Завершая рассказ о Шишкиных в Елабуге, расскажу о Портомойне - изобретении И. В. Шишкина. И не просто изобретении, а изобретении, прожившему жизнь.
Портомойней в старину называли прачечную. Как стирается белье сейчас, знает даже ребенок - нажимаешь кнопочку, потом еще кнопочку, потом - еще кнопочку - и готово. А может быть, нажимаешь и всего-то одну кнопочку - на ночь... А утром - ворох чистого и сухого белья готов к употреблению...
Как решался вопрос со стиркой белья в старину, не каждый знает. Много было проблем, но главная - в воде. Сейчас даже представить себе трудно, как ездили за водой за километры, как заливали в бочки, и на лошадках-водовозах, впряженных в телеги, возы или сани, поднимали на городские холмы. Или...сами впрягались в сани... Полоскать белье ходили на реку, на родник, коченели руки в проруби... Да, копали колодцы, но не везде докапывались до воды...
Елабуга не была исключением. Долгие годы в городе стирали, как и везде - на привозной воде. Не была исключением до тех пор, пока в 1833 году Городской голова Иван Васильевич Шишкин, отец художника, лично не провел в город водопровод. Примитивный, деревянный, но - настоящий! Елабуга стала исключением.
Прошло чуть больше года с тех пор, как в городе открылся музей "Портомойня", интересный, увлекательный, в котором, кроме муляжей и художественного оформления, присутствуют подлинные экспонаты, и главные из них - помещение портомойни-прачечной и фрагменты деревянного шишкинского водопровода.
По автобиографическим воспоминания самого Ивана Васильевича, дело было так. В 1832 году И. В. Шишкина избирают Городским главой. После вступлении на службу, он стал искать средства и возможность снабдить город водой, в которой была большая потребность и недостаток. В одном загородном овраге Иван Васильевич нашел маленький родничок, осмотрел его и загорелся желанием привести родниковую воду трубами в город. Его идея вызывала улыбки и недоумения у высших властей, и у всех окружающих: Как можно привести воду туда, где ее нет, и никогда не было?! Тогда о водопроводе не только не знали, но даже и не слышали. Потому-то никто и не согласился вносить деньги на устройство городского водоснабжения. Не найдя поддержки и понимания, Иван Васильевич решился устраивать все "собственным счетом".
Действительно, водопровода тогда не знала ни соседняя Казань, ни губернская Вятка, а железных труб нигде и в помине не было.
Строительство водопровода обошлось Ивану Васильевичу в 1600 рублей ассигнациями - весь его наличный капитал.
Мы заинтересовались изобретением Ивана Васильевича, и посетили необычный музей.
В предвкушении неожиданности, переступаем порог и... попадаем в настоящую прачечную, которую раньше доводилось видеть, если только мельком, в старых фильмах. Что и говорить! Постарались художники-оформители! Как сказала нам сотрудница музея, - дети в восторге. Да и мы оказались на уровне детей. Только нас, конечно, больше интересовало само сооружение, и те самые "трубы", которые были придуманы беспокойным Главой города.
Ведь Иван Васильевич сам разработал способ, как очищать бревна не гниющей лиственницы, проделывать в них отверстия нужного диаметра, прочно скреплять деревянные стволы и укладывать их в канавы, соединяя таким образом родники с улицами и площадями города. Завершалась вся эта водоносная система фонталом - водоразборной колонкой и павильоном на городской площади.
Верой и правдой служил водопровод городу. Со временем, подсобрав денег, Иван Васильевич продолжил строительство. По деревянным трубам вода самотеком скатывалась в бассейны, расположенные по улицам и площадям города. Там же устраивались и портомойни. В городе их было несколько. Последняя, "работала" до начала XXI века!
...Крепкая кладка стен... из такого же бутового камня выложен пол, опустивший, по проекту автора, все здание почти на два метра в землю. По словам смотрительницы, пол почти не разрушился со времени начала эксплуатации. Да и в целом строителям здесь не пришлось все восстанавливать "с нуля" - портомойня довольно не плохо сохранилась. Уцелели даже балки перекрытия, и некоторые из них не пришлось менять.
А вот и "трубы", по которым "бежала" вода в прачечную. Состарились... пролежали больше полутора сот лет в земле... исправно пропускали через себя ключевой поток... не повредились... Водопровод за всю свою долгую жизнь получал только механические повреждения, разрушался извне. Вот и этот... Не так давно при строительстве многоэтажного дома при закладке фундамента были искалечены трубы, разорваны швы, была сломана последняя в городе старинная водопроводная система, разрушены и уничтожены живительные родники, "питавшие" портомойню. А у создателей музея ведь была мысль - восстановить все так, как было...
Портомойней мог пользоваться каждый житель города. Одновременно стирать-полоскать белье могли 12 человек. Плата, за стирку была просто символической - 10-20 копеек, но при этом можно было пользоваться только холодной водой. Горячая вода - кипяток - оплачивалась дополнительно, и стоила дорого. За всем "постирочным" процессом следила сама кассирша, и если кто-то нарушал правила - брал горячую воду, не оплачивая счет, - было чревато крупными неприятностями.
В качестве приспособлений к стирке использовались столы, деревянные бочки и чаны для воды, деревянные корыта, стиральные доски, корзины для белья. Что-то уцелело, что-то пришлось приобретать... Уцелела печка, на которой грели воду. Установлена она была в 1870 году. Топилась углем.
Дополнительная плата в портомойне бралась не только за горячую воду, но и за мыло. Чтобы не тратиться и не покупать мыло в портомойне, прачки приходили со своим, сваренным в домашних условиях, или приходили без мыла, но со своими секретами. Кто-то стирал ягодами бузины, кто-то мыльнянкой, кто-то соком алоэ, кто-то медом и отрубями, а кто-то изощрялся бычьей желчью, мозговыми косточками и яичными желтками...
Как бы там ни было, но современные посетители Портомойни решили поддержать давние традиции прачек, и приходят в музей со своим мылом. А елабужские бабушки, делятся "кусочками", сваренными еще в годы своей молодости. Всего в экспозиции набралось уже приличное количество мыл.
"Мыльным" историям в музее посвящен целый уголок, а мыльным образцам и этикеткам в нем выделено особое место. Самому старому мыльному музейному куску почти 100 лет. Одна из этикеток была обнаружена в книге, выпущенной в 1925 году к юбилею Казанского химкомбината. На ней на двух языках - русском и арабском - написано: "Культура страны измеряется количеством потребляемого мыла". А что, правильно написано.
Хотя музей совсем молодой, но уже "прижилось" и стало традицией бросать монеты в большой чан - жертва богу чистоты. Бросишь монетку - и будет тебе счастье!
Ну что ж, скажу откровенно: музей нам понравился. Несмотря на его молодость, мы прикоснулись к истории, и увидели ее совсем с другой стороны. Водопровод и устройство Портомойни впечатлили, впечатлила изобретательность автора. Мы все увидели своими глазами.
