Дворец Фонтенбло место культовое и знаковое. Короли Франции не считали зазорным появиться здесь на свет, привести сюда на ночь-другую какую-нибудь непростую, разодетую в титулы девчушку и подписать в его кабинетах долгожданный мир. Вместе со своей страной он взлетал до небес и опускался в саму преисподнюю, обагрялся кровью и обрастал легендами, познавал истории любви и ненависти, погружался в забвение и восставал из мира падших.
Угодья Фонтенбло считались королевской вотчиной с тех самых пор как первая корона Франции опустилась на голову ее первого повелителя. Нынешний дворец возник по воле «Главного Прораба Всея Франции» Франциска I. Этот вечно воюющий король, насмотревшись на ростки Ренессанса в Италии, решил, что приживутся они лучше всего именно в его стране. Себе любимому, своей многочисленной и без того не голодающей родне, едва ли не каждой заблудившейся в его покоях гризетке он выстраивал архитектурный шедевр и от того еще больше влюблялся в свое отражение в зеркале.
Главной изюминкой многочисленных творений Франциска всегда считалось отсутствие крепостных стен и обилие бельведеров с видами на роскошные сады, извивающуюся под парадными воротами речку или любую другую красоту, которыми была так богата Франция.
К сожаление для застрявших в рыцарской эпохе мальчиков эпоха увитых славой, но старомодных замков во времена правления Франциска канула в лету и отдала Богу свою боевую, искалеченную шрамами душу. Ну а на радость влюбленным в роскошь и изящество девочкам, в стране наступило время беззащитных резных шкатулок, которые принялись расцветать на их месте, как, обезумевшая от первых солнечных дней, глициния.
Доведением достойного начинания до полного совершенства озаботился сын Франциска Генрих II. Гораздо трепетнее, чем к своей не самой симпатичной супруге, он относился к красавице Диане де Пуатье, а потому великолепный бальный зал Фонтенбло был целиком и полностью посвящен ей. Екатерина Медичи конечно же знала из какой спальни продувает ее озябшую душу недружественный сквозняк, но до поры до времени умело изображала из себя непонятливую и до неприличия кроткую овцу. Ее время придет чуть позже, а пока Генрих украшает фантастический зал символами Дианы, ради забавы маскируя их под ничего не значащие картинки. Ну а раболепствующий двор в едином порыве «даже не догадывается», о ком так неистово кричат стены дворца своими полотнами, и отчего так игриво поглядывает на мир со всех фресок обворожительная и слегка одетая богиня охоты Диана.
Вдоволь и с удовольствием поглумившись над соперницей после смерти мужа, Екатерина замыслила переделать дворец под себя и вытравить из него даже дух ненавистной «охотницы». Но у нее помимо Фонтенбло обнаружилось столько других забот по истреблению гугенотов, что громадье своих планов она к счастью воплотить в жизнь не успела.
Другой монарх — Генрих IV, — резонно рассудил, что мужик без рыбалки, это всего лишь жалкая пародия на царя зверей и распорядился прорыть к стенам дворца почти полуторакилометровый канал.
Таким образом, во времена «Славного короля» дворец Фонтенбло приобрел абсолютно законченный сказочный вид и превратился в то место, где «реальные пацаны» могли спокойно собраться за боченком-другим старого доброго бургундского, склеить без ущерба для здоровья симпатичных мамзелек и всласть порыбачить на утренней зорьке вдали от ревнивых супруг, надоевшей политики и занудных послов. Ну разве не чудо, которым можно восхищаться и даже пользоваться всю свою жизнь?!
Наверное так оно все и случилось бы в жизни дворца, кабы над страной не поднялось во всем своем ослепительном величии неподражаемое «Солнце всея Франции». Всего 60 лет простоял Фонтенбло рукотворным памятником щедрости, граничащей с расточительностью, а с восхождением на престол Людовика XIV в одночасье превратился в устаревшую рухлядь.
Людовику позарез нужно было восхищать и удивлять мир. Хотя какой там, к чертовой матери, мир! Америка еще не делилась в навязчивой форме своими светлыми мыслями с «убогими мира сего»; представители Черного континента совершали морские круизы в основном в кандалах; в Австралию еще даже не завезли первую партию босоногих каторжников, а полноправными властителями и императорами Антарктиды были одноименные пингвины. Вот в такой непростой политической обстановке «Солнце» должно было воцариться над Европой.
С 1681 года под Парижем начал расти величественный Версаль – дворец, за ночь в котором даже Боги могли предложить напрокат толику своей парящей в небесах души. С его появлением на свет «скромненький» Фонтенбло предсказуемо превратился в курятник с подобием огорода, пригодным лишь для выращивания корнеплодов.
Даже верные, хоть и туповатые карпы начали искать удобные протоки, чтобы вынырнуть поближе к фонтанам новомодного прожекта. Что уж говорить о переменчивых придворных и падких на ослепительные побрякушки красавиц.
Фонтенбло скуксился, сгорбился, изготовился встретить одинокую старость и отдать Богу все, чем был некогда богат. Он медленно, но верно увядал и печально мирился с участью дряхлеющего неудачника. Некогда славный дворец начал постепенно обрастать всеядными вьюнами-паразитами и его вечными спутниками — легендами….
Истории о бывшей королевской резиденции ходили все больше печальные и кровавые. Один из призраков, зовущийся «Красным человеком», не поддается идентификации, да и вообще является скорее плодом чьей-то нездоровой фантазии и лютой ненависти к мадам Медичи (если только за ним не скрывается сам шарлатан Козимо Руджери). А вот блистательный маркиз Джованни Мональдески — персонаж вполне реальный и к тому же действительно встретивший старуху с косой именно в Фонтенбло.
После весьма успешной карьеры в Италии он прибился ко двору опальной королевы Швеции Кристины, где сразу поднялся на самые высокие ступени иерархической лестницы. Единожды коронованная дама была далеко не из тихонь, и от ее активных посягательств на разные троны постанывал не один королевский двор Европы. Отчаянный маркиз взял на себя первый голос «Неаполитанской песни» ее чаяний и надежд.
Поняв, что тщеславной Кристине до короны не ближе, чем ему самому, Джованни начал в поте лица трудиться и на наших, и на ваших. А обнаглев окончательно, даже написал экс-королеве несколько оскорбительных писем. Возможно пронырливому итальянцу и удалось бы срубить неплохие дивиденды с этой аферы, да только пару острых кинжалов в межреберном пространстве поставили унылый крест и на его прыти, и на его не самой праведной жизни.
Эта история в свое время истошно взвизгнула на всю Европу наглым убийством прямо в королевской резиденции! Однако, Дюма и Ко она показалась бледноватой, лишенной интимных подробностей, а потому и смысла. Так что свет увидели сразу несколько романов о бедолаге Мональдески, в которых письма маркиза приобрели извращенный сексуальный подтекст, а сам он превратился в горячего итальянского любовника Кристины и чуть ли не первого мачо королевства. Призраком Фонтенбло он сделался подстать своему литературному персонажу. Говорят, что по сей день он элегантным полупрозрачным ловеласом бродит по дворцу и предлагает симпатичным девушкам сопроводить его в ближайшую опочивальню с целью всестороннего погружения в пучину удалого разврата и веселого адюльтера. Да вот только ничего, кроме тривиального предательства, маркиз, увы, дать не в состоянии. Так что, дамы, гоните его взашей! Ни радости, ни плезиру он вам не принесет!
Однако в кружении по лабиринтам этой истории над Францией незаметно пронеслись полтора века, и нам пришло время снова заглянуть в Фонтенбло. Напомню, что оставили мы его в весьма печальном состоянии, преисполненным апатии к жизни и на полуотлете души в замковый рай. Пробудил его от летаргического сна его императорское величество Наполеон. Волею судеб первый в истории Европы мирный и абсолютно беззащитный дворец стал штабом самого воинственного и лихого человека своего времени. Удивлять Европу ему хотелось не меньше, чем Франциску или Людовику, а вот средств на чудеса, по сравнению с предшественниками, у могучего корсиканца катастрофически не хватало.
Разумный император не стал мериться с прославленными королями объемами политической или финансовой мошны, а скрупулёзно принялся восстанавливать дело их рук и их воли. Главный европейский вампир начала XIX столетия предсказуемо исповедовал стиль «ампир», а потому вслед за любвеобильной Жозефиной во дворец нескончаемой вереницей званых гостей потянулись когтистые грифоны, крылатые сфинксы и клыкастые львы.
Стены ошалевшего от счастья ветерана густо украсили пилястры, лепнина и многочисленные колонны, а жизнь зазвенела во дворце с новой и уже не смолкающей силой. Она была совсем не такой, как при могущественных монархах прошлого. Пухлых, размалеванных маркизов сменили поджарые генералы, ослепительных красоток – бородатые гвардейцы, а самих изнеженных монархов – человек, привыкший спать в походной постели. Но эта была жизнь, движуха, по которой так соскучился некогда славный Фонтенбло, и эта жизнь преподнесла дворцу самое печальное событие в его истории.
Я не представляю, что должен был испытывать обреченный на одиночество всесильный полководец, прощаясь со своей гвардией. Он говорил «до свидания» не любовницам, что уходят и приходят в жизнь сильных мужчин, как рейсовые автобусы; не славе, возвращающейся к великим после их смерти; и даже не короне, которую всегда можно отвоевать в честной битве; он расставался со своей настоящей жизнью. Побежденный и униженный властитель мира во дворе Фонтенбло говорил последнее «спасибо» тем, кто прошел с ним 20-летний путь блистательных побед и сокрушающего величия. Наполеона ждала пустынная дыра острова Эльба, а его великую гвардию -убогие огороды предместий Парижа.
Вместе с Бонапартом из Фонтенбло ушла целая эпоха, но в отличие от императора дворец выжил. Наполеон III приложил свою руку к тому, чтобы его резиденция не обветшала и не утратила своего лоска, а затем навалившаяся на Европу цивилизация превратила ее в памятник, оберегаемый государством.
Сегодня здесь и не пахнет былыми страстями и интригами. Толпа любопытных туристов в полнейшем экстазе перетекает из одной комнаты в другую, симпатичные барышни эротично увековечивают себя на фоне великих монархов, а сокрушающие все на своем пути дети тщетно пытаются отыскать за портьерами пугливых призраков. И лишь стены Фонтенбло бережно хранят каждое имя, вписанное в историю этого великого места, а вездесущие сквозняки носят из зала в зал невероятные истории случившиеся здесь за много веков.
Дворец Фонтенбло, Château de Fontainebleau
Мой рейтинг – 8,5/10
