть до 1792 года хранился в соборе Святого Петра. А дальше… Дальше была написана одна из самых позорных страниц в истории Франции: о том как рушились многовековые замки, уничтожался цвет нации, а преданные сердца выбрасывались в сточные канавы вместе с прочим мусором и надеждой на то, что человек хоть чем-то отличается от дикого зверя.



В истории Фужера потеря Бретанью независимости тоже сыграла важную и довольно печальную роль. Некогда мощный и воинственный замок, оказавшись далеко от передовой линии обороны, стал попросту не нужен. Как дорогую безделушку его подарили всесильной и прекрасной Диане де Пуатье, которая получала все доходы от города, но мало интересовалось тем, что в нем происходило. Ей было, чем заняться в этой жизни помимо средневековой крепости, а потому Фужер начал медленно, но верно угасать.



Еще хуже было то, что вспоминали о подобных местах только в тех случаях, когда какой-нибудь заплутавший в собственных амбициях сеньор объявлял себя повелителем мира или борцом за справедливость. В случае с Фужером таким возмутителем спокойствия стал герцог Меркер. Он заперся в замке и на всю Францию принялся вопить о независимости Бретани. Как Генрих Наваррский не разнес мятежную крепость вдребезги пополам, — история умалчивает. Однако подобные восстания впоследствии подтолкнули кардинала Ришелье к мысли о том, что с боевыми замками нужно кончать.



Не трогая луарские шкатулки и оскопированные Возрождением дворцы, он уничтожил практически все настоящие замки-крепости, в которых могло вспыхнуть восстание, где были готовы укрыться мятежники или зародиться ересь. Фужеру повезло трижды! Сначала Генрих Наваррский сумел бескровно договориться с герцогом Меркером. Затем Ришелье не вычеркнул помятого, но все еще дееспособного бойца из заветного списка живых. А потом Революция по недосмотру не уничтожила его своей глупостью и безжалостностью.



Последнее вообще было сродни чуду, потому как взывал о революционной гильотине Фужер истошно и настойчиво. Во время восстания шуанов крепостью завладели мятежники, и покидать ее добровольно у них не было никаких резонов. В те времена и за меньшие шалости храмам нещадно секли купола, из крепостей выпускали дух, а людей навсегда прятали в таких казематах, из которых выбраться можно было только в следующей жизни.



Как Фужеру удалось избежать этого кровавого пиршества, лучше всех наверное знает Оноре де Бальзак, который посвятил этому городу свой роман «Шуаны или Бретань в 1799 году», а я как терялся в догадках, так и не могу отыскать ответа на этот вопрос. Конечно большинство внутренних строений замка не сдюжили испытания временем, но внешние стены и башни по сей день производят величественное и неизгладимое впечатление. Однако Фужер хорош еще и тем, что в нем есть чем полюбоваться помимо замка. В ядерной доступности от крепости, пламенеет пылающим костром и буквально подпирает небо храм Сен-Сюльпис.



По легенде во время штурма англичанами хилого, еще деревянного замка, в нем находилась древняя как сама вечность статуя Нотр-Дам-де-Марэ. На Генриха Плантагенета она впрочем не произвела особого впечатления, а потому ее даже поленились крушить. Несчастную Марию просто выбросили в ров, засыпали каким-то хламом и оставили на два века поразмышлять о судьбах человечества и о том, стоит ли оказывать покровительство таким людям. Только в XIV веке во время реконструкции замка сильно потрепанную, но так и не потерявшую веру в человечество Марию обнаружили на самом дне канавы. Ее отмыли, подлатали, привели в надлежащий вид и перенесли в церковь, где она наконец обрела покой и нашла надлежащую заботу.



В самой верхней точке города, там где по всем канонам должен был выситься неприступный донжон, расположилась церковь Святого Леонарда. Выглядит она несколько потрепанной, но зато в ней сохранился самый старый витраж Бретани. По оценкам специалистов ему скоро стукнет 900 лет, но подробности из жизни Святого Бенедикта на нем выглядят так, будто их только вчера написал какой-то зашедший из XII века мастер.



Сохранилась в старом городе и часовая башня XIV века, которая при возведении не несла ни оборонительных, ни религиозных функций. Она просто регулировала жизнь в городе, собирая горожан на внеочередное собрание, трезвоня о надвигающихся бедах, а в наше время сообщает жителям Фужера о наступлении самого важного события дня. Во Франции ровно в полдень после удара колокола в небольших городах и деревнях жизнь враз замирает. Стар, млад и всяк, кто пока не определился в своей возрастной категории, занимает свое излюбленное место в ресторане и «Пусть весь мир подождет». Страна обедает. В это время ее можно обворовывать, называть дурным словом или даже захватывать, — все разборки случатся ровно через два часа.



А еще в Фужере, как и в любом французском городке, есть парки, старый квартал, прекрасные особняки и все то, чем так богата эта бодро шагающая по страницам истории страна. И все же главной его достопримечательностью, вне всякого сомнения, является замок. Город будто специально выстроен так, чтобы суровые башни и зубастые стены были видны из любой его части.
Они уже до такой степени стали визитной карточкой Бретани, что без них фужер не поднимается сказать в очередной раз – «Vive la France”!



Фужер (Fougères).
Мой рейтинг – 9/10