В общем, ехал я в Штаты не за тропой (как мне казалось). Думал, пройду Белые Горы и всё. Но закончились они, и я пошёл в Мэн. Закончил его горную часть, успев переправиться за два дня до закрытия через реку Кеннебек и думал – теперь всё. Поехал автостопом назад. Но три ночи в подряд возвращался, где-то по пути, на тропу, и ночевал там. А потом плюнул, и взял третью секцию от Гудзона, где стартовал, на юг, пока хватит времени до отлёта. Так и сложился общий маршрут протяженностью в 1160 километров.
В этот год мне повезло. Поход приурочил к одному из самых красивых природных явлений в Мире – осени в Аппалачах. А какие люди идут в это время! На северном финишном участке остались в основном тру-хайкеры. Только одно то, что эти люди идут уже седьмой месяц, внушает уважение. Их силе воли можно поучиться. Как и спокойному отношению к любым обстоятельствам.
Иной раз встретишь девочку в очках, казалось, неуклюже идущую по тропе, предложишь помощь, а потом окажется, что эта девочка 7 месяцев идёт от самой Джорджии и каждый день добирает то, что другие делают быстрее. То есть приходит к месту ночлега, только немного позднее. Таковой была швейцарка. А это горная нация, что ни говори.
В один из тяжёлых ночных переходов, когда я уже несколько часов с фонарём прыгал по скалам, пытаясь сбросить высоту, чтобы хоть спалось чуть теплее, а не пришлось выживать, она мне показала поворот к шелтеру. Сама пришла сюда лишь часом ранее. А я-то думал, сидя за обеденным костром у реки, что швейцарка давно отстала. Я уже писал в первой части Тропы, что тут у каждого свой режим ходьбы, но иногда люди с разным режимом идут очень долго вместе. Имеется в виду, встречаются на ночлегах.
Молодежь летит быстрее, темп жизни у них такой, но в итоге никуда не убегают. Время на Тропе имеет своё измерение и влияет на пространство. О чём это я? Пробежали вперёд, а потом оказывается, они догоняют через несколько дней. Был один кадр пробежавший тропу за 47 дней, вместо 200-т. И что он видел!? Газеты, конечно, о нём написали. В этом и было его самовыражение.
Моя же цель была, в другом. Привезя с собой груз моральных проблем из дома, я только дней через 12 постепенно очистился от невольно набегавших негативных мыслей и приобрёл некое временное ощущение счастья от своего состояния, как морального, так и физического. Да ещё в таких природных декорациях!
Одно время шел со мной Горнист. Да! Я буду давать здесь свои клички людям, а не дорожное имя, который имеет каждый хайкер. И уж, тем более, тут не называются реальные имена людей, за исключением хелперов. Они того заслуживают в хорошем смысле. Так вот, этот истинный американец шел по Тропе с горном. Почему истинный? Потому что именно так выглядит брутальный мужик с бородой, в понтовых чёрных очках, говорящий громко и физически здоровый. Всегда открытый к общению. Так вот, он почти каждый день был с новой девочкой, а они всё вились и вились вокруг него. А как он играл!
Разве забуду я, как он приветствовал мой подьём на одну из вершин торжественной мелодией. Она разносилась по окрестным горам, заставляя людей остановиться и прислушаться. Насладиться звуком духового инструмента. Он и сам играл вдохновенно, где у него было настроение, и других поддерживал. А ведь на таком пути каждый грамм веса на счету, а тут горн тащить!
В одну из ночей, когда я варил на костре похлёбку из грибов, среди дикого леса, вплотную подступившего к озеру, на мой огонь вышло несколько человек с тропы. Они припозднились, и надо было где-то поставить палатки. Не многие представляют, что просто так тут разбить табор не возможно. Склоны сплошь в острых камнях, покрытых мхом и заваленных деревьями или заросшие густым подростом и подлеском. Нужно долго искать площадку. Так вот их сюда вывел на огонь горнист, сказав, что это мой друг русский, может тут жечь костёр. Я им, конечно, подсказал, где можно чуть далее, в ложбине найти подходящее место.
Другой парень то же был «американцем» — открыто улыбающимся, легко одетым, с флагом страны на рюкзаке. Как-то он меня угостил чем-то (тут так часто принято). Я ему дал в подарок календарик. Как же он был рад! Вот он всегда обгонял меня, но потом где-то отстал! А жаль! Долгое время мы шли с Храпуном. О, это был крутой мужик! Высокий, сухой, как вобла. Пропахший потом и сигаретами, которые часто курил. И при этом шёл много и долго. Очень долго. Только по тропе он шел седьмой месяц, а по рассказам, таких троп у него по всему Миру было много. Он вонял так, что часто я его чуял заранее, а потом встречал в лесу на привале. Он здорово храпел и пах. К тому же был болен и кашлял. Не многие могли с ним спать в шелтерах.
Возможно, и я подхватил простуду от него, но потом всё прошло. Этот парень шел без стеков вообще, да ещё в чёрных очках! Я у него спросил, зачем он так рискует? Он сказал, что это хорошая тренировка на координацию. Немногие представляют, какой это риск двигаться по горным кручам с каменными разломами без страховки. Двигаться с грузом и быстро. Я думал, у него рюкзак лёгкий, попросил поднять. Так оказался тяжелее моего – где-то под пуд! А между тем, этот человек был компьютерным дизайнером откуда-то из Огайо, по-моему.
Тут, надо признаться, что я имел наглость присвоить себе дорожное имя. Обычно оно даётся другими. У меня оно было, естественно, с прошлого похода. Имя очень почетное, без ложной скромности. Но, ни там, ни здесь я не стану его называть. Там, потому что на первый вопрос старожилов: — «Как твоё имя?», я ответил Жак. Просто я назвал свою детскую кличку, под которой меня знают везде на форумах и сетях. Думал, что пойду не долго, и что ждать нового присвоения. Конечно, нужно было сказать старое, известное по записям в журналах или рассказам других. Но с таким именем, один прокол, и можешь превратиться в какую-нибудь «лосиную какашку».
Вот попалась мне на последнем этапе девочка по имени Поцелуй меня. Это в переводе. Так это была действительно не просто красавица, а обаятельное молодое создание. Называя его, она застенчиво посмеивалась, а не вызывающе бравировала. Жаль, я остался на днёвку, а она уходила. Больше мы не виделись. Куда старым пердунам гоняться за молодыми даже для компании 
В один из прекрасных дней мы встретились с Челли! Я ещё переспросил, что это: перец или вишенка? Ни то, ни другое. Уже потом кто-то мне сказал, что-то на счёт прохлады. Может, тут мне ньюйоркеры подскажут значение этого слова. Наравне со швейцаркой и Кисс Ми, это была хайкерша одиночка. Можно только представить, как эта женщина выглядит в обыденной жизни, если даже 7 месяцев на тропе привнесли только налёт уважения на её внешность.
Выбравшись, как-то раз, в жилуху, я разжился большой бутылкой подаренного сидра. Вот думал, будет сюрприз для Челли. Кроме закуски, всё это затащил в горы, но как не спешил, больше её не встретил. Так часто бывает: покупаем для одних, а пьём с другими!
Та семейная пара с собакой, с которыми я поделился, была страшно довольна эппл сайдром. И с ними я больше тоже не увиделся далее. А Челли…, так и растворилась где-то в пространстве. Тропа одна, а пути судеб у людей разные. О девушках тут надо сказать особо. Большинство из них иду парами или в компании с парнями, что не умаляет их выносливость и упорство. Но как они одеты!
Вообще, стандартное одеяние хайкера, если коротко, то это шорты, горные ботинки с высокими шерстяными носками, футболка, ветровка и шерстяная шапка. Под шорты могут надеваться трико, термобельё, а сверху плащ накидка. Главное, чтобы ступни и голова были в тепле. Но девки! Те шли, иногда, чуть не топлесс, иногда, просто в лёгких трусиках. Это у нас обывателю кажется после фильмов про индейцев, что в Америке всегда тепло и можно ходить полуголым. Но в горах холодно! Иногда жутко холодно. Иногда насмерть холодно! Особенно, когда ты уже весь выжат, как лимон.
А девчонкам ничего, идут, как ни в чём не было. Утром ничего не едят (это – для почти всех), потом, по пути, перехватывают свои смеси с орешками, драже и изюмом. Какая-то горячая похлёбка вечером. А лучше – на сухую, чтобы ночью мочиться не вставать. Я никогда не видел, чтобы кто-то делал зарядку (какая зарядка после таких нагрузок), даже мылся. Салфетки используют – это да. Я-то всего лишь сэкшн-хайкер, поэтому у меня ещё хватало по привычке сил на зарядку, а мытьё по пояс быстро отошло до лучших времён. Когда ты промёрзший за ночь вылезаешь из спального мешка, тут даже лицо мыть не хочется. А под конец похода и воды не стало. Но это другая тема.
Все эти люди, закалившие тело и волю, говорили о том, что наши мифы об американцах, которые помрут без биотуалетов – полная чушь. Раз уж я заговорил о мифах, то хочу развеять ещё один. Мы думаем, по Задорнову, что они тупые. В смысле, что пропаганда настолько засрала мозги, что русские могут восприниматься ими только, как агрессивные дикари. Пропаганда, конечно, сильно на умы влияет. Достаточно посмотреть на наших «соседей», но я первый не поднимал тему, а американцы сами мне говорили, что везде нормальные люди, и везде же, есть и дураки и подлецы. Пропагандой против нас их сильно не переубедишь. Меня повсюду встречали превосходно. Ну, на тропе – это особый мир, без политики. Я говорю об обывателе, когда доводилось общаться, а то и гостить. Помогали, как никогда, если надо. О каких фальшивых улыбках мы тут говорим! Военные, полицейские, бывшие афганцы (у них тоже), путешественники и горожане, все были рады, что кто-то ещё из России приезжает к ним и идёт по их культовым местам.
Так, чтобы не слететь на тему выборов и предпочтений их нового президента, замечу лишь, что по законам Голливуда, где в каждом деле должно присутствовать три персонажа: белый, чёрный и женщина, президентом будет баба. Рад бы ошибиться, но, увы. А вот про хитчхайкинг стоит упомянуть. Как я уже говорил, из Мэна я уезжал автостопом, да и из Нью-Джерси до Нью-Йорка я тоже добирался так. И к моему величайшему разочарованию, всё меняется в не лучшую сторону. Со времен моей кругосветки и так же пересечения Америки и Канады, стало ещё хуже.
Страна – родина хитчхайкинга в смысле культового движения прошлой эпохи описанного Джеком Керуаком, создала законы во многих штатах запрещающие автостоп. Плюс влияние телевидения с их страшилками. Иногда люди просто объезжают по дальней полосе. Можно стоять пару часов, пропуская сотни машин, а потом всё же уехать. Но это медленный режим. На трекстопы, где стоят дальнобои, я не выходил, и оных на моём пути не видел. Но уж если берут…!
Берут люди путешествующие, бывшие ветераны, просто человечные, но не трусливые. И везут они не просто по пути, а до твоего места, не считаясь со временем и бензином. Вот на хайвэе (как оказалось) можно стоять два часа и никто не остановит. Закон запрещает брать и стопить. На въездах – пожалуй, лучше. Ещё лучше договариваться на заправках, стоянках, у магазинов. При непосредственном общении стараются помочь, а не отказать. Да еще помочь водой, ночлегом, едой, деньгами. Это не значит, что этим надо злоупотреблять. Я говорю о желании помогающих.
Вот эта основательность и вызывает уважение. Уж если закон запрещает, то не берут. Уж если берутся помочь, то максимально. В Мэне меня подвозил полицейский в гражданке. Показал свой жетон, много чего рассказал, довёз до лучшего места в прекрасном городке Бетель. В Верноне NJ, наоборот, чуть не арестовал. Я выбирался после ночлега в церкви до тропы и решил постопить, тем более, что сюда приехал стопом. Полицейский из машины предупредил, что нельзя, ну я и пошел дальше. Метров на 200, за поворот . Не успел поднять руки, как со всеми мигалками подкатывает он.
У меня, говорит, камеры, всё вижу. Давай документы. Правда, когда узнал, что из России, смягчился. Поговорили, но пару миль до тропы я уже не рисковал стопить. И где у них камеры! Так и не увидел. Перед Нью-Йорком, доминиканец, взявший меня в грузовик, высадил на остановке. А тут по каким-то причинам автобусы поворачивают прямо передо мной и естественно не берут. Жара +28 в тени! Это октябрь!
Стал стопить. На выезде, поговорил с притормозившей машиной и дед взял. И вот опять! Уж если взял, то довёз до Нью-Джерси, долго искал, где встать, пока не пустили по блату на частную подземную парковку, пошёл со мной пешком до вокзала, взял билет на подземку. На мои попытки всучить деньги, дал понять, что ему приятно помочь русскому, после разговоров о спорте, жизни, путешествиях. Но я его, всё же, отблагодарил нашим презентом.
Делать людям приятное, когда это им надо, большое удовольствие. Помню, в холодное утро под Ганновером, сварил я кофе на костре. Дрова-то у меня с ночи ещё припасены были. Вижу, мужик почти моих лет, вылезает весь замерзший. Говорит, с 3-х ночи терплю. А я ему на тарелочке ароматный кофе с хрустящим печеньем. И ещё неизвестно кому было приятней!
Повторюсь, но на Тропе есть такое понятие, как тревэл меджик, т.е. дорожное волшебство, сюрприз. Это, когда уставшего хайкера поджидает в боксах вода, фрукты, горячие напитки, коржи и прочее-прочее. Это местные жители, или члены горных клубов, помогают идущим долгий путь. Шутить с ним не надо. Дух тропы всё видит. А Высший Разум всем управляет. Может предрассудки, но привожу только собственный опыт.
После запаса продуктами в одном из городков я добрался до ближайшего шелтера. А тут висят сладкие плитки с орехами. Не удержался, съел пару. А ведь кому-то они бы больше пригодились. Так вот, потом, как обрезало. Меня опережали другие. В боксах, либо пусто, либо корм для собак (им тоже хочется волшебства), либо просто журнал. Но вот когда создавалась серьёзная ситуация с водой, она появлялась в бутылках с самый критический момент. Как по заказу. Дух смилостивился. Так и с едой. Бывало, кончалось всё, включая соль, сахар, галеты. Вообще всё. Ни озёр с рыбой, ни грибов. И тут тебе, что-нибудь попадается. В общем, хелперы делают своё дело не зря. И свечку в церкви за их здравие ставить считаю нужным.
Где-то в Нью-Гемпшире была у меня мистическая встреча с Вездесущим хелпером. Чуть не в первые дни он мне попался на одной из опушек. Сидит дедок за столиком. На нём целый расклад термосов с разными напитками, сладости, фрукты. Я взял только яблочко, а он мне ещё удобный путь показал. И вот, много дней спустя и значительно севернее, я выхожу рано утром из леса, а меня уже ждёт горячий шоколад и сникерс. Дед говорит, что он меня помнит. Сам он из хайкеров, так же как и я, секциями проходивший тропу. Вот и помогает на самом тяжёлом участке другим в конце их пути.
Но самое удивительное началось потом. Он мне помогал, где поесть, где подвезти, на разных участках. И ладно бы там сидел – ждал, так нет, проезжал в том короткий миг, когда я появлялся из леса. Мы уже вместе смеялись над мистическим совпадением. Говорил, что будет двигаться дальше в Мэн, но больше 5 раз мы не виделись.
А теперь без мистики. Тропа мне благоволила. Наверное, оценила, что я вернулся сюда и не хочу уезжать. Уж с самого начала пошло так, что я всегда и везде успевал вовремя. Это позволяло выжить в непогоду, увернуться от большинства хлябей, не сломать ноги, получать лучшие дни и лучшие красоты в топовых местах. Встречать чудесных людей, и созерцать то, ради чего ехал сюда. Это говорю, уже зная, как могла бы развиваться ситуация, опоздай я где-нибудь или поступи по-иному.
Если бы я задержался хоть на день в Нью-Йорке, как собирался, то попал бы в полосу штормов. Один такой я застал. Теперь понимаю, что без него Тропа бы была не Тропа. Это надо было пережить, чтобы знать, почему ежегодно гибнут люди в Белых Горах. Самое непредсказуемое по погоде место.
Метеостанция на горе Вашингтон зафиксировала когда-то мировой рекорд скорости ветра, примерно 103 мсек. Чтобы сравнить, я помню «Шторм 2» в Антарктиде, когда даже группой нельзя было на улицу выходить. Но тогда было, лишь 42 мсек. Увидев за несколько дней высочайшую точку Аппалачей, я боялся, что к моему приходу погода испортится. И это случилось.
У одного из хатов (домиков), где я, подработав каретекером, останавливался, чтобы получить бесплатный ночлег, узнал, что надвигается шторм. Ну шторм и шторм. Переживём. Ночь прошла в палатке, установленной на настил. Уже шёл шауэр, то есть мелкий пылевидный дождь из облаков, наползающих на горы. Наступила небольшая пауза, а мне очень не хотелось сидеть тут в непогоду. И я вышел. Как потом, оказалось, вышел единственный отсюда, надеясь в хате под горой найти приют.
Тропа ползла всё выше и выше. Уже осточертели бесконечные подъемы, уходящие куда-то в толщу облаков. Это была дорога в ад. Дождь и ветер становились всё сильнее и сильнее. Какой-то сумасшедший кролик попался на глаза на такой высоте. Уже давно нет растительности. Я чувствую, что пробило водой защитную одежду. Облачная пыль нагоняется ветром куда угодно.
И вот, наконец, из тумана показалось каменное строение. Но оно закрыто! Как выяснилось, два дня назад закончился сезон. Это надо же, знать, что надвигается шторм, и не подождать два дня в тех местах, где проходит очень много людей. Но одна маленькая каменная комнатка за железной дверью оказалась открытой. Её и оставляют на экстренный случай. Этот хат «Озеро под облаками» является самым старым и самым высоким убежищем на тропе. Построен в 1915-м году на высоте 5050 футов.
Только это убежище 4х4 метра оказалось забито народом так, что даже за дверь не ступить. Я отошёл за стену дома, чтобы хоть немного отдышаться и подумать, пока тело не остыло, что делать. Возвращаться назад – это несколько часов ходу теперь уже против ветра с дождём с ухудшающейся видимостью. Гид группы сказал, что непогода ещё надолго. Можно уйти вниз проходом Тукермана. Ха! Потом я прошёл им, то есть скорее, свалился по скалам в хорошую погоду. А как бы шёл тогда, без видимости и при шторме по незнакомой тропе.
На моё счастье одна из групп тут сидела довольно долго, и гид её решил куда-то увести вниз. Я смог хотя бы ступить за порог, и стоять у двери. Постепенно освободились нары, и мне удалось скинуть мокрую одежду и немного переодеться. К вечеру подошли еще с противоположной стороны горы. Нас было опять 6 парней и три девчонки. Коротали время, пели песни, травили байки, варили суп. Дверь лучше не открывать. Там так воет и прошивает водой, что в туалет через раз сбегаешь. Была ещё и собака, улёгшаяся на полу вместе с двумя людьми.
Хорошо я задержался до того, как решила уйти группа. Иначе страшно представить последствия переохлаждения и вообще, прибытия куда-либо. Даже рюкзак под чехлом подмок местами. Где-то полвторого ночи я понял, что ветер стихает и вышел на улицу. Фронт отходил. Выкатился месяц, готовый свалиться по склону горы. В долинах показались чудесные огни жилья. Чувствовался заморозок. И это после +27 два дня назад внизу.
Приняв фервекс для профилактики простуды и, чтобы не знобило, одел ещё шерстяные носки и переспал до утра. Томми знал, что дарил в прошлый поход. А рассветом наступила красота. Хоть вода в лужах и замёрзла, но тёплый туман где-то внизу заполнил молоком долины, из которых торчали мрачные вершины гор. Солнце постепенно отвоёвывало место. Скалы нагревались и ветер усиливался.
На горе стоит метеостанция и на неё можно заехать по любой из дорог проложенных туда. Но всё-таки люди именно идут туда, двигаясь от тура к туру среди разломов камней. Гора видна издалека и не имеет форму ярко выраженного пика. С неё обзор соответствующий. Однако облака опять прикрывают гору и всё это бесполезно. Зато спускаться можно разными путями. Один из красивейших – это проход Тукермана. Тут тебе и водопады, и живописные виды долины в окружении гор.
Но погода просто так не отступала. Ветер продолжал свирепеть, и одна из ночей меня застала где-то на 4000 у горы Wildcat. Кое-как подобрав ровное местечко в низком от сурового климата пихтарнике, я поставил палатку. Уже с вечера понял, что будет не сладко. Изо рта валил пар. Штормовые порывы грозили повалить деревья, что со многими и случалось. Подо мной же – раскачивалась земля, а я лежал на конях, хоть как-то удерживая их своим весом от вырывания. Ночью пошли в ход все запасы одежды. А главное – пригодились предусмотрительно взятые термостельки и достаточно отогрели ноги.
Со снаряжением оказалось всё благополучно. Рюкзак был немного тяжелее обычного, но почти всё пригодилось. Особенно ремонтные мелочи. Был ещё экстремальный спальник из фольги, но это уже на совсем крайний случай. А пока отогреваться можно подручными средствами, если не хватает летнего спальника. А его, конечно не хватает здесь и в это время года. Просто компенсируешь одежной. Зачем тащить толстые спальники и коврики. Бутылочка для мочи, чтобы не выходить ночью из палатки, какое-то время греет грудь. Потом, где возможно, я нагревал камни и, завернув в тряпку, клал в палатку, спальник.
Очень ценной, может самой ценной вещью оказалась внешняя батарея Sony, взятая для зарядки смартфона, где у меня навигаторы, фото и прочее. В прошлый раз я много времени тратил на зарядку, выходя в жилуху. А так, батарея за 3 недели заряжала 14 раз, находясь, всё время в холоде. Только потом я её подзарядил.
Ветродождевой костюм одевался, в крайнем случае. Он заменял экстремальный спальник и не пропускал тепло и влагу, когда я спал в основном. А вот берцовые ботинки поначалу расстроили. На третий день начали отламываться от хождения по скалам куски резины на подошвах. Ну, думал, всё! Конец походу, надо менять обувь. Но они оказались с большим запасом прочности. Через 5 недель от каблуков и подошв почти ничего не осталось, но не пробились же! Зато были очень цепкие не скалах, выпускали влагу из ног и быстро сохли. Теперь их, разве что в личный музей 
Итак, я спускаюсь с холодных вершин к уютному хату «Ущелье Картера». Люди, видевшие меня на горе, удивлялись, как я там переночевал. А тут тебе горячий кофе, живописное озеро, сушка снаряжения. Бороться с холодом в наших лесах можно хорошо известным способом. Сделать нодью и спать около неё. Спать на земле, прогретом костром. Но тут – другое дело. Те очаги, которые есть у шелтеров, надо разбирать от железа и камней. К тому же там сильно много пыли и грязи. То есть, туда уже не ляжешь. Настил из жердей тут не принято делать. Природу берегут. Даже для нодьи нужна цепная пила. Жечь валёж – это риск пожара или сгорания спальника и одежды. Поэтому сэкономив на весе спальника, приходится ухищряться и терпеть.
Если в прошлый раз я учил американцев варить чифир, то теперь – варить камни. Пока костёр горит, я подкладываю туда 1-2 подходящих камня и зарываю в угли. То один, то другой спросят, зачем ты камни варишь? Объясняю, что пол ночи можно спать комфортно, если накалить, завернуть в тряпку, положить на холодную каменную плитку и занести в палатку. По мере остывания положить в спальник, под спину, на грудь, в общем, куда требуется. Они уважительно кивают. Вот чего не надо делать, так это прогреваться в палатке примусом. Если плохо вентилируется, то можно угореть.
Лёгкие палатки за 300 баксов хорошо проветриваются, не имеют конденсата, но и тепла не дают. Уж лучше я в своей, самодельной и более просторной, но ещё более лёгкой. Комбинация тент + гамак, требует хорошего крепежа на деревьях, что не всегда возможно не только в горах, но и у жилья и даже в лесу. Лёгкий гамак у меня был, и я его использовал для дневного отдыха и закрывался им дополнительно ночью. Увидев мой коврик, один хайкер с удивлением рассматривал его и на полном серьёзе сказал: — «Спэйстехнология!». Вот так, 5-ти миллиметровый утеплитель с фольгой для отражения тепла из строительного магазина, стал чудом снаряжения в американских лесах. Что меня наводит на мысль – начать продажу, там, по этой спэйстехнологии 
Если что-то не хватает, то в хостелях, церквях, библиотеках, где бывают хайкеры, есть специальные боксы для ненужных вещей. Их стирают и оставляют. Так мне удалось утеплиться рубашкой, свитером, взять абсолютно новую хайкерскую шапку, хороший чехол для рюкзака, взамен украденного в аэропорту. Масса всяких полезных мелочей. Про еду я уже не говорю. Иногда разживались по пол ящика отличного пива, со щедрот оставленных коллегами. Кто-то поморщиться – бомжатская жизнь. Только это иного рода вещь. Это взаимопомощь. Ты что-то даёшь другим, что-то дают тебе. Это могут быть даже эмоции.
На Тропе царит какой-то спокойный и естественный дух человеческих отношений, не взирая на социальный статус, вероисповедание, расу, национальную принадлежность. Есть у тебя ник, и по нему тебя знают и характеризуют. Под ним ты пишешь свои отзывы в дневниках и журналах. Есть люди, чаще прошедшие когда-то тропу, кто остальную жизнь посвящает помощи хайкерам. Строит хостели платные условно и бесплатные хаты. Подвозит продукты и публикует рассказы и карты.
Случилось мне встретить встревоженного человека бегущего в гору. Запинаясь, он объяснил, что разбился монтейнер. Горный турист, в общем. Тот лежит в 15 минутах ходу вниз по тропе. Я убедил его, что у меня хорошая аптечка и обязательно помогу. Если транспортабелен, то провожу в хату, что уже недалеко. Человек этот бежал вверх, очевидно для того, чтобы выйти с горы на связь. Может вызвать вертолёт. Обещал меня догнать у пострадавшего. На том и разошлись. Иду – смотрю. Сидит один, другой рядом идёт вниз. Вроде все живы-здоровы. Больного не вдели. Но была ещё тропа вбок, на видовую точку. Может он там разбился?
Прихожу к каретекеру и спрашиваю, не приходил ли такой и вообще, что они знают об этом. Оказалось – ничего. Решаем, прежде чем начинать искать или сообщать, подождать немного. В конце-концов, один-то побежал в гору звонить. Прошло некоторое время, и появился полноватый турист в бандане с поцарапанной физиономией. Он-то и оказался пострадавшим. Пришёл сам, а мы думали там уже пролом черепа. Вертолёты на помощь поднимать собирались. Хорошо – обошлось шуткой о его состоянии. А на тропе – без шуток. Каждый шаг надо делать очень внимательно и осторожной. Именно расслабленность приносит травмы.
На Тропе в каждом шелтере есть журналы для регистрации, а так же памятки и карточки. Кое-где висят телефоны разных служб. Мне пришлось одним воспользоваться, попросив людей позвонить о подземном пожаре, набиравшем силу. Залить мне его не удалось, нужна лопата. Туристы хоть и развели огонь в очаге, но он по корешку выполз наружу. А подстилка здесь очень толстая и будет тлеть долго. Я сам, один раз так развёл костёр у камня, а потом он пополз вглубь. Хорошо, вовремя принял меры, долго окапывал и тушил. Пик пожароопасности пришёл на последние дни. С холодов под 0 градусов, температура поднялась до +26+28. Это при сильном ветре и массе опавшей листвы. Степень пожароопасности была наивысшая. Мой газовый баллон давно кончился, и пришлось использовать сухой спирт на камнях.
Заботясь о хайкерах, рейнджеры налаживают переправы на каноэ через бурные широкие реки. Такой рекой является Кэннебек. Это называется паромом и на каждого, даже одинокого пассажира, заполняется документ с его данными. Всё серьёзно. Но в положенное время – бесплатно. Зато потом по 50 баксов с человека.
Немного о животных. Как ни странно, но в дикой части они попадаются мало. Поэтому и дикая. К тому же начался охотничий сезон. Медведей, в этот раз, не видел вообще. Да и что ему делать у туристских приютов ели где-то в реке шла рыба. Ягод тут нет. Что ему жрать-то!? Бурундуки, рябчики, белки попадаются чаще. В долинах – совы. Один раз, когда уже потеплело, выдел змею. Это в Мэне, в октябре! В реках и озёрах хорошая форель. Где-то идёт и лосось. Зато главные краски осени – здесь. Самые полезные и чудесные запахи пихты – здесь!
Совсем иное дело в Нью-Джерси. Тут национальные парки и парки штатов содержат огромное количество мелких животных. Белохвостые олени часто позируют, пока не спугнёшь. Тучи бурундуков, белок, набивают закрома орехами, желудями и прочим. Их посвисты и поцокивание слышны постоянно. Это они так о тебе предупреждают сородичей. Чем южнее, тем белки красивее. Пепельно-серый хвост такой толщины, что кажется большой пушной зверь бежит. А носятся они друг за другом постоянно. Тут растёт и каштан и бук, даже платан, где любят царапать «Киса и Ося были здесь». Преобладают золотые краски и светлые тона. На севере – больше поражают красные клёны, сахарные клёны и другие. Они раскрашивают тайгу в неповторимый красный цвет, особенно знаменитый Аппалачской осенью.
Только под конец была уже не осень, и не «бабье лето» даже, а самое настоящее лето. В Мэне, когда я уезжал, уже побелели верхушки гор от инея. Но это тысячу километров севернее. На юге речки более тихи и спокойны, часто встречаются сосны на скалах. Даже дятлы начали от тепла по-весеннему стучать. Листва шуршит под ногами, затапливая полностью Тропу своим ковром. Шуршит она в кронах и на ветру, падая вниз. Ажурные лучи солнца, пробиваясь через поредевшие деревья, добавляют радости краскам. Под ноги, всё же, посматриваю, поминая, сколько змея я видел в полях у Вернона. Но там они придерживаются сырых мест. То же и черепашки. Одна такая сладкая парочка, держась за руки, по-семейному провожала меня на мосту. Милейшее, знаете ли, зрелище.
Тут животные очень доверчивы и располагают к себе. Раз, иду по тропе. Навстречу катит сумасшедший кролик. Так быстро, что я не успел среагировать камерой. Остановился в паре метров, подумал несколько секунд и просто обежал меня стороной, продолжив свой путь той же тропой. Другой раз встретил канадскую дикушу. Это вид боровой дичи, похожей на рябчика, но совершенно не боящийся человека. Красивый петушок с красным пятном на голове долго шел впереди меня, не желая взлетать. Попозировал, и только потом ретировался.
Дикие индюки более осторожны, но подпускают близко и ходят группами. Гуси тянули на юг, а отдыхать садились на фермерские поля и луга Нью-Джерси. Здоровые, упитанные птицы в огромном количестве встречались у Вернона. На его болотах и других водоплавающих хватало, от уток до куликов. Еноты, любители плодов, часто становились жертвами машин.
Раз уж упомянул болотные пространства, то они бывают, коварны своими топями. В большие, и так не полезешь, но как-то один неосторожный шаг в высокогорной котловине поглотил меня по колено и дна не достиг. От грязи потом долго очищался.
Самый трудный участок тропы попал на щель Махусук. Древнее индейское название осталось за пролазом среди грандиозного нагромождения каменных глыб на дне глубокого ущелья. Настоящая потайная тропа, где я пролезал пещерами, проходами, протискивался в прижимах и скакал в полном земном хаосе скал. Идёшь долго, напряжённо, но впечатления незабываемые.
Наверное, следует описать одну из ночей под звёздным Аппалачским небом. Сколько их было…. Холодные и сырые, пронзительно звёздные и тихие, гремящие дождем и свистящие ветром, жуткие звуками и долгие ожиданием осеннего рассвета. Иногда я жертвовал сохранением тепла и лежал в спальнике, просто смотря на звёзды, на проносящиеся метеориты. Иногда выходил, завороженный сказочным лунным светом, проникающим в палатку и дивился, что стало с лесом. Мягкие тени чащи манили предательски вглубь. Посеребрённая вода проток бликовала. Тишина завораживала и одновременно настораживала.
И было от чего. Вообще, ночь в глухом лесу – не для слабонервных. Только наступает царство тьмы, как начинается. Перекличка разных сов может привести кого угодно в трепет, если он не знает кто это. Кажется, сами деревья жутко ухают прямо над твоим костром. А человек только добавляет веток, пуская искры в звёздное небо. Дым уходит куда-то в кроны, предвещая ночной холод.
Другой раз так устанешь, что в глухомани за озером раздаётся чей-то недовольный рёв, но тебе не хочется верить реальности, а оставаться в небытие сна. Но всему есть предел. Как-то так застонали и завыли, что я пару раз выходил с фонарём. Только залезу обратно и лягу, как зверь опять у палатки. Впервые достал свисток и потом еще несколько раз отпугивал койотов от своего ночлега.
Одна из последних ночёвок была в хижина Джима Мюира. А так как написано было Дж. Мюир, то я, уже было, подумал, что не связано ли это как-то со знаменитым американским натуралистом Джоном Мюиром. Тем не менее, Джим – парень достойный своего предшественника. Сам трухайкер, прошедший тропу в 89-м году. В живописнейшем месте на склоне горы среди чистого луга стоят домики. Пробурены скважины с лучшей окрестной водой. Есть даже душ. Ночуй в домике с огромным панорамным окном, любуйся видами и отдыхай. Даже розетки есть. Чем я и воспользовался, применив для варки кипятильник. В полнолуние не хотелось даже заходить домой, до того было красиво. Спасибо тебе парень Джим!
Лечу домой, и опять Аэрофлотом. Только теперь стюардессы в траурно-чёрном, как бы подчёркивая настроение, связанное с расставанием. Опять разносят вино, от которого уже не откажусь. Ведь сколько тостов могло бы быть!
— Чтобы вам, ребята, хватило сухого места на ночлеге!
— Для «северян» идущих на юг, хватило воды до доброго человека!
— «Храпун», чтобы не оступился ты на последних из миллиона своих шагов!
— Даг, доделай свой второй сортир, возьми свой крутой лук и выйди, наконец, на охотничью тропу!
— Роб, проверь свою скво из России, забрав её в каноэ и по реке до ледостава!
P.S. Я уже легко мог бы дойти до Катадина. Дальше на север пошли уже «равнины», хоть и в жуткой глуши. Но это ваш праздник ребята, тех, кто прошёл всю Тропу. С меня хватит и того, что я вернулся, прошёл ещё 500 километров и за 5 недель скинул 15 кг веса и укоротил ремень на 13 см . Ну, это так…
Тропа – это путь внутрь себя. К покаянию совершённого и к созиданию задуманного. А то, что я видел, у меня не отнимут.