Коли не врет сухая, равнодушная к сантиментам статистика, это уже сотый материал, который я публикую на Турбине. Не секрет, что мое сознание будоражит Франция, одна только Франция и почти ничего кроме Франции.
Однако я до сих пор ни единым словом не обмолвился о Париже. И мой маленький юбилей, несмотря на пропарижское название, конечно же не станет исключением ☺!
Умирать, в тысяча первый раз увидев ЕГО, не входит в мои ближайшие планы, а потому всем, кто думает так же, я очень рекомендую седлать свое железного коня и мчать со мной вместе в те места, где еще до сих пор жива настоящая Франция.
Этот удивительный замок находится всего в часе езды от столицы суеты, обнаглевших до крайней степени вседозволенности арабоафриканцев и возведенных в религию понтов. Закатный Пьерфон — это то место, в котором не стесняются своих слез заповедные ныне ангелы, да и кто осмелится осуждать их за такую милую слабость.
Гигантопродуктус обыкновенный
А далее я предложу вашему вниманию десятидневный маршрут, который мы совершили в июне, и о котором я не соглашусь сожалеть даже под средневековыми пытками.
Первым (а точнее уже вторым) в нашей программе стоял Его Величество Реймс. 35 королей преклонили свои колена перед его красотой, после чего и были увенчаны благородной короной. Восемь веков он стоял на страже монархии, а та в ответ берегла его как зеницу ока. Реймский храм является своеобразным порталом Франции. Войдя в него и прикоснувшись к полуистлевшим страницам истории, обычный глазеющий по сторонам турист выходит наружу влюбленным в эту страну романтиком. Нужно только по-настоящему открыть глаза и душу, дотронуться кончиками пальцев до теплых, всезнающих камней, впустив в себя все то, что знает и хранит этот собор.
К сожалению, во время нашего визита центральный фасад был закрыт паутиной лесов. Поэтому здесь только фотография боковины.
Ну а дальше прямо из торжества и величия мы отправились в самую настоящую сказку.
Небольшой замок Аруэ никогда не стоял на страже королевства, его башни не украшались королевскими лилиями, а слава и доблесть так и не получили в нем постоянной прописки. Но разве это может иметь какое-то значение, если при его виде замирает сердце и время останавливается, отказываясь вертеть послушные стрелки в часах. Я оглянулся посмотреть …
Уже отсюда, в принципе, можно было поворачивать назад и считать, что путешествие удалось. Однако впереди нас ждал Эльзас со своими виноградниками, расстеленными по холмам, будто скатерти-самобранки, деревушками, словно сошедшими с полотен древних мастеров и замком, чудом выжившим в круговерти войн. Верхнему Кёнигсбургу одному из немногих удалось уцелеть в то время, когда два сторожевых пса Франция и Германия рвали Эльзас и Лотарингию на мелкие части. Сегодня он практически в одиночку дает представление о том, как выглядели эти края много веков назад и, надо отдать ему должное, со своей задачей справляется с филигранной грациозностью.Ввысь не отвыкший..., Виселиц не принявший...
Совсем недалеко от замка расположен город Кольмар, не имеющий никакого отношения к морю, к его сытным продуктам и прочим соленоводным гадам. Зато в нем обезумевшей готикой пламенеет на всю округу кафедральный собор, на который много веков точили кирки вечно недовольные протестанты, отмороженные любители Эгалите и прочие вандалы всех мастей и калибров. А еще Кольмар похож на огромную вечноцветущую клумбу, где чьей-то заботливой рукой было высажено все, что имеет пестик и тычинку, так мечтающие слиться в порыве страсти — Кольмар – цветочная столица Эльзаса.
Из Эльзаса вполне себе живописная дорога привела нас на просторы Франш-Конте.
Регион, не самый богатый на достопримечательности, и потому в походной программе отмеченный лишь двумя объектами. Первый — ни единым ракурсом не обманул наших ожиданий,
но встретил широко закрытыми дверями и полным отсутствием человеческой жизни за крепостными стенами. Осаждать замок Клерон с перочинным ножиком мы не стали, потому как видал он на своем веку штурмовиков и посерьезнее, а вот крепость Форт де Жу откровенно разочаровала. Я ждал от нее взрыва эмоций, проснувшихся внутри рыцарских историй и головокружительных видов, а на поверку получил вполне стандартную крепость Вобана.
Сомневаться в гениальности этого человека периодически мог себе позволить лишь Людовик XIV и то лишь потому, что мания величия частенько чересчур сильно давила ему на здравый смысл. Но творения великого фортификатора были хороши для отражения любых приступов противника, а не для того, чтобы веками спустя откормленный французскими деликатесами циник любовался ими в лучах заходящего солнца.
Однако разве такие мелочи могут беспокоить того самого циника, коли впереди, покуда хватает глаз, лежит Бургундия.
Один всем известный псевдогасконец как-то прошелся по ней недобрым словом, но думаю, что сделал он это либо по незнанию, либо потому как некая Каналья ввела его в заблуждение. Бургундия просто роскошна, просто восхитительна и просто Бургундия, а «умнице фортуне» всегда находилось до нее какое-нибудь важное и очень заманчивое дело! Знакомство с ней мы начали с восьмивекового замка ла Рошепо, а заканчивать не собираемся вовсе.
Я честно, сколько не силился, не смог придумать, что может быть величественнее и прекраснее НАСТОЯЩЕГО средневекового замка, однако каждое новое путешествие во Францию постоянно подбрасывает все новые и новые идеи. На этот раз перчатку прямо в физиономию побитого ядрами и временем донжона бросила маленькая и совершенно безобидная на вид деревушка Шатонеф. По-моему человек сам не мог ни придумать, ни тем более сделать ничего подобного. Кто-то очень большой и всесильный направлял дрожащую, вечно сомневающуюся руку именно так, что в итоге получилось чудо.Любовь, сгоревшая дотла
Бургундия, будто средневековая торговка на воскресной ярмарке, только начала выставлять лицом свои товары, а на прилавке уже замаячил ее следующий шедевр. Семюр-ан-Осуа конечно же не сравнится со своим соседом-Нарциссом, но лишь потому, что настоящее чудо очень редко встречается в реальной жизни. В Семюре есть все, что нужно человеку, непризнающему толкотню, суету и глянец, но того нереального пульса, который бьется в венах Шатонеф, ему все-таки не хватает.
Пожалуй самой главной бедой этого благодатного края является его хлебосольность и виносладость. На второй или на третий день путешествия по Бургундии дороги начинают самопроизвольно двоиться, мозг настоятельно требовать продолжения вчерашнего банкета, а живот бессовестно стучать о карданный вал. При таких составляющих нам в срочном порядке требовалась дозаправка духовностью, и место, где за столетия ее намолено с избытком, сыскалось с легкостью. Даже в тяжелом похмелье я бы не отнес Везле к шедеврам региона и уж тем более Франции, но полюбоваться на величественный собор и спуститься в крипту, где до сих виден отчетливый и правдивый след Божий, — дорогого стоит. И ОН сказал, что Так нехорошо...
Приобщившись к таинству, набравшись сил и очистив душу, можно было начинать грешить сызнова. Тем более, что поводов по обе стороны обочины насыпалось хоть отбавляй. В очередной деревушке на сотню хижин не разговеться было бы, наверное, преступлением. Я почти уверен, что перед таким совершенно некошерным видом не устоял бы ни один святой угодник, обрекая себя на суровую епитимью и постные будни до конца жизни. С близлежащего холма Нуае–сюр-Серен выглядит как игрушка, которую богатенький карапуз заигравшись позабыл в близлежащей песочнице. Спасибо ему за это! И дай Бог его родителям монеток позолотистее и щедрости без края.
Ну а на дижестив Бургундия припасла для нас замок Танле. Как величавый корвет он бросил якорь в цветущих водах небольшого озерца то ли для того, чтобы пополнить запасы пресной воды, то ли понадежнее припрятать добычу, собранную в далеких океанах. Он был старым матерым воякой, о чью броню раскрошилось в пыль не одно вражеское ядро. И сегодня на заслуженном покое ему немного грустно стоять в «игрушечном» водоеме и вспоминать свое лихое, битое вражеской ненавистью прошлое.
На нем наше первое (но далеко не последнее) свидание с Бургундией закончилось, а душа с какой-то остервенелой настойчивостью принялась требовать шампанского. Хотя чего еще было от нее ждать, когда на дорогах появились первые указатели на Шампань.
Историческая столица региона как нельзя лучше должна была поведать все тайны этих игристых, любвеобильных и богатых до приключения мест. Ну кто из нас по малолетству ли, в подпитии или просто разнообразия ради не мечтал о красивом, невзначай случившемся в жизни па де Труа. (Я-нет! Добрый семьянин и прекрасный родитель, я даже не знал, что такое возможно, а вот в развращенной и охочей до греха Франции сему развлечению посвящен целый город). Труа великолепен во всех своих ипостасях, и в нем действительно нестерпимо хочется шампанского на завтрак, обед и ужин.
Наш закипающий от калейдоскопа красивых названий навигатор, настоятельно требовал передышки, и оттого Париж, как маячащий на краю пустыни мираж, все чаще начал мелькать на его экране. Откуда было знать бездушной корейской машине, что чем ближе к французской столице, тем роскошнее виды в оконце. Дворец Фонтенбло вырос прямо из леса, как великан, которому стало тесно в чащобе, и он решился на дерзкую вылазку в мир людей. Картинку роскошнее, наверное, легко состряпать в своем воображении, а вот увидеть вживую удается далеко не всегда.
А вот в следующем пункте маршрута на месте некогда роскошного Венсенского замка нас ждало угрюмое разочарование. Пока мы бродили по восстановленным и восстанавливаемым останкам былой роскоши, меня не покидала мысль о том, что Венсен отчего-то предали. То ли по недосмотру, то ли по глупости, то ли по какой-то другой причине ему не дали и толики той любви, что бережно укутывает историческое наследие Франции. Заботливо восстановлен древний донжон, церковь, сама крепость, но ЖИЗНЬ и ДУША так и не вернулись в эти великие стены. А может быть просто я не там искал или чего-то не доглядел, знакомясь с одним из самых почетных рыцарей королевского двора.Венсенский замок. Судеб великих нестареющий палач
Добро и худо! День чудесный! Как редко они бродят в тревожном отдалении друг от друга. И кабы не разочарование от Венсена, мы никак не успевали в то место, что увенчало нашу поездку роскошнейшей короной под названием Шантийи.
Получив в распоряжение несколько драгоценных часов, мы стремглав оседлали своего утомленного Буцефала, и он не только выдержал сразу двоих, но и резво доскакал до заветной цели. Шантийи, вне всяческих сомнений, является северным бриллиантом подпарижья. И пускай у него нет славы Версаля или магии самой столицы, но это в моем понимании делает его еще более привлекательным. Ритуально умирать здесь от увиденного не стремится половина цивилизованного мира, и побродить по роскошному парку усадьбы удается в полном одиночестве. Вот где мечты оборачиваются величественной явью! Вот где явь превосходит все самые смелые мечты! Вот где мечты и явь сплетаются в единое целое и становятся неотделимы друг от друга!
Любите Францию, и пусть Париж подождет!
