Честно говоря, не думала, что этот музей так меня заинтересует и поразит. Ну, сколько мы уже видели всевозможных этнографических музеев! А, нет! Оказывается, есть еще чему подивиться и чему научиться, и осталась еще возможность сделать несколько открытий!

Для создания коллекции сотрудники Музея народного быта собирали вещи, происходящие из Кирилловского района — из ближних и дальних окрестностей Ферапонтова. В этом им очень помогали жители многих деревень, которые дарили музею сохранившиеся у них предметы XIX — начала XX веков: гончарные изделия, кросна, точила и жернова, стеклянную и деревянную посуду, прялки и скалки, сундуки, старинные ткани, повседневную и праздничную одежду и множество других предметов, не употребляющихся в нашей, современной, жизни. Таким образом и сформировалось собрание музейной экспозиции, дающее хорошее представление о крестьянской культуре края.

Музей имеет довольно обширную коллекцию ткацких станков – так называемых, кросен. Их здесь более двадцати. На вологодском наречии: "Запрячь кросна" — приготовить ручной ткацкий станок для работы.

Открытие первое.

Оказывается, по своему строению ткацкие станки делятся на три типа: корневые, составные и смешанные.
Корневые – их основа делалась из цельного куска дерева. А так как такие изогнутые детали невозможно сделать из ствола, то делались они из корня дерева – отсюда и название «корневые». Отличительная особенность таких станков была в их прочности.
Второй тип станков – составной – собирался из отдельных частей. Эти станки были менее прочными, чем корневые.
И третий тип – смешанный – название говорит само за себя, т.е. только частично использовалась корневая часть дерева.

Кросна украшались сакральными узорами, и в старину у славян считалось, что полотно, сотканное на таком станке, обладает светлой силой и имеет функции оберега.

Но больше всего меня поразила коллекция прялок! Их в музее не просто много! Их огромное количество! Но, что мы знаем о таком с виду простом приспособлении для получения нити?! А между тем, прялка имела огромное значение в жизни женщины! Она сопровождала ее от рождения и до самой смерти.

Открытие второе.

Это не столько открытие, а скорее исследование. Увлекшись историей и декором прялки, я погрузилась в удивительный мир символики образов, созданных нашими предками много веков назад.

Известно, что прялки украшались росписью или резьбой. В зависимости от местности каждая прялка имела собственный рисунок, свой стиль, по которым этнографы определяют их происхождение. Но кроме этого, прялки своим украшением, как никакой другой бытовой предмет, несли в себе огромную смысловую нагрузку. Круги, квадраты, ромбы, зубчатые и прямые линии – это не просто орнамент. Это древние символы солнца, звезд, земли, воды. Во всех этих геометрических орнаментах наблюдается повторяемость в определенных числах. Часто в орнаменте использовали стилизованное изображение богини плодородия Макошь. Образ языческой богини позднее трансформировался в образ святой Параскевы Пятницы. Удивительно, но из всех прялок, представленных в музее, нет двух одинаковых – ни одна не похожа на другую. Каждая имеет свои индивидуальные черты, даже если они из одной местности.

Нить, получаемая посредством прядения на прялке, играла немаловажную роль в мифологическом мире наших предков. Вы никогда не задумывались над выражением «нить жизни», «нить судьбы»? Александр Николаевич Афанасьев, известный как издатель сказок, был еще и глубоким исследователем славянской мифологии. Он писал: «Выражение «Нить жизни» пользуется гражданством во всех индоевропейских языках: счастливый ход жизни соответствует ровной, гладкой нити, и, наоборот, жизнь, исполненная страданий и бедствий, тянется суровою узловатою нитью, опутывает человека, словно сетями и налегает на него тяжелою обузою. Во-вторых, образовалось убеждение, что девы судьбы суть вечно работающие пряхи: своими руками они прядут жизненную нить и вплетают в нее все, что должно совершиться с человеком во время земного существования».

Ничего не напоминает? Правильно! В древнегреческой мифологии – богиня неизбежности и необходимости Ананке, которой подчинялись даже боги, представлялась пряхой, вращающей веретено – ось Вселенной. Но и это еще не все… Память о двух пряхах — богинях жизни и судьбы сохранилась и в хеттской мифологии. Нить, как основа «материи Вселенной» упоминается в текстах Ригведы и Махабхараты. Можно продолжать бесконечно!
Но нить, пряжа, полотно – это не только олицетворение судьбы, это еще и воплощение времени. Наверное, это и явилось основой выражений – «солнечные нити», «под покровом ночи», «пелена зари» и т. д.

Льняная нить занимала особенное место в восточнославянской традиции. Лён – материал священный, чистый и таинственный. Немалое количество обрядов связано именно с льняной нитью. Например, во время святочных гаданий в некоторых районах Вологодской области девушки спускали в сосуд с водой две нитки и следили. Если нитки соединятся, то парень и девушка поженятся, если не соединятся – то нет. Отсюда, вероятно, и появилось выражение «связать свою судьбу».

Или вот я нашла описание очень интересного обряда, бытовавшего в Сердобском уезде Саратовской губернии:
«Отправляясь к жениху с подарками, подруги невесты обязательно присоединяли к ним суровую нитку, изготовленную особым способом. Невеста пряла ее тайком на печном столбе, вращая веретено в левую сторону – «на отмаш», сучила ее также «на отмаш», завязывала шесть узлов, опять-таки «на отмаш»: первые два – на пороге избы, другие два – на пороге сеней, последние – у ворот. Половину этой нитки оставляла себе, другую отдавала жениху. Делалось это для того, чтобы «отнять силу у колдунов», которым неизвестно, как и где изготовлялась эта нитка». Согласно древнему верованию, если на нити завязать узелок – это изменяет заданное течение. В данном случае узелок выступал, как оберег. В иных случаях может свидетельствовать о порче.

Поскольку прядение нити было в славянской традиции священным актом, в таком процессе должно было предполагаться участие двух начал – женского и мужского.
Воплощением женского начала в прядении являлась сама женщина-пряха. А роли мужского — еще с глубокой древности выступала прялка, как творение мужских рук, как своеобразная концентрация мужской силы, как тотем, олицетворяющий собой всех мужчин данного рода, племени, народа.

Прялка всегда создавалась только мужчиной. От начала до конца. Это был традиционный подарок мужчины женщине – жене, невесте, дочери. В некоторых районах существовал обычай: при замужестве девушка ломала прялку, подаренную отцом, и принимала в дар новую, изготовленную супругом.

Донце севернорусской прялки-копыла (т.е. вырезанной из единого куска дерева) представляло собой либо корень, либо часть мощного сука хвойного дерева, которым придавалась определенная уплощенная форма. Садясь на донце, женщина, как бы, садилась на колени своему мужу.
Получается, прялка – один из атрибутов, донесших до наших дней языческие представления и осмысления миропорядка нашими предками!

Но вернемся к остальной экспозиции музея. Есть здесь еще один уникальный экспонат – языческий славянский идол – символ плодородия и поклонения богу Роду или Яриле. Датируется эта метровая каменная фигура, внешне напоминающая первичный половой признак мужчины, IV-IX веками. На верхней его части выбит квадрат, в который вписаны буквы «В» и «А». Найден идол был в деревне Сиверово, что недалеко от Ферапонтово. От названия деревни он и получил свое имя – Сиверский идол.

Данный артефакт упоминается в рассказе Юрия Коваля «Данилов», выдержка из которого размещена перед камнем: «После бани посидели с Валентином Ивановичем, у которого, между тем, находился за столом небезызвестный мне Леха Хоботов. Выждав паузу, приличную для поздравлений "с легким паром", Хоботов начал:
– А вот, уважаемый товарищ, я тоже хочу рассказать. У нас в деревне – Сиверско – находится особый памятник культуры. Этот памятник культуры вроде как бы скульптуры. Он изображает, уважаемый товарищ, мужской, как бы сказать, член. – Леха Хоботов мигал глазами, шмыгал носом, не слишком уж маленьким, делал лицом изумляющие знаки. Мы все заизумлялись.
– Представляете себе – лежит в траве, под соснами, слева от деревни. Ну, будто натуральный, только из камня. Вот таких размеров, – и Леха отрубил рукою полстола.
– Ты им не рассказывай, – прервал Валентин Иванович. – А то они его в Москву отвезут.
– Так и пусть везут. Может, это памятник, а мы не понимаем. В траве лежит, и верхушка, уважаемый, отполирована. Вот таких размеров, – и Леха снова стукнул по столу, показав величину памятника».

Всевозможные причудливые камни всегда наделялись сверх силой, и не только в Белозерье. Стоит только вспомнить «горюч камень» Алатырь на острове Рюген (Буян) или Синь-камень в Переславле-Залесском. В Белозерье неисчислимое количество камней и валунов различной величины и формы. Почти в каждой деревне можно найти языческие каменные идолы той или иной степени сохранности. Но это будет темой уже моей следующей экспедиции…