На прошлой неделе побывал с "блоггерской" экскурсией на Смоленской атомной электростанции. Я никогда не был на подобного рода объектах - оказалось неожиданно интересно.
АЭС находится в Смоленской области, недалеко от города Десногорска. Сам город похож на типичный научный или военный городок: основан в 1970-ых, большинство жителей - молодые, дома - в основном блочные многоэтажки. Однако "закрытым" он не является, въехать туда можно совершенно спокойно. И хотя в детских садах проводятся конкурсы рисунков "Мой папа работает на АЭС", а в школах предмет "экология" преподаётся с 1-го класса, это всё-таки не "город при АЭС", а "АЭС при городе". Население Десногорска - 30 тысяч человек, на самой станции работает 4.5 тысячи человек, ещё столько же - в обслуживающих станцию сферах, остальные - на "обычных" работах.
Когда подъезжаешь к станции, не очень верится, что вот эти вот здания - это и есть атомная станция. Но когда заходишь внутрь, направленность предприятия становится очевидной: на входе несколько этапов досмотра с доскональной проверкой документов и техники (копии всех страниц паспорта и перечень фотоаппаратов-телефонов-объективов нужно было прислать за месяц до поездки), металлоискатели, весы, фиксирующие изменение массы каждого входящего-выходящего. Всё на три порядка серьёзнее, чем в аэропорту. Кроме того, у станции есть т.н. "периметр" ограждений - про него несколько раз сказали, что фотографировать его нельзя ни в коем случае. На всякий случай я старался на него даже не смотреть.
Кроме периметра и зоны входа-досмотра, кстати, фотографировать можно было всё, что угодно. И задавать какие угодно, даже самые идиотские и провокационные, вопросы. И станцию снаружи тоже сфотографировать не удалось, изнутри часть её выглядит вот так:
На станции есть и "грязная" и "чистая" зоны: в первой может радиоактивный фон может быть повышенным (помещение с реактором, турбинами, любые технические), во второй - повышенной радиации нет в принципе, она такая же, как в обычных условиях обычного города. Тема повышенной радиации вообще самая, разумеется, главная. В обыденном сознании при слове "атомная станция" рисуются картинки зашкаливающих дозиметров, светящихся зелёным работников и шастающих туда-сюда мутантов. На самом деле всё, естественно, не так: мы меряли фон и своими дозиметрами, и станционными - везде, даже в "грязной" зоне, фон обычный - 0.14 микрозивертов в час.
В смысле реальной чистоты помещения, близкие к реактору, дадут фору помещениям не близким. Чтобы пройти в центр станции нужно переодеться в стерильную одежду - носки, пижаму, штаны, майку, рубашку, чепчик и каску. Переодеваются все - и посетители, и руководство.
На грудь вешают маленький индивидуальный дозиметр - сначала его регистрируют, после выхода проверяют показания: "схватил" ты дозу или нет.
Дозиметров вообще встречается много и разных.
Потом ведут в зал с циркуляционными насосами. Насосы осуществляют циркуляцию воды.
Признаюсь честно - все тонкости процесса получения энергии я так и не понял (см. Википедию), хотя прослушал о них несколько раз. Если говорить упрощённо и примитивно, всё сводится к тому, что энергия, которая получается при расщеплении топлива в реакторе, нагревает огромное количество воды; эта вода (точнее, пар) вращает турбины, которые вырабатывают электричество. Электричество по проводам распределяется в общие энергосети.
После зала с насосами - зал с реактором. Это, несомненно, самое поразившее место на станции.
В реакторном зале ничего не кипит, не бурлит и даже не шумит. Зал большой - в его центре сам реактор, вернее, только его видимая часть - крышки "технологических каналов", 1661 разноцветный квадрадик. В каждый канал вставлена многометровая тепловыделяющая кассета, состоящая из тепловыделяющих элементов с топливом.
Основа топлива для станции - обогащённый уран.
Пока не работающие кассеты с топливом свисают с потолка. Когда топливо в одной из кассет будет израсходовано (его хватает на 2-2.5 года), синяя штуковина с предыдущей фотографии достанет кассету из канала и поменяет на новую. Из-за большого количества "квадратиков"-каналов такую процедуру проводят почти каждый день.
Сбоку от основных каналов - там, где приоткрыта крышка, можно увидеть распад топлива невооружённым глазом. Под 17-метровой толщей воды видно синее - цвета газа - сияние. Это эффект Вавилова-Черенкова. Сфотографировать его не дали, но внушает.
Проходим очередную проверку фона ("Всё чисто, спасибо")...
... и спускаемся в блочный пульт управления.
В зале управления - куча кнопочек, рычажков и экранчиков.
Сказать, что "всем управляет автоматика" нельзя, управляет она многим, но нажимают кнопочки, вертят рычажки и смотрят на экранчики обычные люди. Для них в зале управления (и вообще во многих помещениях станции висят плакаты по технике безопасности). На станции проводится модернизация всех систем, в том числе управляющих. После Чернобыля серьёзно изменились все нормативы работы станций и в целом общий подход к работе.
Потом идём в турбинный зал - там, где происходит непосредственное превращение атомной энергии в электроэнергию.
Все приборы в этом зале - в норме.
На выходе - несколько рубежей радиационного контроля. Нужно встать внутрь аппарата, приложить руки в нужные места и потянуть ручки на себя - всё очень похоже на процедуру флюорографии.
Если всё чисто, аппарат пропускает к выходу. Если есть загрязнение, нужно счищать частицы пыли с обуви и одежды о специальную липкую поверхность.
Когда все проверки пройдены, "станционная" одежда сдаётся в стирку, своя собственная возвращается.
Итого.
Я не физик, не эколог и не энергетик. Хороши или плохи атомные электростанции, я не знаю. У них есть очевидные плюсы и очевидные минусы, о которых рассказывать никому не надо. Я лично в апреле 1986 года был в месте, где до сих пор платят "чернобыльские" надбавки.
Этот конкретный блок этой конкретной АЭС меня поразил и удивил - говорю это совершенно искренне. Да, возможно, нас водили "нужными" маршрутами и показывали "нужные" вещи, но количество и качество даже этого "нужного" очень обнадёжило и порадовало.
