В Берлине нет такого отдельно выраженного еврейского квартала, как Йозефов в Праге, но тем не менее после прогулки по одному из районов впечатление сложилось, что это именно еврейский квартал. Отчасти мои подозрения позже подтвердились.
Итак, прогулка моя началась от метро Weinmeisterstraße.
Я вышла на улочку Gipsstraße и прошла немного по ней. В принципе, ничего особенного. Но в тот день меня очень интересовали дворы домов. В старых городах, даже в старой части Москвы, иногда, не просто проходя по улице, открытой для всех, а именно заглядывая во дворы, можно увидеть нечто особенно интересное, то, что прячется от скучающих глаз, но в то же время открыто для любопытствующих.
Первый двор-колодец, в который я заглянула, привлек меня вывеской магазина товаров из Бразилии. Магазин, к сожалению, был еще закрыт, но зато сам двор был очень любопытен. Здесь сдавались квартиры, и местные жильцы были в основном молодые люди, судя по количеству припаркованных велосипедов и объявлению от домовладельцев с требованием соблюдать порядок.
Но еще в этом дворе стояли две раскрашенные плиты берлинской стены с цветочной клумбой между ними. Видно, что кто-то специально ухаживал за ними. Между плитами висела табличка, рассказывающая о том, что это – памятное место в честь некоего молодого человека, погибшего при попытке перебраться с Востока на Запад через стену, которая согласно официальной пропаганде являлась защитой Восточного Берлина от фашизма.
Параллельно Гипсовой улице проходит улица Софии. Тоже тихая и аккуратная. Здесь мне запомнился двор среди построенных в 1905 кирпичных домов Общества ремесленников: кирпичная готика. К нашей истории этот двор тоже имеет некоторое отношение, потому что во времена Веймарской республики, после окончания Первой мировой войны здесь выступал Карл Либкнехт, а затем проходили заседания Коммунистической партии под руководством Вильгельма Пика.
На этой же улице находятся некоторые факультеты, кажется, Берлинского университета. Во всех этих дворах непременно разбиты клумбы и цветники. Как я потом услышу, это типичная примета берлинских дворов.
Прошла и мимо церкви Св.Софии с детским садом при ней (вход в церковь с соседней Гросегамбургерштрасе.) Ребятишки играли в церковном дворе за оградой. Интересно, как проходит их день. Сончас, например?
Выхожу на перекресток с Большой Гамбургской улицей (Grosse Hamburger Strasse) и возвращаюсь по ней обратно. Кажется, самая обычная улица, ничего особенного. Так да не так. Здесь в одном из домов жил, например, один из основателей немецкого психоанализа. И не Зигмунд Фрейд (тот был австрийцем). Только вот имени его не помню.
Что ж, если здесь жил психоаналитик, значит, и клиника где-то должна быть. Так и оказалось. Правда, клиника не обязательно психиатрическая. На этой улице находится Больница Святого Хедвига. Того же Хедвига, церковь которого мы видели на Бебельплац. Сейчас это большой комплекс зданий со множеством отделений, психиатрическим в том числе. Зайдя внутрь, я увидела женщину в монашеском одеянии: монахини работают здесь как и много веков назад. На табличке снаружи здания написано, что как-то во время революции 1848, когда на улицах Берлина шли бои, одна из воюющих сторон захватила больницу и потребовала у испуганных сестер ответить, с кем они, кого поддерживают. Тогда Старшая сестра ответила: «Мы ухаживаем Вашими братьями и сестрами. Мы на стороне бедных и больных». И ее спокойные и уверенные слова сразу охладили воинственный пыл захватчиков. Больнице предоставили охрану, и здесь стали принимать раненых.
Чуть подальше, возле дома № 27, наталкиваюсь на большую шумную группу людей с бейджами. То ли это какие-то особенные туристы, то ли какая-то делегация, которая здесь по делу. Все они выходят из здания. Возникает вопрос, а что здесь такое? Что делали здесь эти люди выяснить мне не удалось. Зато со зданием все понятно: это школа местной еврейской общины. Причем стоит здесь эта школа уже многие годы, со второй половины 19 века. Стало любопытно, как выглядит еврейская школа изнутри. Захожу внутрь, поднимаюсь на второй этаж. Внизу явно стоял охранник, но меня он не остановил, видно, был занят делегацией.
В коридорах выставлены поделки детей. На стенах – фотографии и история основания школы. У детей как раз перемена, достаточно шумно, но вот откровенно еврейских лиц среди них не замечаю. Оказывается, здесь традиционно учатся не только иудеи. Смысл школ в еврейских общинах изначально был дать образования детям не только из богатых, но и из бедных семей, и изучать не только Талмуд, но и прочие светские науки и среди них немецкий язык. Причем, что немаловажно, задача образования была – интегрировать еврейских детей в ту среду, в которой они жили, т.е. в немецкую. Идея эта родилась в начале 19 века у знаменитого немецко-еврейского деятеля эпохи Просвещения Моисея Мендельсона. Она нашла свое воплощение настолько, что евреи чувствовали себя в Германии как дома и ощущали себя настоящими немцами. Они даже еще во время Первой мировой войны шли на фронт и воевали за Германию, которую считали своей родиной. Каков же был для них шок, когда власть захватил Гитлер. Но это отступление от темы.
Выйдя из здания, встречаю еще одну группу, уже настоящих туристов. Каких-то детей привели на экскурсию и показывают им противоположную сторону улицы, на которую я тоже, естественно, начинаю смотреть. Но ничего не вижу. И не мудрено.
Здесь находится некая городская инсталляция «Отсутствующий дом».
Большая Гамбургская улица считалась еще и особенно терпимой. Здесь жили люди разных вероисповеданий, профессий и социальных слоев. В том числе, конечно, много евреев, которые в определенное время были отсюда выселены. Их квартиры заняли немцы, многие из которых погибли, когда в конце войны на дом упала бомба и разрушила его, не задев соседние дома. После войны дом уже восстановлению не подлежал, на его месте было пустое место (прошу прощения за тавтологию). Пока в 1990 году французский художник Кристиан Болтански, увлекавшийся внедрением художественных инсталляций в городскую среду, не обратил на это место внимание. Он изучил архивы, узнал историю этого дома, кто, в какое время жил здесь, каких профессий были эти люди, и превратил пустое место в городской памятник «Отсутствующий дом».
На стены соседних домов он прикрепил таблички с именами, профессиями жильцов существовавшего здесь дома с годами проживания здесь, увековечив тем самым их имена и напоминая о сложной истории города и страны.
Но вернемся к нашим евреям. Еврейская община в Берлине была большой. Как и полагается, у нее было свое кладбище, находилось оно здесь, на этой улице, и считалось самым старым в Берлине. Основано оно было в 1671 году после того, как Бранденбургский князь принял на своей земле евреев, изгнанных из Вены. Потом территория вошла в черту города и захоронения здесь были запрещены, пришлось устраивать новое кладбище в другом месте. Таким образом, сейчас в Берлине их несколько. Три есть точно. (О кладбище я говорю потому, что меня очень впечатлило самое необычное из увиденных мной еврейское кладбище в Праге. Поэтому и остальные еврейские кладбища мне интересны.)
Но, к сожалению, сейчас старого кладбища здесь нет. Как и дома престарелых той же еврейской общины, находившегося перед кладбищем. Все было уничтожено нацистами. Причем в доме престарелых был организован сборный пункт для арестованных евреев, которых затем распределяли и отправляли в концлагеря. Всего на смерть отсюда было отправлено более 55000 человек. Только подумать!
Находился этот дом почти сразу за школой. Сейчас на его месте установлена скульптурная композиция «Евреи-жерты фашизма». Там, где стояли стены, на земле выложены ряды кирпичей.
За памятником – ограда, вход на территорию бывшего кладбища. Сейчас это просто сквер или парк без каких-либо надгробий, кроме одного. Это копия надгробия того самого почитаемого евреями просветителя Моисея Мендельсона. Перед ним стоял человек и зачитывал что-то из своих записей группе людей, сидевшей тут же на скамейке. Когда я подходила, человек замолчал. Так что мои заинтересованные уши не услышали, о чем шла речь.
Зато из таблички на одной из стен ограды прочитала, что на этом же кладбище уже в конце войны в братских могилах были похоронены погибшие солдаты, без указания национальностей. Так что, возможно, и наши соотечественники покоятся здесь, по соседству с иудеями.
На этом толерантная улица заканчивается. Но не еврейский квартал.
