Германия превыше всего.
Посвящается К .Г. У.,
моей любимой учительнице немецкого языка,
которая учила меня ему, учила, да так и не научила.
…
Предупреждение номер один: обилие в этой статье слов немецкого языка может создать у читателя превратное представление о том, что автор является умным человеком или что он знает немецкий язык. Сразу и честно (как это обычно мне присуще) заявляю правду в глаза, что ни то, ни другое не соответствует действительности.
Предупреждение номер два: пусть простят меня те, кто, действительно, владеет этим языком, за то беспощадное искажение и просто издевательство над «великим и могучим» немецким, который так и остался для меня тайной за семью печатями.
Предупреждение номер три: все глубины философского смысла, двойные, а также тройные смыслы намеков и ассоциаций особенно откроются тому читателю, который, также как и я, владеет немецким языком в объеме 3 – 5 слов.
…
Когда я учился в школе, то иностранный язык был одним из моих любимых предметов. И не потому, что я в нем что-то понимал, а просто по той простой причине, что моя учительница почему-то выбрала именно меня (не одного меня, но и меня тоже), чтобы поощрять, хвалить и говорить, как у меня здорово получается.
Был я тогда эдаким гадким утенком мужского пола, страшно закомплексованным на свой счет и с заниженной самооценкой. Занятия спортом уверенности в себе не прибавляли (успехи в спорте были еще далеко впереди), поэтому мотылялся по коридорам школы длинноногий и худой подросток с вечной неуверенностью в глазах.
И представьте себе, на этом фоне, вы вдруг слышите слова, какой вы замечательный и чуть ли не лучше других. Такое кого угодно встряхнет и заставит смотреть на себя другими глазами, не только меня.
Много позже я с грустью думал, что как ведь просто дать будущему гражданину своей страны чувство уверенности в себе, в своих силах, внушить ему оптимизм, но как же мало кто это делает. А нужно всего-то не забывать хвалить его первые, пусть робкие шаги и успехи. Моя учительница это понимала, честь и хвала ей за это.
Поэтому что касается других дисциплин, я еще мог позволить себе сачковать или прийти на урок неподготовленным, но немецкий я зубрил старательно. Не мог позволить себе увидеть разочарование в ее глазах.
…
Немецкий язык сыграл свою роль в моей жизни, когда я успешно сдал вступительные экзамены в ВУЗ, но потом, за неупотреблением, он как-то естественно забылся и погас. Специалисты по психологии говорят, что забывать – это одно из главных благодеяний, которым природа наградила человека. Если бы человек помнил все до мельчайших подробностей, он, возможно, сошел бы с ума. Это как спортивные навыки, которые также теряются, если их не тренировать постоянно. Застрявшие в голове обрывки не шли дальше пары фраз из художественных фильмов, типа: «Нихт шиссен! Вир зинд партизанен!» (Не стреляйте! Мы партизаны!) и «Шнапс тринкен, гармошка шпилен, девочки шпациренгеен» (Вольный литературный перевод – очень вольный - этой фразы – Пить, гулять и целоваться).
Как видите, набор небогатый, да чего там – совсем скромный набор, но другого у меня за плечами не было, когда я приземлился в крупнейшем аэропорту Европы – Франкфурте на Майне.
А необходимость обращаться к немцам оставалась, так как мне надо было совершить пересадку, найти место регистрации и вообще понять, в какую сторону мне идти.
…
По такому серьезному поводу я сталкивался с немцами в первый раз. Возвращался домой из командировки и летел немецкой авиакомпанией «Люфтганза» через Германию. Честно признаться, был насторожен и пуглив. Шуток не любят – это я знал точно.
Известна история, когда один российский турист от полноты чувств и количества алкогольных возлияний на борту самолета, сойдя на трап, воздел руки навстречу солнцу и ветру и радостно закричал: «Хайль Гитлер!»
И его тут же взяли с обеих сторон под белые рученьки и отправили назад, недоумевающего: «А что я такого сказал?..»
Такой величины аэропорт, наверное, и способен был появиться только в Германии и ни в какой другой стране. Я имею ввиду вошедшую в пословицы немецкую педантичность, дисциплинированность и четкость работы. В точном соответствии с услышанной когда фразой: Все хотят жить как немцы, но никто не хочет работать, как они.
Обилие магазинов, торгующих всем, чем попало, и кафешки на каждом шагу меня не испугали, так как покупать я все равно ничего не собирался. И денег не было и все это было намного дороже, чем дома.
Несколько помятый, как изжеванная промокашка, после 10-часового ночного перелета, но не потерявший остатки оптимизма я смело бросился в бой. Думал, раз мы их победили в 1945, то и сейчас я как-нибудь справлюсь. Не боги горшки обжигают и не так страшен черт, как его малюют.
Вышколенный немецкий персонал, в лице двух девушек за стойкой, встретил меня обязательной улыбкой на лице (спят они с ней, что ли?) и непонятной фразой. Смысл которой, впрочем, легко угадывался: «Что желает господин?» или, если проще: «Чего тебе надо, придурок?»
Господин же желал понять, куда это он попал и что ему, соответственно, делать дальше. Еще господин помнил, что приличные люди начинают разговор с комплимента. Приличных же людей в округе метра на два не наблюдалось, поэтому все возможные комплименты сводились к откуда-то застрявшему в голове восклицанию: «Дас ист фантастиш!» (Это замечательно). Если господин не ошибался, то это была фраза из какого-то порнофильма на немецком языке, в котором ее повторяли очень часто, подчеркивая, что процесс идет просто прекрасно. Но так как в данной ситуации никакого процесса не наблюдалось и в помине, то сомнения в целесообразности такого начала разговора все же оставались.
Поэтому я и ляпнул (откуда что берется): «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!» Тоже типа комплимента, хоть и притянутого за уши. Правда, не девушкам, а их стране. Что означает: «Германия превыше всего». В смысле, какая хорошая у вас страна и как она мне нравится. Соврал, конечно, ну откуда мне знать какая у них страна: будучи транзитным пассажиром и не имея немецкой визы, я не мог выйти в город и вынужден был маяться в аэропорту в ожидании своего самолета. Девушки насторожились и прежде чем они решили испугаться, я решительно добавил: «Нихт шиссен!» (Не стрелять!)
После этого они сразу успокоились и решили, видимо, что сегодня в психушке день открытых дверей и психов выпустили погулять на свободу.
Потом уже дома, когда мои друзья покатывались со смеху, слушая рассказ о моих зарубежных страданиях, кто-то мне пояснил, что Германия, - оно, конечно, так, - превыше всего, кто бы сомневался, но фраза эта взята из гитлеровского гимна времен войны, когда насильно насаждалось убеждение в превосходстве немецкой расы над другими.
Вряд ли девушки помнили военные гимны, но сам факт, что их страна лучше других, у них возражения не вызвал.
Увидев, что терять мне нечего, я выдал весь свой скромный запас, невесть каким образом не выветрившийся окончательно из моей головы: «Айн, цвай, драй, фир, пионирен хайсен вир», что в вольном переводе означает, примерно: «Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут»…
Девушки явно не были октябрятами, но поняв, что имеют дело с дебилом, они вежливо, как больного, спросили меня: «Ду ю спик инглиш?» То есть, возможно, вы товарищ, хоть по-английски-то рубите? Так дую или не дую? А я как раз, как назло, не дую.
Честно закатив глаза, я составил следующую фразу: «Их шпрехе нихт дойч, абер их шпрехе руссиш, португезиш, шпаниш, францозиш унд ферштее итальениш унд полониш» (Что на ломаном немецком означает, - во всяком случае, я думаю, что означает, – Я не говорю по-немецки, но я говорю по-русски, по-португальски, по-испански, по-французски и понимаю по-итальянски и по-польски).
А они как раз нет! Они говорили на своем родном, немецком, и как сотрудники международного аэропорта владели международным языком, которым давно стал английский язык. Для всех стал, кто хочет, чтобы его беспрепятственно понимали в любом уголке земного шара. Для всех стал, а для меня не стал. Уж сколько раз я собирался и даже начинал его учить, а все никак. Возраст, голова уже не та.
А как же мы учили в школе стихотворение Владимира Маяковского: «Да будь я хоть негром преклонных лет (и еще там такое чего-то), я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин»? Как же? Но они, похоже, не только не были неграми, но и не очень точно знали, а кто такой был этот Ленин.
Меня голыми руками не возьмешь, я знал пару-тройку фраз и на английском языке. Минимальный набор джентльмена. Фразы две-три. Вот они все тут: Ай лав ю, ай вонт ю, ай фак ю. Знатоки говорили, что этого достаточно, чтобы тебя поняли в любом месте. Но как я их ни примерял, они, похоже, не очень вписывались в ситуацию, и я решил не рисковать.
…
В конечном итоге все благополучно разрешилось на языке жестов. Я показал свой билет, они покивали головами, пощелкали на компьютере, и рукой показали мне нужное направление. А в конце нужного направления я и вообще встретил почти родного, одного сотрудника аэропорта, который говорил на том же языке, что и я. Которому и высказал свое недоумение, как это, мол, такая великая нация, а не может со мной объяснится достойно.
А прибыв домой, еще раз подумал, что надо-надо учить иностранные языки. Потому что если тебя не понимают в чужой стране, то это проблема не чужой страны, а твоя проблема. Ты ведь к ним приперся, а не они к тебе. Так будь любезен для начала уметь объясниться хоть в объеме школьного учебника. Не хочешь учиться – сиди дома и ни на кого не обижайся.
И вообще, нет ничего лучше в мире, чем общение между людьми. Даже на языке жестов.
Потому что, если бы я мог объясниться с ними по-другому, я бы обязательно сказал, какие они молодые да красивые. И как я жалею, что я уже ни то и ни другое.
.
