Поездка в Уккле стала, определённо, одним из наших лучших бельгийских воспоминаний. Кто бы мог подумать, во что при благоприятных обстоятельствах может превратится банальный, казалось бы, музейный поход. Мы валялись на траве, воровали яблоки в чужом саду, обрывали кислые ягодки с веток кизила и выискивали в заросших клумбах последнюю, вязковато-сладкую землянику...
Но обо всем по порядку. Как правило, если речь идёт о столичном городе, мне кроме обзорной экскурсии, всегда хочется успеть навестить какой-нибудь из музеев или посетить красивый парк. Благо, в европейских столицах всегда в избытке и парков, и музеев. В идеале, если времени достаточно, неплохо выбраться ещё за город, в ближайшие окрестности — там обязательно найдётся какая-нибудь особенная достопримечательность.
А что, если окажется "три в одном"? Художественная галерея, при ней какой-то очень замысловатый сад, и вдобавок вся эта прелесть находится в пригороде, сильно удаленном от центра? Лично мне этого показалось более, чем достаточно, чтобы предпочесть Дом-музей ван Бюрена многим другим брюссельским соблазнам.
Итак, мы поехали в Уккле (Uccle). Или Юкль или У́ккел — южный муниципалитет, входящий в состав "большого Брюсселя". Туда, где много столетий назад была просто деревня, жившая за счёт сельского и лесного хозяйства.
В конце 18 века, через несколько лет после Французской революции, Уккле объединилась с соседними территориями, чтобы стать коммуной со своим собственным мэром и муниципальным собранием. Это поспособствовало экономическому процветанию и росту, и в период между 1872 и 1882 годами Уккле, стоящий на основной дороге, связывающей Брюссель с промышленным югом, превратился в новый и достаточно крупный город.
И всё же, несмотря на ускоренные темпы строительства и урбанизации, Уккле удалось сохранить характер сельской местности — со свободными пространствами, нетронутыми лесными зонами и сельскими усадьбами.
Сегодня Уккле по прежнему остаётся одной из самых зелёных коммун Брюсселя, на территории которой расположено множество парков и садов. Не случайно зеленый и спокойный пригород последние лет 150 является фаворитом богатых жителей Брюсселя, и они уже с 19-го века традиционно стремятся жить в Уккле, и строят здесь собственные дома с обширными садами.
Вот один из таких зажиточных домов с совершенно необычным садом вполне возможно посетить, правда за вход придётся заплатить порядка 10€, то есть раза в три больше, чем за билет в любой из столичных музеев. Не важно, дело того стоит! Ведь мы с вами окажемся "в гостях" у очень интересной четы — Давида и Алисии ван Бюрен, в доме, который является образцом стиля раннего ар деко.
Сейчас попробуйте представить себе человека с чувствительной душой художника и, одновременно с холодным и расчётливым рассудком финансиста. Таков был Давид Ван Бюрен (1886-1955), который мечтал быть живописцем, учился на архитектора, но в результате стал успешным банкиром.
Богатства было достаточно не только для покупки участка земли в 12 акров на улице Эррера в Уккле, но и для строительства весьма нестандартного дома по проекту самого Давида. Всё же банкир до конца жизни оставался творческой натурой...
Конечно, к работам были привлечены также профессиональные архитекторы и дизайнеры, и в результате, к 1928 году в Уккле появился дом из красного глиняного кирпича, с ассиметричным фасадом, карнизами, фронтонами и крытыми кровлями.
Но внешний вид здания можно считать совершенно скромным по сравнению с его потрясающими интерьерами, выполненными в модном стиле тех лет ар деко.
В нём нет ничего случайного, во всём строгая закономерность, этнические геометрические узоры, роскошные вещи, дорогие материалы...
Мебель в доме выполнена по эскизам самого Давида Ван Бюрена, из дорогих пород дерева, к которым у хозяина было особое пристрастие. Кроме того, для проектирования и отделки интерьеров Давид нанимал лучших краснодеревщиков, декораторов и дизайнеров из Бельгии, Франции и Нидерландов. Многие детали обстановки дома выполнялись мастерскими по спецзаказу и в единственном экземпляре.
Изысканный салон с потрясающим декором принимал в своё время даже коронованных особ — королева Елизавета Бельгийская помогала Алисии, супруге Ван Бюрена, устраивать здесь музыкальные вечера.
Рояль в музыкальном салоне был создан мастером из Лейпцига, Юлиусом Блютнером и ранее принадлежал французскому композитору-импрессионисту Эрику Сати, другу Равеля и Дебюсси.
Кроме художников, которых хозяин особенно ценил — Рене Магритта, Густава ван де Вёстена, Рауля Дюфи, — в доме побывали такие известные гости, как, например, французский поэт Жак Превер и премьер-министр Израиля Бен Гурион.
Главной страстью банкира всю жизнь оставались творчество и искусство. Так или иначе, он реализовал это в проектировании своего дома и сада, а кроме того, выступал меценатом, благотворителем и серьёзно занимался искусствоведческими исследованиями. В доме хранится литература, прямо указывающая на основные интересы его хозяина:
В своём особняке Давид Ван Бюрен собрал великолепную коллекцию бельгийской и французской живописи. Единственное, во время нашего посещения мы увидели в основном произведения Густава ван де Вёсена, друга Давида.
Картины Вёсена украшали практически все стены и во всех залах. Также в доме было несколько скульптур работы Густава ван Вёстена и Жоржа Минна.
Но дело в том, что о полном составе коллекции я читала следующее:
Анри Фатен-Латура, Кис ван Донген, Поль Синьяк, Густав ван де Вёстен, Джеймс Энсор, Г. де Смет, Геркулес Зегерс — учитель Рембрандта и др.
Жемчужина его коллекции — написанная маслом по дубовой доске знаменитая картина "Падение Икара", авторство которой приписывается самому Питеру Брейгелю Старшему.
Есть редкий и прекрасный, выполненный углём и акварелью набросок, подписанный Винсентом Ван Гогом (возможно, единственный этюд для знаменитой картины "Едоки картофеля"), а также незаконченное произведение фламандского художника Рика Вутерса — дань уважения своему другу Полю Сезанну.
Возможно, основная часть коллекции хранится где-то в запасниках или картины надёжно упрятаны в банковских сейфах?... Что ж, познакомиться с творчеством Густава ван де Вёсена ( иногда пишут: Вустейне) тоже оказалось довольно познавательно.
Gustave van de Woestijne, бельгийский художник- символист и гравёр, был другом Давида ван Бюрена и частым гостем в доме. В 1935 году он написал портрет Давида, создав достаточно холодный образ успешного банкира в рассвете карьеры. Именно потому, что интересно сравнить эту работу с автопортретом Ван Бюрена, обе картины висят рядом — над окном в студии.
Что мы есть и чем хотели бы быть? В душе Ван Бюрен — молодой бородатый художник, в глазах людей — сосредоточенный и отстранённый от мелочной мирской суеты, гладко выбритый бизнесмен.
Пока я зависала в студии, перебирая полотна без рам, хранящиеся в толстой напольной папке, девчонки успели сбежать в сад.
Сад, как и особняк, продуман до мелочей и спроектирован заранее, ещё до завершения строительства, чтобы находиться в гармонии с домом, как взаимодополняющие друг друга элементы.
Снова стиль ар деко — не знала, что это может быть применимо и к ландшафтному дизайну! Мне казалось, что все вокруг является просто игрой фантазии создателя, который свёл воедино разнообразные детали и красиво расположил. Например, крошечный, не более 1 м², японский садик в углу гладкой зеленой лужайки. Ан нет!
Здесь, оказывается, продуманно присутствуют черты, характерные для садового стиля ар деко: классические геометрические формы, присутствие этнических мотивов, а также необычных экзотических или просто ярких растений, даже общий подбор цветовой гаммы.
Для работ в саду Давид пригласил ландшафтного дизайнера Жуля Буйссенса, того самого, который впоследствии проектировал парки Международной Брюссельской выставки 1935 года.
Потому не только в доме Ван Бюрена, но и в саду бывали знаменитые гости. Если дом посещала даже королева Бельгии, то сад может гордиться тем, что здесь пел король рок-н-ролла Элвис Пресли и устраивал свой показ король моды Кристиан Диор.
Королевские "декорации", короче. И мы поначалу старались соответствовать, чинно прогуливаясь по саду и осматривая "достопримечательности", как в музее. Клумбы, скульптуры, лабиринт...
Солнышко тем временем припекало всё сильнее, и в какой-то момент, разморенные, мы буквально растеклись на скамейках беседки возле розария.
Наверно, не малую роль сыграл тот факт, что в саду (равно, как и в доме) мы оказались одни. Посетителей больше не было, а старушка-смотрительница, продав нам билеты, видимо, продолжила дремать на кассе — в бывшей прихожей особняка.
В общем, мы сами не заметили, когда почувствовали себя "как дома", или на даче в гостях у дедушки 😄. И разгулялись...Мы валялись на траве лужаек и под яблонями, попутно срывая спелые яблоки, забирались ради красивого фото в самую гущу цветущих кустов, выискивали кислые ягодки на ветках кизила и последнюю, вязковато-сладкую землянику в зелёных зарослях.
Не подумайте чего плохого, мы не безобразничали. Вели себя тихо, веток не ломали, клумбы не вытаптывали и ни единого цветочка не сорвали. Тут уж сказался накрепко сидящий в каждой из нас израильский закон — не причинять вреда природе, так, чтоб и листочку с дерева не упасть! А вот яблочко сорвать на халяву...это уже русский менталитет, который тоже неистребим. Или чисто женская, первобытная склонность к собирательству всяких плодов-корешков. Кто знает? Но было классно!
Не очень представляю, как выглядел сад при жизни хозяина, кажется, он заканчивался сразу у стен беседки. Сейчас сад занимает значительно большую территорию, поскольку Алисия Ван Бюрен расширила его после смерти мужа, в 1955 году. Она превратила корт в лужайку и купила дополнительный участок бывшего фруктового сада.
Площадь в 1000м² была отведена под лабиринт, который создан в 1968 году ландшафтным дизайнером Рене Пеше. Это очень интересный и не простой лабиринт, ибо его главная тема — библейская поэма царя Соломона о любви "Песня песней".
Плутая среди стен из подстриженных тисовых деревьев, надо поочерёдно разыскать восемь внутренних мощеных площадок, украшенных скульптурами Андре Виллеквета. Каждая из этих скульптур посвящена определенной строке знаменитого библейского текста.
Отдохнуть внутри лабиринта можно на круговой скамье, в тени ливанского кедра, в своё время специально доставленного сюда на почётное место.
На торжественном открытии лабиринта царя Соломона присутствовал в 1968 году посол Израиля.
Самым же запоминающимся элементом парка, безусловно, является его "скрытая жемчужина" — потайной Сад Сердца. Алисия, счастливо прожившая в браке с Давидом более 30 лет, задумала создать этот тайный уголок памяти к пятнадцатой годовщине со дня смерти мужа, в 1970 году.
Это совсем маленький, необычайно нарядный садик, полностью спрятанный за высокой живой изгородью из тиса. Задумывая этот романтический мемориал, совсем пожилая Алисия уже решила, что завещает создать в усадьбе музей и прекрасно знала, что он вместе с садом станет достоянием общественности. И всё же Сад Сердца вышел очень "личным" и тайным, именно таким, какой нужен женщине для уединения и воспоминаний о прожитых годах с любимым человеком.
Внутри садика нет атмосферы грусти, он наоборот, настраивает на лиричный или даже радостный лад — такими ведь и должны быть хорошие воспоминания. Здесь двенадцать сердец из самшита, в которых расцветают ярко-красные цветы. Яркий, от души сделанный подарок. Нам всем — от Алисии и Давида Ван Бюренов.
