Составной частью парка Ангкора является храм Та Пром, куда мы и направились дальше, покинув островной храм Восточный Мебон (Островной храм Восточный Мебон. Часть 60) и устремившись на запад.

Прямоугольная стена из латерита прорезана с 2-х сторон входными воротами-гопурами, украшенными ликами.



Мы уже видели такие на гопурах в Та Соме (Та Сом – «Жемчужина благосклонного Белого слона». Часть 59), а еще большие лики в храме Байон (Святые и всевидящие лики Байона. Часть 49).

В книжке мы прочитали, что иногда гопуры украшаются скульптурами Индры, сидящим на трехглавом слоне, на хоботах которых цветут лотосы, которые падают на землю, удваиваясь, как импровизированные колонны.


Зная это, мы ищем глазами эти хоботы-колонны, но входная гопура Та Прома оказалась украшенной огромными фигурами фантастических птиц Гаруд, являющихся в буддийской традиции в виде получеловека и полуптицы. Мощный борцовский торс птицы (человека?) контрастировал с клювом попугая, но зато очень устрашающе выглядит размах крыльев. Традиционно Гаруда символизирует военную мощь кхмерских королей и их побед над врагами.


Интересно, что в древней религии Вед, Индра был повелителем небесного царства Сварги. В средневековом индуизме Ангкора, однако, у него не было религиозного статуса, и он служил только как декоративный мотив в архитектуре. Индра связан с Востоком, поэтому в ангкорских храмах, обычно открытых с восточной стороны, его образ иногда встречается на перемычках и фронтонах с восточной стороны. Как правило, он устанавливается на трехглавого слона Айравата, в руках он держит оружие, ваджру (мифологическое оружие) или мечет молнии. Многочисленные приключения Индры документально описанные в индуистской эпической Махабхарате, никогда не изображались в Ангкоре.

Возле входа уже традиционно разместился рынок под навесом, но мы проходим мимо и фотографируем гопуру с другой стороны, поскольку с другой сделать это мешало солнце.

Глядя на божественный лик, нас снова охватывает какое-то благоговейное чувство, сродни тому, как мы смотрели на египетских сфинксов. Неровности и шероховатости, в которых явно угадывался след реставраторов, напоминали детские кубики, из которых вырастает башня, возведенная неумелыми детскими руками. При этом ощущение стояния перед вечностью не покидает нас.

Нам трудно оторваться от вида мудрого лица с улыбкой Иисуса, глядящего на нас со снисхождением и состраданием (и это неудивительно, ведь это Локешвара — Бодхисаттва, представляющий сострадание Будды). Здесь, в полном отсутствии туристов, мы можем и стоять совсем близко и делать замечательные фотографии на приближение. И тут нам открываются более мелкие детали изображения, смысл и значение которых остается нам неведомым. Между ликами втиснуты фигуры каких-то божеств с хлипкими кукурузными ногами, над изголовьем тоже видны мелкие фигурки, под подбородком угадываются женские лица в коронах.

Почти в каждом отдельном каменном блоке видны отверстия, что опять навевает на размышления о покрытии скульптурных композиций чем-то и, возможно, даже золотом. Такая роскошь, такая мощь должны были сразу показать все превосходство буддизма Махаяны, верным адептом которого был король Джаяварман VII, который построил Ta Prohm в течение последних десятилетий 12-го века. Смена религий неминуемо должна была отразиться на архитектуре храмов, на их оформлении и посвящении. К примеру, более старые храмы Ангкора были индуистскими, посвященными Шиве и Вишну.

Здесь тоже нужно сказать, что большинство сведений о Та Проме было почерпнуто из найденной в нем каменной стелы, датированной 1186 годом, написанной на древнем санскритском языке. Стела прославляет короля Джаявармана VII, Локешвару (Бодхисаттву в буддизме Махаяны), Праджняпарамиту (совершенства мудрости) и Три Драгоценности буддизма, а именно Будды, Дхармы (буддийского учения) и Сангхи (буддийской общины).


Более того, стела дает нам и бытовую информацию, содержащую «список всех продуктов, используемых для религиозных церемоний, и перечисляет количество деревень, священников и танцоров, которые должны были служить храму. Стела также упоминает, что в то время в кхмерской империи было 102 больницы и указывает список предметов, которые каждая больница должна была держать в запасе.

Понравилось!

0

0

Автор: Hanya

Храмовый комплекс Та Пром. Фото из интернета

Понравилось!

1

1

Автор: Hanya

Необычное двухэтажное святилище в храмовом комплексе Та Пром. Фото из интернета

Стела цитирует, что существовал 121 дом отдыха, которые были распространены по всей империи, вдоль основных маршрутов из Ангкора в такие места, как Phimai в Таиланде или Королевстве Чампа в современном Вьетнаме».

Согласно этим же надписям, тысячи мужчин и женщин, которые были прикреплены к храму Та Пром в качестве священников, танцоров или слуг, жили на территории, ограниченной пятым кругом (слово круг достаточно условное, и означает огороженное место, enclosure, или скорее концентрическую серию стен-ограждений). Пространство между этими стенами, а также между внутренней стеной и самим храмом, называется корпусом.


Стены в кхмерских храмах часто выглядят как галерея, а проход через стену прорезается гопурами (воротами), ориентированным по сторонам света. Их строили впечатляющими, в плане, как правило, в форме креста и вытянутыми вдоль оси стенки корпуса.

Перемычки и фронтоны часто украшают стражники (dvarapalas), часто их резные изображения помещают по обе стороны от дверных проемов. Они представлены либо как каменные статуи или в виде рельефных резных изображений на стенах храмов и других зданий, как правило, близких к входам или проходам. Их функция заключается в защите храмов, и это видно по копьям или мечам, которые они держат.

Любопытно, что некоторые изображения буддийских сцен и лица большинства Будд на воротах были уничтожены в середине XIII века, когда король Джаяварман VIII восстановил шиваизм в качестве официальной религии. Выжили лишь немногие, возможно, потому, что их ошибочно приняли за индуистские фигуры.


Западные ворота комплекса, через которые мы идем, наиболее сохранившиеся, и от них мы идем по дорожке, окруженной зарослями деревьев, стволы которых толстые и шишковатые. Нас опять приветствует музыка в исполнении камбоджийцев-инвалидов, лениво терзающих струны национальных инструментов.

Проходим по мостику, положенному на развалины ранее существовавших зданий, и попадаем к самому храму, на террасу со львами-хранителями и балюстраде с нагами, пересекающей ров.




Пару слов хочется сказать и о нагах, этих мифических змеях, поскольку они представляют собой важный мотив в кхмерской архитектуры. Они часто изображаются многоголовыми, но всегда с нечетным количеством голов, расположенных веером. Каждая головка имеет расширяющийся капюшон, на манер кобры. Для ангкорских кхмеров наги были символами воды, и они искренне верили, что само их происхождение связано с союзом индийского Брахмана и принцессы-змеи из Камбоджи.


Перед террасой находится дом отдыха для паломников, посещавших храм. Строго говоря, Та Пром – это и не храм вовсе, его строили как буддийский монастырь и так на минуточку, в нем проживало в свое время 80 тысяч человек. Да и внешняя ограда у комплекса одна из крупнейших в Ангкоре с размерами 1000 на 650 метров.


Один из самых туристически раскрученных храмов Ангкора, Та Пром, известен огромными деревьями и массивными корнями, растущими из его стен.




Храм Джунглей также фигурировал в приключенческом фильме про Лару, «расхитительницу гробниц»: несколько кадров были сняты именно в Ta Prohm. Храм был преднамеренно оставлен в таком виде, как это было, когда Анри Маршал, куратор и хранитель EFEO сделал основные очистительные работы в 1920 году. Тогда была проделана лишь самая необходимая работа по предотвращению дальнейшего ухудшения и обрушения стен и зданий. Загадочная обстановка джунглей и оригинальное состояние храма сделали его одним из самых посещаемых и привлекательным для съемок, чем поспешил воспользоваться режиссер фантастического боевика про искательницу приключений Лару Крофт — Саймон Уэст.



Этот храм посвящен матери короля Джаяварвана YII, которую он отождествлял с Праджняпарамитой (матерью всех Будд и богиней «совершенной Мудрости»). Именно поэтому в Та Проме находилось это божество, а сам храм был освящен в 1186 году. Как и многие кхмерские короли, Джаяварман вырезал его по подобию своей матери. Статуя Праджнапарамиты была окружена 260 меньшими божествами, размещенными в их собственных святилищах. Храмовый комплекс состоял из 39 прасатов, 566 каменных и 288 кирпичных сооружений, в которых помещалось 260 статуй богов, помимо изваяний матери Джаявармана.

В последние годы в облике Та Прома многое меняется, частично убрали деревья и их корни, повреждающие сам храм. Оградили строения от опасности падения ветхих «деревьев угрозы», расчищены дорожки, укреплены подпорками стены и продолжают реставрационные работы.

В обозримом будущем планируется расчистить храм от деревьев. С одной стороны понимаешь, что деревья разрушают храм, но вместе с деревьями уйдет и очарование этого места. Читая мои рассказы на пространстве Турбины, Максим Ершов задал мне вопрос: «Как Вам кажется, подобные храмы нужно полностью восстанавливать или после этого уйдёт дух времени?». Вопрос сложный и вызывает массу мыслей. В том состоянии, в котором находится там сейчас большинство храмов, наверное, лучше оставить деревья и некую таинственность в угоду туристам.


Но если взять хотя бы один храм и довести его до первоначального состояния, то все забудут про деревья и будут восхищаться только архитектурой. Если сравнить камбоджийский Ангкор Ват с бирманским Шведагоном (Золотая ступа-гигант Шведагон при свете дня. Часть 19) — сразу видна БОЛЬШАЯ разница. Кстати, не представляю, как можно было бы на таких отреставрированных пагодах встречать сумасшедший по духу закат, который мы увидели в Багане (Встреча заката с «Благословенной ступы» Mingala Zedi. Ч. 57). Размышляя далее, если взять наши иконы, покрытые копотью, грязные, с наслоением следующих правок, то что для нас будет лучше — оригинал или дух веков? Как вы думаете?



«Нагромождение каменных блоков, остатки колонн, башни, раздавленные стволами баньяна, крыши, просевшие под тяжестью его огромных корней, — так выглядит Та Пром. Баньян — удивительное дерево. Оно может расти на песчанике. Песчаник впитывает много влаги, и семена, попадая на камень, прорастают, тянут корни вниз, к земле. И вскоре все здание оказывается охваченным корневой системой этого дерева — паразита»



В любом случае каждый из нас, кто прибывает в этот «весь покрытый зеленью, абсолютно весь» уголок Камбоджи, поражается жизнестойкостью храмов, позволившим деревьям прорасти сквозь свои тела, но не сдавшимся им окончательно, а, наоборот, заключившими с ними выгодную сделку об опеке и опоре. Романтические настроения окутывают там всех нас, и мы уже не понимаем, что было раньше – «курица или яйцо», в смысле камень или дерево? Такого вы точно нигде не увидите, это надо прочувствовать самому, чтобы понять это слияния природы и творчества рук человеческих.


Построенный в середине 12 века, этот храм представляет собой ряд длинных низких зданий, стоящих на одном уровне. Вид интерьеров храма, без сомнения, потрясающий, так как виды стен и башен, обвитых светло-коричневыми корнями, настолько фантастичны, что даже фотографии не могут передать ощущения дикого восторга первооткрывателя. Это и в самом деле идеальное место для съемок приключенческих фильмов в джунглях. Кстати, во время съемок фильма про Лару Крофт храм был закрыт для посетителей.



Идешь через многочисленные проходы и галереи и, кажется, что вот-вот в проеме покажется призрак прошлого... Но не везде можно легко пройти, многие галереи проходы завалены камнями.



До поездки мы читали много литературы и отзывов, во многих из них авторы признаются в том, что не в состоянии достойно описать здешние красоты. И здесь я присоединяюсь к ним, теряя дар речи! Ну, как можно описать проросшие из стен храма и сквозь его руины деревья, эти узловатые корни-щупальца, эту атмосферу тайны и загадки?! И я молча снимаю панораму внутренних двориков и галерей-переходов; здесь слов не надо.


Обнаруживаем своеобразную рамку для фотосессии из свешивающихся со стены корней и нагромождения камней рядом. Здесь остановилась группа туристов, ждем и мы своей очереди. Тут богатое поле деятельности для фотографов, профессионалов и любителей, каждый закуток, каждый поворот приносит другую картину.


Вот толстые корни змеей обвивают столбы галереи, а вон там дерево выросло прямо на стене, и не понятно как оно растет без земли, без почвы, а вот корни, как нереально огромная куриная лапа, крепко вцепились в стенку, и то ли поддерживают ее, то ли держатся сами.

Разбросанные там и сям каменные блоки в некоторых местах заросли зеленым мохом, корни деревьев буквально распирают изнутри латеритовые блоки.


Особняком можно выделить одно место, где прямо с крытой галереи вниз свешиваются, не сползают вниз, толстенные корни.



Этим деревьям боле 400 лет, это точка № 1 для съемок. Я осталась там, а девочки пошли дальше. Я сидела и наслаждалась тишиной и покоем, полный кайф! Время-река катила мимо, ободряя надеждой, что «лучшее слово, лучшее дело – все еще впереди…»


Катя приходит за мной и ведет сквозь анфиладу комнат, мимо рельефных изображений, обладающих мягкостью линий и форм, нежным выражением лиц и поз.



По дороге фотографируемся в дверном проеме, со всех сторон обрамленном множеством тонких корней, как будто женщина свесила вниз свои роскошные волосы над дверью. Мы находим Валю около точки № 2 для съемок, и это последняя в этом храме фотография.

На наше счастье, народу было немного, и мы не можем пожаловаться на то, что теряли время в очереди на фотосъемку, мы ползали с места на место практически в одиночестве, и это было дополнительным бонусом к сказке, называемой Та Промом.


Ta Prohm является фаворитом среди профессиональных и любительских фотографов, поэтому большинство туристов смотрят и любуются здесь отнюдь не фронтонами и интересными перемычками сооружений, главной достопримечательностью в Та Проме являются деревья, от которых трудно оторвать глаз.




Позднее, уже дома, я узнала, что четвертое ограждение ограничивает территорию всего 110 на 100 метров и содержит ров, окружающий храм. Внутри стен этой ограды находятся 93 небольшие кельи для буддийских монахов храма. На восточном конце, который является главным входом, находится сооружение под названием «Зал танцоров», и здесь это название тоже обусловлено множеством танцующих фигур Апсара, которые украшают структуру.

И вот еще, что я нашла в интернете:
«В восточной части третьего корпуса расположены крестообразные галереи, которые разделяют четыре небольших двора. Вокруг него находится ряд небольших святилищ. На резных панелях изображены несколько буддийских сцен. На одной из них изображена сцена из сказок Джатаки. На ней изображен принц Вессантара, льющий воду в руки Брахмана Джуджуки после того, как он отдал двух своих детей на работу в качестве слуг. Vessantara отдал все свое имущество для того, чтобы практиковать добродетель милосердия.

Понравилось!

0

0

Автор: Hanya

Та Пром. Рельефные изображения на внешней стене первого корпуса. Фото из интернета

В центре Северной и Южной стен ограждения находятся спутниковые храмы, которые, вероятно, были построены позже. Южный храм содержит несколько буддийских сцен, в том числе великий отъезд Будды. В ней рассказывается о Будде Гаутаме, который родился принцем по имени Сиддхарта и жил во Дворце до 29 лет. Сиддхартха решил покинуть дворец, чтобы жить жизнью воздержания и медитации, чтобы, наконец, достичь просветления».

От главного восточного входа 350-метровая дорожка ведет на террасу со львами-хранителями и балюстрадами Нага, которая пересекает ров. Перед террасой находится дом отдыха для паломников, посещающих храм.

И наконец, о центральном святилище сказано следующее – оно окружено галереями с башнями по углам. Площадь центрального двора составляет 24 метра в длину, в центре расположена башня-святилище, а в юго-восточном углу двора находится здание библиотеки.
Можно еще много говорить о Та Проме, и стоит ли удивляться, что обратно мы возвращаемся молча, полные впечатлений. Впереди у нас еще много других впечатлений, а пока на сегодняшний день последним станет храм Та-Кео — Храм Та Кео – «Гора Золотых Пиков». Часть 62

Продолжение следует...