В Джайсалмер мы прибыли в 10.40 утра. На этот раз нас встретила группа индийцев с плакатами с названиями отелей. Каждый из них махал руками и зазывал нас к себе, указывая на «припаркованных» тут же рикш, с намеком, что пешком мы в отель не пойдем. Один в результате уговорил нас осмотреть его апартаменты, и мы запрыгнули в рикшу. Его отель располагался рядом с городской крепостью, и номер в нем изначально стоил 50 рупий на двоих, потом 20 рупий, потом 15. Заподозрив неладное от такого удачного торга, мы все-таки захотели посетить еще несколько ближайших гостиниц, оставив мой чемодан на сохранение хозяину этой. В соседнем отеле было чуть лучше, и мы решили поселиться в нем. Но когда вернулись за чемоданом, хозяин стал нас уговаривать остаться у него. К этому моменту мы уже успели узнать, что двухдневное сафари на верблюдах по пустыне, ради которого в Джайсалмер и приезжают туристы, и из-за которых, в общем-то, живет город, стоит 900 рупий. Продают сафари в отелях сами хозяева, формируют группки и с проводниками отправляют в пустыню. В качестве убеждающего аргумента остаться у него, временный хранитель моего чемодана предложил нам сафари за 600 рупий, а еще два бесплатных обеда в его гостинице и бесплатный номер. И мы в результате согласились.
Сразу после заселения Анна возжелала отдохнуть, а я осмотреть город, поэтому мы с ней опять разделились.
Джайсалмер оказался небольшим городком с 50-ти тысячным населением. Жили здесь в основном мусульмане, что сразу чувствовалось: город даже внешне больше напоминал не индийский, а ближневосточный – видимо, сказывалось соседство с Пакистаном. Из личного транспорта на улицах преобладали верблюды, а машин, рикш и мотоциклов почти не было. В основном же, народ ходил пешком. Город был пыльным, совсем без зелени, люди, как и везде, часто ходили босиком и одевались неопрятно, но, наверное, из-за пыли именно здесь это особенно бросалось в глаза. Кроме сафари, местный люд промышлял изготовлением ковров и скатертей, коими торговал на каждом углу, поразвесив их на заборах и на чем придется. И то, и другое обычно вручную вышивалось золотыми и прочими нитями и обретало замысловатые, но опять же скорее ближневосточные, нежели индийские, узоры. Одну такую скатерть я имела честь приобрести всего за 350 рупий, чему была очень довольна моя маман, которой она в результате досталась.
Из достопримечательностей в Джайсалмере была крепость на холме, построенная из желтого песчаника в 12 веке тогдашним градоначальником. За ее стенами от нашествий всяких темных личностей по обыкновению прятались торговцы. А сейчас город был поделен на две части: Старый город – внутри крепости, и Новый город – снаружи.
В Старом городе, как и прежде, вместе с прочими людьми продолжали жить торговцы. Они прямо у порогов своих домов выставляли лотки с сувенирами для многочисленных туристов, а иногда даже сами дома, сложенные из того же желтого песчаника, что и крепость, превращали в лавки. Улицы в Старом городе были очень узкими и извилистыми, гуляя по ним, я несколько раз, чуть было, не заблудилась. Кроме жилых домов и сувенирных лавок там были храмы, отели для туристов и даже закрытый краеведческий музей!
Когда я вышла из крепости и остановилась в раздумьях: стоит ли мне идти осматривать Новый город, ко мне подбежал индийский мальчик лет тринадцати. Он сообщил, что говорит на пяти языках (но русского не знает), и предложил показать мне город.
«А я по-английски не понимаю!» - сказала я.
«Ничего, - ответил он, - я понятно объясню!».
И, что интересно, это ему удалось! Мы общались с мальчиком на смеси всех известных нам языков, а я за одно обучала его русскому. Он схватывал всё удивительно быстро и уже к концу «экскурсии» выдавал мне кое-какие русские фразы.
Новый город немногим отличался от Старого, разве что его улицы были чуть пошире. В нем мальчик показал мне два мусульманских особняка – хавели – достопримечательность, построенную несколько веков назад. Эти особняки были резиденциями местного министра и прочих богатых личностей прошлого. Самый красивый из них строили на заказ два брата-камнереза, каждому из которых досталось на отделку по полдома. В результате изрезали они свои половинки совершенно по-разному, но очень красиво, и создавалось впечатление, что весь дом в кружевах! Сейчас в особняках никто не жил, и мы беспрепятственно проникли внутрь, где осмотрели деревянные перекрытия между этажами, скрепленные металлическими скобами, и убедились, что хавели, кроме трех этажей вверх, имели еще по два этажа вниз, где хранились всякие припасы.
Потом мальчик отвел меня в действующий студенческий дом (общежитие). Там школьники учили уроки, а хозяин сего заведения, между делом, попытался сбыть мне какой-то ковер. Но, поняв, что этот номер у него не пройдет, вывел меня на крышу здания, усадил на стул и предложил испить чая. От чая я отказалась, памятуя, что пьют его в Индии обычно с сахаром, молоком и масалой, а на стуле посидела, тем более что с крыши открывался великолепный вид на выжженный, опаленный солнцем Джайсалмер. Крыша этого дома, как и других в округе, была ровной и плоской. А дома в Джайсалмере очень сильно отличались от всех прочих, виденных нами в Индии. Из-за желтого песчаника, из которого они были сделаны, и из-за плоских крыш казалось, что они не достроены. К тому же все они были однотипными, квадратными и не выше трех этажей. С хозяином учебного заведения мы поговорили о жизни в Индии и в России, провели сравнительную характеристику индийского и российского климатов, в результате чего он пришел к выводу, что зимой в Москве не выжить, и мне надо срочно перебираться в Джайсалмер. На этой пессимистической ноте он отпустил меня с Богом, еще долго и с удивлением покачивая головой!
А мы с мальчиком отправились дальше. На этот раз он решил отвести меня к себе домой, на что я абсолютно не возражала, решив воочию посмотреть на быт индийцев средней касты. Жил мальчик на окраине города, куда нужно было идти через бедный квартал. Шли мы довольно-таки долго, и во время всего нашего шествия жители бедного квартала постоянно смотрели на меня, как на диковинку, и улыбались. Наконец, пришли. Мальчик жил в небольшом доме с площадкой-двориком перед ним. В этот дворик при виде меня сразу сбежалась вся его семья: несколько женщин и около семи детей. В то же время, несмотря на белый день и поднятый переполох, двое каких-то людей продолжали безмятежно спать во дворе на земле, с головой накрывшись одеялами. Меня завели в дом, стали угощать чаем и показывать альбом с фотографиями. Дом состоял из единственной комнаты, совершенно не меблированной, за исключением нескольких стульев, на одном из которых я сидела, узеньких полочек вдоль стен и картинок с индийскими богами на этих же стенах. Как вся семья уживалась в одной комнате, для меня так и осталось загадкой! Вскоре один из людей во дворе проснулся. Им оказался старший брат мальчика. Меня подвели к нему и познакомили. Брат, не вставая с земли, подал мне руку и расплылся в лучезарной улыбке. Ну, а потом мальчик, получив вознаграждение за «экскурсию» в виде 30 рупий, проводил меня до рикши, который уже без всяких приключений довез меня до родимого отеля.
