Моя скромная обитель, где я коротал пару ночей в столице Урала, располагалась в районе железнодорожного вокзала Екатеринбурга, откуда я, собственно, и отправился осваивать сей град.
Мой путь к центру города прокладывала улица Свердлова. Улица имени того, чьё имя носил город почти всю советскую эпоху (с 1924 по 1991 гг.), чьё имя носит и поныне область, центром которой является Екатеринбург.
Подобный синкретизм у нас, вы знаете, не единичное явление. Ведь ничто не мешает Санкт- Петербургу быть столицей Ленинградской области, а гимну России иметь своей основой музыку советского гимна. В этом, очевидно, есть смысл, оспаривать который по мне нет смысла.
Улица Свердлова по облику — вполне советская улица, подобную которой можно встретить практически в любом крупном городе нашего Отечества, будь то Москва, Новосибирск, или, скажем, Красноярск. Главное её достоинство в том, что она уверенно доведёт незнакомого с географией города выходца из Сибири (то бишь меня) в центральную часть Екатеринбурга, к улице Ленина.
Впрочем не совсем доведёт, а отчасти выполнив предназначенную миссию, передаст эстафету доведения другой, не менее "революционной" улице — Карла Либкнехта.
Ничего не имею лично против Карла Либкнехта, но тем не менее слабое чувство протеста у меня всё же вызывает сложность произношения имени данного немецкого революционера. Это удаётся мне далеко не с первого раза, и поэтому я был бы принципиально не против переименования данной улицы на нечто более удобопроизносимое. Однако екатеринбуржцам — виднее. Как вам — "екатеринбуржцы" или "екатеринбурженки"?! В общем, оставим Карла Либкнехта в покое, а то договоримся тут.
В устье улицы Свердлова и у истоков улицы Либкнехта высится монументальное здание с навершием в виде табурета, который своими широко расставленными ногами должен, видимо, символизировать нечто устойчивое и вневременное. Не мудрено, ведь это здание "Газпрома".
Стоит чуть спуститься вниз, и вы увидите приземлённое здание ТЮЗа, а затем чуть приподняться вверх, и взгляд приласкает усадьба Харитонова — Расторгуева с высящейся над нею Вознесенской церковью.
Но главное, что, несомненно, привлечёт здесь внимание, — Храм на Крови. Отсюда я и начну прогулку по главному туристическому маршруту города — "Красной линии".
Храм-на-Крови (полное его название: Храм-Памятник на Крови во имя Всех святых, в земле Российской просиявших), пожалуй, самая главная достопримечательность города и уж точно — самый известный и красивый храм Екатеринбурга.
Построен он в начале века на том самом месте, где в ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян последний российский император Николай II, его семья и прислуга.
Здесь, в большом каменном особняке, конфискованном у инженера Николая Ипатьева, до момента казни находилась царская семья.
Дом Ипатьева постоянно привлекал к себе внимание людей, вплоть до паломничества. Именно это обстоятельство привело к тому, что в 1977 году по рекомендации председателя КГБ Ю. В. Андропова ЦК КПСС принимает постановление о сносе дома. Официальным обоснованием стала необходимость в расширении прилегающей непосредственно к дому улицы Карла Либкнехта. 22 сентября 1977 года по указанию Б. Н. Ельцина дом был разрушен.
Позднее в своих воспоминаниях Ельцин напишет: " …рано или поздно всем нам будет стыдно за это варварство. Будет стыдно, но ничего исправить уже не удастся…" Очевидно, в момент написания мемуаров Ельцину было ещё не стыдно "за это варварство". Но он прозорливо заметил, что в будущем всенепременно "всем нам будет стыдно". Что скажешь, — пророк!
Храм-на-Крови включает Верхний храм во имя всех Святых и Заупокойный Нижний храм на Крови памяти Романовых.
В Верхний храм попасть мне не удалось, поскольку открыт он для посещения только в выходные дни. Как я выяснил чуть позже, он до сих пор до конца не расписан и эти работы ведутся в будние дни.
Поэтому мне оставалось отправиться в Нижний храм. Расположен он в цокольной части и выполнен в весьма строгом стиле. Низкие потолки, сумрак в помещении, очевидно, должны передавать атмосферу подвала ипатьевского дома, где и произошли трагические события 1918 года.
Войдя в храм, я заметил объявление об экскурсии и поинтересовался о подробностях у интеллигентного вида пожилой женщины. Она и выступала здесь, как оказалось, экскурсоводом, представляющим местную епархию.
Признаюсь, содержание экскурсии оказалось для меня малоинтересным. Всё тихо, благостно, прилично и... невыносимо скучно. Впрочем, я, как воплощение терпимости, мужественно выслушал её рассказ, ни разу не взглянув на часы, и на её вопрос, не тороплюсь ли, ответил отрицательно, а в конце для приличия даже задал пару вопросов.
Плата за экскурсию, как оказалось, — не фиксированная, в форме пожертвования. И когда рука моя с купюрой приготовилась опустить деньги в ящик для пожертвований храму, женщина предупредительно посоветовала передать денежку ей, предварительно поинтересовавшись, нужна ли мне квитанция. В общем, всё здесь в этой части очень приземлённо. В церкви, оказывается, тоже имеются разнонаправленные финансовые потоки, нам не ведомые, да и по большому счёту, малоинтересные.
Ещё одна "интересность" заключалась в следующем. Как вы знаете, фотографирование в православных храмах не приветствуется. Здесь же с благословения местного епископа, это разрешается, но... только пару-тройку снимков. И когда я после завершения экскурсии решил запечатлеть помещение храма, строгий охранник предупредил о том, что благословение иерарха церкви не следует толковать расширительно. Занятно, однако!
Если подняться по небольшой лестнице в храме, то можно увидеть помещение, которое располагается на месте расстрельной комнаты. А алтарь в этом помещении, говорят, находится рядом с непосредственным местом расстрела царской семьи.
К слову, Храм-на-Крови — не только действующий собор, но и музейный комплекс. В музейной части выставлена экспозиция, посвящённая последним месяцам жизни семьи императора Николая II и его семьи.
А теперь небольшое рассуждение у парадного подъезда.
Как известно, члены царской семьи 20 августа 2000 года были причислены РПЦ "к лику святых новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных".
Не буду распространяться по этому поводу. Вопрос этот дискуссионный. Причём, думаю, из той категории, когда из спора не родится истина. Но вот ведь что удивляет: почему расстрелянные вместе с царской фамилией лейб-медик Е. С. Боткин, камер-лакей А. Е. Трупп, повар И. М. Харитонов и горничная А. С. Демидова, проявившие в создавшейся ситуации невероятную преданность царю, удивительную жертвенность и самоотверженность, не были удостоены подобной чести со стороны Русской православной церкви?
"Все равны перед законом и судом,"- определяет Конституция России. Ладно, у Священного синода — другая конституция — Священное Писание. Так вот первая Заповедь Создателя гласит: "Мы все равны перед Богом и нет среди нас первых и последних".
Очевидно, РПЦ руководствуется другими первоисточниками. Как заявил член Синодальной комиссии протоиерей Георгий Митрофанов, "...чин страстотерпцев с древности применяется только по отношению к представителям великокняжеских и царских родов".
Вот так-то!!!
P.S. В 1981 году Русская зарубежная православная церковь прославила в лике святых всех жертв расстрела в подвале дома Ипатьева.
P.Р.S Третьего февраля этого года Архиерейский собор частично изменил свое решение, но «основания для канонизации» нашел лишь в отношении доктора царской семьи Евгения Боткина.