Люди эпохи Возрождения жили полнокровной, многогранной жизнью и нередко достигали высокой степени совершенства одновременно в разных областях знания и искусства. Они «...были более или менее овеяны характерным для того времени духом смелых искателей приключений. Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества. Герои того времени... почти все живут в самой гуще интересов своего времени... Отсюда та полнота и сила характера, которые делают их цельными людьми».
Памятник такому человеку, настоящему сыну итальянского Возрождения, Бенвенуто Челлини, установлен на 
мосту Понте Веккьо во Флоренции.
В ночь на 3 ноября 1500 года в семье флорентийского мастера по изготовлению музыкальных инструментов Джованни Челлини родился мальчик, которого назвали «желанным», по-итальянски — Бенвенуто. Заветная мечта отца — сделать из сына знаменитого музыканта, и мальчика заставляли с раннего детства заниматься игрой на флейте. Но Бенвенуто любил рисование и лепку больше, чем музыку. Поэтому, достигнув 15-летнего возраста, он против воли отца, поступил учеником в мастерскую ювелира Брандини, где обучался способам художественной обработки металла. В XV—XVI веках, в период пышного расцвета искусств в Италии, золотых дел мастера перестали быть простыми ремесленниками, ибо они смогли превратить свое ремесло в настоящее искусство.
Характер Челлини был далеко не спокойный, а скорее даже буйным, что и не позволяло оставаться ему долго на одном месте, резко менять свой образ жизни и вновь пускаться вплавь по бурным волнам «этого бешеного времени» (как называет свою эпоху сам Челлини), не заботясь о том, к какому берегу они его прибьют.
Бенвенуто был частым участникам ссор и драк, в которых нередко исход решался смертью его оппонентов. Ему нельзя отказать в большой храбрости, он сам пишет о себе, что «не знал, какого цвета бывает страх». Ослепленный яростью, припадки которой внезапно и на довольно длительный срок охватывали Челлини, он разит своим кинжалом направо и налево, поражая виновных, а чаще невинных. Он не чувствует раскаяния и наивно объясняет свое поведение воздействием звезд, которые, по средневековым поверьям, влияли на жизнь человека.
В течение всей жизни Челлини много раз повторялись такого рода неистовые вспышки бешенства, когда он, не рассуждая, молниеносно решался на самые отчаянные поступки. Челлини глубоко убежден в своем праве быть как судьей во всех делах, которые его касаются, так и исполнителем принятых им самим решений. Буйство Челлини не казалось современникам преступным. Чем же это объясняется?
Италия XVI века представляла собой арену разнообразных и острых политических столкновений. Бесчисленные мелкие и крупные тираны, захватившие власть в большинстве городов Италии, непрерывно воевали между собой. Италия раздиралась на части иноземными завоевателями — французами и испанцами. В каждом городе кипела борьба партий и группировок, представлявших разные классы и слои общества. При дворах тиранов не прекращались интриги, заканчивавшиеся казнью заговорщиков или убийством тирана, место которого занимал его более удачливый соперник. Человеческая жизнь стоила дешево, ей постоянно грозили всевозможные опасности. Выходить на улицу без шпаги и кинжала было небезопасно даже днем. Правосудие бездействовало или служило тому, кто больше платил судьям. Каждый горожанин, особенно если он был воинственным по природе, предпочитал сам защищать себя и мстить за действительные или воображаемые обиды.
Уже в период ученичества Челлини начал участвовать во многих драках, особенно с другими ювелирами, отчего в 1516 и 1523 годах изгонялся из Флоренции. Эти годы он проводит в странствиях из одного города в другой, от одного ювелира к другому: из Флоренции он отправляется в Сиену, оттуда в Пизу, затем в Болонью и, наконец, вынужден искать убежища в Риме, где сблизился с верхушкой Ватикана. Мстя за брата, в Риме Челлини убил ювелира, затем напал на нотариуса, после чего бежал в Неаполь, где опять лишил жизни еще одного ювелира за то, что тот плохо высказывался о Челлини при папском дворе. Возвратившись в Рим, он начинает работать над ювелирными изделиями для папской сокровищницы. Часть драгоценных камней, золота и серебра, предназначавшихся для этой работы таинственно исчезают. Вследствие чего мастера обвинили в воровстве и приговорили к пожизненному заключению. Донос был ложным, у папы римского Павла III не было никаких доказательств вины Челлини, но алчный папа, поверив доносу, посадил его в крепость — в замок Святого Ангела, надеясь, что Челлини вернет золото.
Спустя некоторое время после ареста, Челлини стал готовиться к побегу из крепости. Он накопил много простынь, разрезал их на длинные полосы и спрятал в своем тюфяке. Украв у одного сторожа клещи, он начал вытаскивать гвозди из двери, а для того чтобы сторожа этого не заметили, смешал ржавчину с воском и подделал головки гвоздей. Когда все было готово, Бенвенуто ночью открыл дверь и выбрался на крышу. Прикрепив к выступавшему куску черепицы полосу простыни, он спустился по ней с большой высоты на землю. Здесь он с отчаянием заметил, что замок окружен с этой стороны еще двумя высокими стенами. Бенвенуто удалось перебраться через них с помощью оставшихся полос простынь, но при спуске со второй, наружной стены он упал и потерял сознание. Много времени спустя, придя в себя, он обнаружил, что у него разбита голова и сломана нога. Собрав все свои силы, Бенвенуто на четвереньках пополз к воротам стены, окружавшей Рим. Ворота оказались запертыми, так как в средневековом городе они открывались только утром, но Бенвенуто, сдвинув с места камень под ними, сумел проникнуть в образовавшееся пространство. Когда он пополз дальше, на него набросились собаки и сильно искусали Челлини. Истекающий кровью, со сломанной ногой, Бенвенуто продолжал двигаться вперед. Начинало светать, и ему грозила опасность быть замеченным. Встретив водоноса, он уговорил последнего отнести его во дворец одного из кардиналов. Этот кардинал дал ему убежище и начал его лечить. Но убежище оказалось ненадежным. В конце концов, кардинал выдал Челлини папе, получив за это выгодную церковную должность. Челлини снова попал в крепость.
Его бросили в подземелье, «где было много воды, полно тарантулов и множество ядовитых червей». Он лежал на тюфяке, брошенном на пол, и пропитанном водой. Двигаться он не мог, так как нога еще не зажила. Лишь полтора часа в день в подземелье через маленькие отверстия проникал свет, остальное время Бенвенуто находился в полной темноте. У него начали выпадать зубы и волосы. Но Бенвенуто был так силен духом и телом, что перенесенные испытания не сломили его. Получив две книги, он ежедневно, в тот короткий промежуток времени, пока в его темнице было светло, читал и писал на листах книг сонеты, используя в качестве пера отколотую от двери щепку и вместо чернил сырой кирпич.
Ему пришлось бы томиться в заключении всю жизнь, если бы через два года не выяснилось, что недостачи в драгоценностях в папской казне нет, Бенвенуто был помилован, и с 1540 года он уже работал при французском королевском дворе в Фонтенбло, где освоил технику бронзового литья, и с этой поры начал выполнять крупные скульптурные заказы.
Челлини является воплощением одновременно и пороков и высоких достоинств, свойственных ярким представителям Возрождения. Но если страстность, могучий, не знающий никаких рамок темперамент часто толкали его на ссоры и поединки, то еще чаще они помогали ему создавать чудесные произведения искусства. Ибо самой сильной из страстей Челлини была страсть к творчеству, которое он ценил выше всего на свете.
Современники высоко ценили Челлини и считали его королем ювелиров, резчиков и чеканщиков своего времени. Бенвенуто создавал золотые и серебряные подсвечники, вазы, шкатулки, пряжки для поясов, бляхи, которые по тогдашней моде носили на шляпе, кольца, оправы для драгоценных камней. Челлини, обладавший многосторонним дарованием и способностью легко и успешно усваивать новые, ранее незнакомые ему области изобразительного искусства, работал ревностно и находил удовольствие в преодолении встречавшихся трудностей: «сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом», — пишет он.
Челлини чрезвычайно высокого мнения о себе. Почти о каждой вещи, вышедшей из его рук, он пишет, что мир не видал ничего подобного, или же утверждает, что на свете нет человека, способного довести до конца такое дело: «Такой, как я, может быть только один во всем мире, а таких, как вы, по десятку у каждой двери».
Талант Челлини так велик, так разнообразен, что он не ограничивается чеканными и ювелирными работами. Его изобретательный и пытливый ум постоянно ищет все новых сфер деятельности. Челлини стремится к тому, чтобы стать скульптором; в сорокалетнем возрасте он, будучи уже одним из лучших золотых дел мастеров и ювелиров XVI века, начинает заниматься скульптурными работами. Он высекает фигуры из мрамора, отливает их из серебра и бронзы, добиваясь вскоре выдающегося успеха и в этой области. Он изобретает новый способ отливки бронзы, который оказал в дальнейшем большое влияние на развитие литейного дела.
В 1545 году Челлини вернулся во Флоренцию, где нашел покровителя в лице герцога Козимо Медичи. Герцог заказывает мастеру статую «Персей», которая должна ассоциироваться с победой власти Медичи над флорентийской республикой. Согласно древнегреческому мифу, Персей убил Медузу, существо с ужасным лицом, от одного взгляда на которое люди превращались в камень. Челлини решил изобразить Персея в тот момент, когда он только что убил Медузу и, в порыве торжества, попирая ногами её скрюченное тело, держит в высоко поднятой руке за волосы отрубленную им голову.
При лепке и отливке скульптуры Челлини натолкнулся на многочисленные трудности. Герцог не давал ему денег, необходимых для работы. Бенвенуто не имел возможности нанять достаточное количество подмастерьев. Он несколько раз впадал в отчаяние и готов был бросить работу и уехать, но затем вновь обретал мужество, чтобы «сразиться со своей судьбой». Наконец, восковая модель Персея была готова, оставалось отлить фигуру из бронзы. Обложив модель глиной, скрепленной железом, Бенвенуто развел медленный огонь, и растаявший воск начал вытекать из глиняной оболочки через специальные отверстия. Когда воск вытек, Бенвенуто в течение двух суток обжигал полученную таким образом глиняную форму. Затем он опустил форму в яму и поставил около ямы горн, сделанный им по собственным чертежам и соединенный глиняными трубами с формой. Расплавленный в горне металл должен был стечь и заполнить форму. Наступил самый ответственный и напряженный момент. Заполнив горн кусками бронзы, Челлини с помощниками разжег под ним огонь. Огонь разгорелся так сильно, что работать стало крайне тяжело. Челлини пишет: «Я был вынужден помогать то с одной стороны, то с другой и так напрягался, что почти выбился из сил, но работы не бросал. И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской. Мы боялись, как бы на нас не упала крыша. С другой стороны, дождь хлестал с такой силой, был такой ветер, что горн остывал. Сражаясь, таким образом, с этими превратными обстоятельствами несколько часов, пересиливаемый трудом намного больше, нежели крепкое здоровье моего сложения могло выдержать, я схватил скоротечную лихорадку, величайшую, какую только можно себе представить, ввиду чего я был принужден пойти броситься на постель».
Плавку продолжали его работники. Через несколько часов к нему в комнату вбежал испуганный подмастерье и сообщил, что работа испорчена и поправить ее уже нельзя. Челлини испустил отчаянный крик и, забыв о своей болезни, бросился в мастерскую. Он увидел, что расплавленный металл в горне сгустился и перестал течь в форму, а работники, ошеломленные и растерянные, стоят вокруг горна, не зная, что предпринять. Челлини охватил настоящий творческий экстаз. Он развел такой сильный огонь, что металл снова начал светлеть. Одних работников он послал на крышу тушить разраставшийся пожар, других заставил вешать полотнища и ковры, чтобы защитить пылающий горн от дождя. Его воодушевление передалось окружающим, и каждый из них работал за троих. Но Челлини заметил, что металл не бежит по желобам с обычной быстротой, так как вследствие чрезмерного накала выгорело примешанное к меди олово. Тогда Бенвенуто приказал собрать все имевшиеся в доме оловянные блюда, чашки и тарелки. Он нашел около 200 оловянных предметов и бросил их в горн, после чего бронза стала жидкой и понемногу наполнила всю форму. Бенвенуто почувствовал, что болезнь его прошла, и отправился спать, ибо ночь уже близилась к концу. На следующий день он весело пообедал вместе со своей семьей на глиняной посуде, купленной взамен расплавленных оловянных блюд. Флорентийцы были настолько поражены огромной творческой энергией, проявленной Челлини, что говорили о нем: «Это не человек, а сущий дьявол, потому что он сделал то, что искусство не могло сделать».
«Персей» — лучшее произведение Челлини. Его открытие было настоящим праздником для Флоренции. Герцог Козимо попросил Бенвенуто еще до того, как статуя была окончательно готова, открыть ее на полдня, чтобы публика могла высказать свое первое впечатление. Впечатление было огромное: толпа, теснившаяся перед статуей, громко ее хвалила, лучшие живописцы отзывались очень одобрительно, было написано несколько восторженных сонетов. А когда статуя была установлена в Лоджии Ланци на площади Синьории во Флоренции,
восторги сделались еще более бурными. Огромное общественное возбуждение, вызванное «Персеем», еще раз показало, какое место в жизни Флоренции занимало искусство, а его создатель Челлини — один из представителей славной плеяды великих творцов итальянского Возрождения, художник, которого современники сравнивали с Микеланджело.
