Переход Бремерхафен – Калининград. В прошлом году я ходила на «Седове» в самый первый переход, у всех было праздничное настроение, в этот раз — последний этап длинного рейса, который продолжался восемь месяцев. Заметно, насколько измотан экипаж. К тому же в Бремерхафене барк задержался на две недели с целью профилактического ремонта двигателя.
Из-за этого ремонта даты моей поездки определились буквально накануне, пришлось лететь через Париж до Бремена с рискованно короткой стыковкой, потом поездом до Бремерхафена, и уже поздно вечером на такси до порта. Таксист – приятный дядечка с мягкой улыбкой, никак не мог понять о каком корабле идет речь, и у него отвалилась челюсть, когда он увидел освещенные мачты «Седова»…

Стоянка располагалась в рыбацкой промзоне, заставленной ангарами, представляющими собой цеха по переработке рыбы, ничего интересного поблизости не было. Cтарший матрос Сергей Яготин поинтересовался, каков нынче репертуар московских театров и посоветовал для посещения города взять чей-нибудь велосипед. Многие члены экипажа берут в рейс велосипеды.
Сергей оказался прав: до города было приличное расстояние. Впечатлило старинное здание полиции и готический собор, поросший мхом в тенистых уголках.

Пока я фотографировала маленький фонтан с барельефами рыб и желтыми листьями в бассейне, ко мне подошел пообщаться уборщик мусора – стройный немец лет пятидесяти. Он был польщен что я обратила внимание на этот симпатичный фонтанчик, но похвастался и собором. Ясно было что это местный житель, на вопрос о мигрантах ответил, что здесь их мало. Так же как и другие немцы, с которыми мне довелось пообщаться, с энтузиазмом воспринял информацию что я из Москвы. Это было приятно.

Я покрутилась по улицам, время от времени выезжая на набережную. На одном мостике лежал сбитый машиной маленький зайчонок. Оказывается, зайцы здесь живут даже на газонах.
Пока стояли в Бремерхафене, я периодически пересекалась на борту с дедушкой, похожим на сказочного гнома, в экипировке с эмблемами «Седова». Решила что это незнакомый колоритный член экипажа и попыталась с ним пообщаться. Ответ звучал невнятно сквозь густую бороду, и я не сразу уловила, что дедушка-то немец, зовут его Зигфрид, ему 78 лет. Немцы фанатично любят корабли. И вот Зигфрид купил «тур» на берегу – питался в курсантской столовой, стоял на палубе с якорями на берете, один, не зная русского и английского, слушая голоса предков-мореплавателей в своем сердце. Зигфрид родился в Калининграде-Кенигсберге, поэтому одновременно оживился и погрустнел, когда узнал что я иду на «Седове» в Калининград…

При выходе из гавани Бремерхафена мы попали в шторм порядка пяти баллов. Мне захотелось забраться на бушприт. Вахтенный помощник с легким ехидством сказал что разрешит, только если со мной пойдет лично боцман фок-мачты Николай Митрофаныч.

А у нас с ним с прошлого рейса отличные отношения. Через три минуты на мостик пришел сам Митрофаныч и сообщил что мы, в общем-то, пошли на бушприт. Беспечно болтая, просидели там часик, как на качелях с четырехметровой амплитудой.
Митрофаныч похвастался приобретениями для охоты: превосходные плотные кожаные берцы, перчатки с нескользящими ладонями и два навороченных прицела. Помнится, в прошлом рейсе практичный боцман завалил свою каюту газонокосилкой и другими сельхозинструментами, добытыми на ярмарке в Германии.

Несмотря на фееричность обстановки в виде шторма на настоящем паруснике, ближе к вечеру мне надоело из-за боковой качки шмякаться обо все переборки. Отправилась спать и проспала ужин – ничего страшного, гигантский рацион парусного матроса мне все равно не уплести.

Когда-то давно я ходила под парусами в свежий ветер на морской шлюпке, это были потрясающие ощущения, я пыталась себе представить, как оно может выглядеть на большом паруснике, вроде «Седова» или «Крузенштерна». Оказалось что принцип тот же самый. С бушприта видна вся палуба — как красиво барк скользит по волнам, как кренится, когда ветер наполняет паруса… Теплоходы пропахивают волны с целеустремленностью утюга, но их однако же сильнее захлестывает.

В конструкции больших современных кораблей заложены относительно подвижные компенсационные вставки, которые позволяют им не разломиться во время шторма. «Седов» весь как одна большая компенсационная вставка. Он ощутимо гибкий. Находясь в каюте во время шторма, чувствуется как смещается койка, слышно как скрипят деревянные переборки. Как ни странно, именно эти звуки дают наибольшее ощущение уюта и безопасности.

Море не так чтобы очень, но штормило. Старший штурман – Сергей Сергеевич, отказался пускать меня даже на бушприт.

Тогда я подождала когда он сменится с вахты и пришла еще раз: на мостике очень кстати дежурил второй помощник – Григорий Романов, который пускает меня куда угодно, ибо знает по рейсу прошлого года, что мой авантюризм гармонично уравновешивается пугливостью.

До середины мачт чувствую себя как обезьяна на любимой пальме, но ближе к салингу становится неуютно — мачты мотает на волнах, ванты дрожат от ветра, все такое тонкое и оставляет человека наедине с пространством и ветром…

Идем под парусами. Ветер 12-15 м/c, штормит. Курсанты бесстрашно и весело работают на мачтах. Постоянный крен на левый борт – многоэтажная гора парусов ловит ветер.

Временами пенные гребни захлестывают палубу. Это пустяки: в Средиземном море в этом году «Седов» попал в суровый замес, палубу заливало по-настоящему, порвало парус. Одного матроса подхватило порывом ветра, когда палуба ухнула вниз, и чуть не бросило за борт в набежавшую волну. И все равно ставили паруса и поднимались на мачты.

Наш прекрасный корабль обладает мощной харизмой, наиболее ярко проявляющей себя именно в непогоду. Кажется, «Седов» единственный из оставшихся крупных парусников, максимально сохранивший реальное оборудование. У него штурвал без гидравлики, не бутафорский; манипуляции реями осуществляются ручными лебедками, нет страховки при подъеме по вантам – можно сказать, историческая реконструкция.

Курсанты стараются попасть на «Седов» не только из соображений романтики. Наиболее подготовленные моряки – те, что прошли полноценную практику на парусных судах. Несомненно, бывшие курсанты «Седова» составляют звездную основу нашего флота.
Вечером вошли в пролив Зунд. Объявление по судовому радио: «По правому борту замок Гамлета!» Наверное, это Сергей – старший штурман, он еще днем говорил про этот замок. Слишком темно, фотоаппарат на длинной выдержке выдает размытую картинку: стены с острыми башнями, высокие бойницы и донжон.

Зунд – узкий вход в Балтику, в иллюминаторе виднеются огни на берегу и ряды высоченных ветряков. Очень жаль что мы прошли его ночью.

Утром подняли нижние марселя со стакселями, и всё, на мачтах никого нет, фотографировать некого, пасмурно, и одной мне там наверху проветриваться неохота. Заметив что на бушприте происходит какой-то флешмоб, я надела страховочный пояс и направилась туда.

Десяток курсантов фок-мачты снимали стаксель и железные скобы (я забыла как они называются), я приятно провела время в веселой и познавательной компании, а двое ребят изобразили шикарную живую инсталляцию под названием «Титаник», немного поспорив кто из них Ди Каприо.

«Седов» резво бежал весь день, почти в два раза превышая расчетную скорость. Похоже что в Калининград придем дня на два раньше. Все этому рады, кроме меня. Я в легкой панике: как!! Мы же только из порта! Я еще ничего не успела! Можно сказать, только нагрела местечко на бушприте…

Нет, расчетный день есть расчетный день, в порт мы раньше него не зайдем.

На ночь были оставлены косые паруса, подъем и уборка которых осуществляется с палубы. И в пол-пятого утра объявили парусный аврал: ветер поднялся до ураганного, паруса могло сорвать. Галина Васильевна — буфетчица нашей кают-компании, была недовольна тем, что половина курсантского состава проспала завтрак, делегировав по одному-два человека от кубрика для приноса бутербродов.

Утром так завывала вентиляция, что ее отключили. В моей каюте остался плеск волн, скрип переборок, звон рынды на палубе и… кто-то в течение часа играл на пианино классическую музыку в актовом зале. Заинтригованная, я попыталась войти внутрь, но дверь была заперта. Опрос экипажа выявил таинственного музыканта: старший матрос второго грота Сергей Ющенко.

Что ж, лишнее подтверждение незаурядности «Седова» и его команды.
Мы встали на якорь на рейде Калининграда. На обозримом пространстве еще несколько судов – сухогрузы, контейнеровозы. Утром увидела, что курсанты первого грота надевают страховочные пояса. – Ребят, вы на мачту? – Да, перекатать верхний марсель. Пойдете с нами? – Да!!
Ветер серьезный. Состроив благовоспитанную физиономию, направляюсь к вахтенному офицеру за разрешением. О чудо, штурманская рубка в лице пятого помощника не моргнув глазом пускает меня на мачту. Наверное, он еще не был на палубе. Но когда я вернулась, боцман уже отменил мероприятие: парус нужно сначала распустить, а при таком ветре его мягко говоря сложно будет снова поймать.

К середине дня ветер еще усиливается. В каюте тишина, только булькает море за стенкой и раз в минуту заливает борт выше иллюминатора. На полдник выдали по большой шоколадке, весь корабль сидит по углам и чавкает.

Еды дают много, особенно макарон, но лакомств не хватает.

Ветер такой, что якорь не держит, потихоньку ползем в сторону города. Берег заметно приблизился. Параллельно ползут другие суда на рейде. Примериваемся поднимать якорь и включать двигатель. То хлещет дождь, то град, после выхода на палубу все ходят с красными от ветра глазами. Очень пригождается мой водонепроницаемый фотоаппарат. Ветер срывает гребни с волн и рисует стремительные штормовые дорожки. Митрофаныч посмеивается: Пустяки! Не больше шести баллов.

И тут — прорываются облака, гребни волн фосфорически вспыхивают на солнце, цвета ослепительно яркие, в великолепном сочетании – наши оранжевые мачты, зеленое море, синие тучи, полоса дождя и двойная радуга!

Полчаса длится эта сказка. Чайки садятся на воду. Значит конец шторму, завтра мы сможем укатать паруса и привести корабль в божеский вид, соответствующий важному дню возвращения из рейса. После всех штормов даже не читается название на борту, так позеленели латунные буквы.

В этот последний день стараюсь набегаться по мачтам с фотоаппаратом. Удачно вклинилась в работы на первом гроте.

Потом меня ловит на бегу Митрофаныч: его ребята идут на мачту фотографироваться на память. А я как раз еще не бывала на салинге фока.

Курсанты поднимаются на верхнюю рею — бом-брам, и делают там селфи на фоне палубы… Пока сижу свесив ножки на салинге, вдруг замечаю что и второй грот на реях укатывает паруса.

Мне же не разорваться, как той обезьяне в анекдоте... Спускаюсь, бегу к второму гроту, не столько спрашиваю разрешение на подъем, сколько ставлю в известность, но курсанты уже пошли вниз. Приходится остаться посередине нижних вантов, где они достаточно широкие чтобы разойтись двум людям. Что значит последний день – мимо меня кто-то спускается в летних городских ботиночках…

Здесь в Светлом пришвартованы также парусники «Мир» и «Крузенштерн». Какие-то парадные с виду, как корабль-ресторан. Со вздохом удовлетворения возвращаюсь в свою каюту: «Седов» лучший!

PS
На Седове проходили практику курсанты керченской мореходки. Они возвращались из Калининграда транзитом через Москву, целый день в столице. Почти без денег это полбеды – намного хуже что теплая форма была казенная и осталась на «Седове». В летней форме, какая бы она ни была красивая, и в летних ботиночках, у нас в ноябре не погуляешь. Но Москву многие очень хотели посмотреть. Я решила попытаться добыть по социальной линии бесплатный автобус, чтобы их покатал. Понимала что шансов почти ноль, но мне было очень жаль ребят. Позвонила в департамент по туризму, объяснила ситуацию. Меня стали переводить по цепочке, давать какие-то телефоны, пока я не вышла на Сергея Лаврентьева – российского руководителя международной фирмы, которая проводит экскурсии на двухэтажных автобусах. Офис и стоянка на Болотной. Сергей Владимирович пообещал что даст автобус бесплатно, только чтобы мы подошли к офису и я ему набрала.

Посмотрели Александровский сад и Красную площадь, погрелись в ГУМе и пришли кататься. Я не очень верила что получится, но в итоге ребятам действительно устроили прекрасную экскурсию с аудиогидом по Центру Москвы. Правда, они успели так замерзнуть, что на втором этаже теплого комфортного автобуса, пока стояли в пробке, почти все заснули на какое-то время.

Потом с желающими прошли в храм Христа Спасителя, в старинный Петровский монастырь, где перекусили в трапезной (что взяли на ужин? – конечно макароны!), и в Центральный Детский Мир на смотровую площадку на крыше.

Слов нет, чтобы выразить благодарность господину Сергею Владимировичу ЛАВРЕНТЬЕВУ – генеральному представителю фирмы Citi-Sightseeing в России. Подаренная Вами экскурсия сделала наш день! Спасибо!

Видеоклипы: youtube.com/watch?v=h2JVbfkKr… youtube.com/watch?v=EXNfgvBSO…