Вторую часть четырнадцатой недели мы катались по Национальным Паркам Южной Дакоты и Вайоминга.
1. Национальный Парк Badlands — Бэдлэндс, Плохие Земли, расположен на юго-западе штата Южная Дакота, там, где прерии превращаются в странную рыхлую массу песочной земли самых диковинных форм.
2. Всем хорош мотоцикл, но вот попади в холодную, дождливую погоду и уже не до парка будет. Мы выбегаем на улицу сделать пару кадров и обратно в теплую, уютную машину, а им суждено мерзнуть пока не доедут до теплых краев.
3. Зверье совсем не боится людей.
4. Уже только за это я люблю Национальные Парки — люди и животные годами живут в мире и согласии. Этот козленок никогда не будет убегать от камеры, потому что он с детства знает — от человека опасности ждать не нужно, только защиты.
5. Плохими эти земли назвали местные индейцы. Здесь практически ничего не растет, а эрозия не прекращается ни на минуту. Зато как красиво. Нам, правда, снова не повезло со светом и руками, но при должных условиях создается впечатление, что трава парит в воздухе.
6. Уникально это место еще и тем, что археологам не нужно особо напрягаться, чтобы выкопать какую-нибудь интересную древность — эрозия сделала за них большую часть работы.
7. Дальше едем в один из самых знаменитых и узнаваемых во все мире парков, на гору Рашмор. Одного взгляда на фотографию достаточно, чтобы понять, о чем я говорю.
8. К счастью, уже уехав с вершины и обсуждая дальнейший маршрут Алла выглянула в окно и увидела, что тучи вроде бы расходятся. Решили вернуться еще раз, вдруг повезло.
9. Вход к мемориалу предваряют столбы, на четырех сторонах которых высечено имя штата, год его вступления в федерацию и флаг. Зеленые мужики — это не уборщики, а мотоциклисты.
10. Высота барельефа — восемнадцать с половиной метров. Снизу масштаб впечатляет, но все равно нужно сравнение.
11. Такое, например.
Photo by Charles D’Emery
12. Работы по созданию фигур велись с 1927 по 1941 год под руководством скульптора Гутзона Борглума. Гутзон начал этот проект в 1927 году, когда ему было уже 60 лет.
Photo by Charles D’Emery
13. Чтобы расчистить большие скалы, понадобился динамит: сначала рабочие высекали овальные глыбы, которые служили основой для голов, взрывая горную породу на расстоянии нескольких сантиметров от фактических измерений.
Photo by Charles D’Emery
14. Далее, чтобы окончательно вырезать контуры головы, они пользовались такими инструментами, как пневматические молотки, кувалды, клинья и гвозди.
Photo by Charles D’Emery
15. Любопытная подробность: под скалой стоял мощный паровой компрессор, накачивающий воздух для пневматики. Через какое-то время обслуживающий персонал заметил, что компрессор больше не может поддерживать оптимальное давление. Принялись выяснять, что не так. После долгих и безуспешных поисков случайно выяснилось, что рабочие наверху прокололи шланги в удобных местах, чтобы струей воздуха охлаждаться на солнцепеке.
Photo by Charles D’Emery
16. Чтобы добраться до вершины памятника, рабочим приходилось подниматься по 506 ступеням, а затем большую часть времени работать на стропилах, в «качельке» или в «люльке».
Photo by Charles D’Emery
17. Для того чтобы высечь 18-метровые головы четырёх президентов, Гутсону Борглуму потребовалось более 14 лет и около 400 рабочих.
Photo by Charles D’Emery
18. Голова Теодора Рузвельта находится глубже остальных президентов, так как при взрыве был отколот слишком большой массив горной породы.
19. Вид со стороны президентов.
20. Бывшая мастерская Борглума, с той самой моделью, по которой делался барельеф.
21. Правильный вид из окна мастерской.
22. Оказывается, Борглум изначально задумал сделать тайную комнату за головой Линкольна, в которой было бы расположено что-то вроде Аллеи Славы или Музея Рекордов.
23. На самом деле комнату так и не закончили, углубившись на 20 метров в скалу. В полости поместили сейф, где хранятся фарфоровые таблички с биографиями четырех президентов и самого скульптора, Декларацией Независимости, Конституцией и историей Соединенных Штатов.
24. В музее постоянно находится сотрудник, вкусно и с удовольствием отвечающий на любые вопросы и читающий лекции каждые два часа.
25. Обратили внимание на туристический байк почему-то на инвалидной парковке.
26. Так он действительно инвалид, ветеран армии из Нью-Мексико.
27. Чтобы не надоедали с вопросами, на каждом чемодане наклейка «Да, я проехал все эти места». Аляска, Европа, Россия, и все это на байке! Молодец дядька.
28. Вот куда нужно пенсию тратить пожилым людям, а не бухать под телек и или тупо относить в казино.
29. Парк сверху.
30. Едем дальше на запад. В эту сторону не так удобно ехать потому, что солнце большую часть дня светит в лицо. Так что тучки с дождиком нам только на руку.
31. Заезжаем в Вайоминг.
32. Я почему-то думал, возможно из-за ковбоя на номере, что Вайоминг — это сплошные прерии. На самом деле сплошные горы.
33. Один из самых любимых напитков в дороге — камбуча.
34. У каждого свой вид на задний двор. Но не каждый может сказать, что он живет в открытке.
35. Соскучились мы по горам и скалам.
36. Заезжаем в Национальный Парк Йеллоустоун. Прореженный лес — результат катастрофического пожара в 1988 году, который затронул третью часть парка.
37. Навстречу шел бизон. Все как надо, по своей полосе.
38. Сперва мы не поняли в чем дело, а потом выяснили: это не дымка, это дым. От пожаров, которые бушуют в Вашингтоне, Монтане и Айдахо.
39. Все равно не могу привыкнуть к тому, что одни из самых пугливых животных ходят в метрах от тебя.
40. Национальный Парк Тетон. Его главная фишка — шикарный вид на эти самые горы в любое время дня и в любую погоду. Кроме тех случаев, когда их заволакивает дымом.
41. Ночуем в кемпинге. Нам нравятся такие ночлеги тем, что можно вытащить все вещи, включая холодильник из машины и уложить их в тот металлический ящик, специально здесь установленный, чтобы не привлекать медведей.
42. Утром идем смотреть на гейзеры и горячие источники самого щедрого в этом смысле парка Йеллоустоун.
43. Такие штуки я видел только на Камчатке. Кипящая и ледяная вода в одном флаконе.
44. По всему парку построены деревянные мостки, чтобы туристы не вытаптывали красоту. Ну круто же: миллионы людей каждый год проходят мимо этой дивной лужи, а на земле вокруг не примята ни одна травинка, не затоптан ни один ручеек.
45. С утра прохладно, сейчас бы согреться в этой красоте.
46. Колоритная семейка.
47. Парк огромен, почти 9,000 квадратных километров. Гейзеры и источники расположены скоплениями в нескольких бассейнах, которые находятся, в среднем, на расстоянии получаса езды один от другого. Самый главный и самый посещаемый бассейн парка — Верхний Гейзер. Тут же находится знаменитый гейзер Старый-Верный, который извергается каждые полтора часа.
48. Народ заранее собирается и усаживается вокруг.
49. Как только из дырки что-то начинает шипеть и фыркать все тут же перестают видеть то, зачем пришли и утыкаются в свои гаджеты. Кому потом будут нужны эти фотографии — неизвестно, но своими глазами посмотреть на чудо природы этим людям не суждено.
50. Извергается Старый-Верный хорошо (на снимке все уже закончилось), плохо то, что мы слишком далеко от него находимся. Пойдем дальше, может чего увидим поближе.
51. Красотища. Здесь можно бродить целый день. В любую погоду. В любое время года.
52. Солдатик знает, куда поехать в отпуск.
Кстати, в военной форме на гражданке ходят только представители армии и национальной гвардии — самые «низы» вооруженных сил США. В морской пехоте и выше такая рисовка считается позором, а тех, кто все же выходит пощеголять «цифрой» на публике, так сказать, не уважают. Узнают же вояки друг друга по прическам, у всех родов войск они разные.
53. Уходим далеко от публичных мест и отдыхаем.
54. Благодаря серному запаху в голове все время крутится нелепая мысль, что в «котлах» варятся яйца.
55. Еще одно место, куда нужно вернуться как минимум еще один раз, желательно бы в начале зимы.
56. И приезжать сюда нужно не на день, и даже не на два. А на недельку.
57. Везде строгие таблички «Не вздумайте бросать монетки, вы этим убъете источник». Достать их как-то можно, но только из мелководных луж.
Этот шикарный гейзер Morning Glory — Утрення Слава — стал главной жертвой людской дури загадывания желаний и удач. Монеты и другой мусор засорили его дно и перекрыли циркуляцию горячей воды, в которой живут бактерии, дающие воде различные оттенки. В пятидесятых годах из источника выкачали воду для того, чтобы внутри его собралось давление и он мог извергнуться и «отрыгнуть» хотя бы часть того, что осело на его дне. Сотрудники парка еще долго собирали носки, полотенца, 76 носовых платков и около 10,000 монеток.
58. Сегодня Утреннюю Славу называют Ушедшей Славой и Мусорным Ведром. Вот как этот гейзер выглядит сегодня.
59. И примерно так он выглядел в 1966 году (фотожоп мой по оригинальным фото).
60. Умные детки с термометрами делают заметки в специальных книжках.
61. Дорожные рабочие.
62. Гигантский гейзер (высота струи может достигать 70 метров) в последний раз извергался в 2010-м году, но может повторить свой перформанс в любое время. Подождем.
63. Гигант почему-то так и не соизволил извергнуться, идем дальше. Неожиданно прямо на наших глазах из неприметной дырки начинает валить пар, а затем происходит самое настоящее, мощное извержение. Со всхлипываниями, свистом, фырканьем и плевками, и, главное, буквально в нескольких метрах от нас. Подбегающий народ не боясь пара и брызг (о, хорошо, согреемся) визжит от неожиданности: горячий дождь уже успел остыть до холодного.
64. По дороге к следующему бассейну наталкиваемся еще на одного мирно бредущего бизона. Толпа с камерами приближается вплотную для редкого снимка.
65. Мотоциклисты из Канады особо усердствуют и преследуют бычка дальше, в сторону от парковки. Тут подлетает машина рэнджера, который начинает на нас орать: «Назад! Назад, я сказал!» Канадец не слушается и продолжает следовать за бизоном через дорогу в поле.
66. Рассвирепевший рэнджер бежит на мужика, тот решает свалить, но не тут-то было. Коп заставляет его вернуться и, сам подостыв, вежливо, но твердо начинает читать нотации. Слушаю и я. Оказывается, мирные бизончики только на вид мирные — в этом году они уже пять раз атаковали таких же любопытных туристов, не ожидавших подвоха. Некоторых пришлось увозить в больницу. «Понятно вам?» Гордый француз просто молчит в глаза рэнджеру. «Я спрашиваю, понятно вам, что нельзя к ним подходить?» «Ок», — мямлит канадец и уходит непобежденным. Коп горестно качает головой.
67. Едем еще дальше. На сотни километров вокруг — нетронутый заповедник.
68. А вот и деньги в работе, которые народ платит за въезд в парк, 30 долларов с машины.
69. Последняя остановка, гейзер Мамонт. Оно и видно, что мощь: даже мелкий, вон, плевал на дорогу и пробил себе родничек прямо в асфальте.
70. Здесь мы неожиданно попадаем в зиму.
71. Белая «накипь» — это тоже бактерия, которая любит самые горячие условия.
72. Ваще. Сиди и втыкай часами. И, главное, людей практически нет.
73. Снег, лед, хрустит, морозец, зима — говорят глаза. Кипяток, майка, лето, вы че — отвечает кожа. Мозг молча подвисает.
74. Уставшие от впечатлений начинаем спускаться по дороге-мечте раллийщика вниз.
75. Вот как все это великолепие выглядит со стороны.
76. Последний взгляд назад.
77. Это мы хорошо погуляли. Отсюда нам прямая дорога в Валла Валла.
78. Мимо прирученных оленей.
79. В манящую синюю дымку.
80. Дымка вскоре превращается в гарь, в Спокене с неба сыплется пепел. С трудом продирающееся сквозь дымовую завесу солнце окрашивает мир в нереально-теплые тона. Кажется, что где-то в настройках мозга сбит баланс белого. Камера вообще отказывается адекватно работать. Это фото я уже в редакторе привел к оттенку, который видели мои глаза.
81. А вот как читал реальность мой Фуджик Х-Т1. Настройки автоматического определения баланса белого такие же, как на всех других фотографиях.
Наконец добираемся до родительского дома. Вторая часть путешествия, начавшаяся в Монтане, окончена. Теперь нам нужно отдохнуть, перегруппироваться и собраться на Бернинг Мен.
82. Мама отрывается по-полной: «та чи я диток не накормлю».
83. ФирмА. Как я всегда рапортую маме ее же присказкой «ели, аж криком кричали». Спасибо, мамуля!
