В гостях в Ангелес-сити спалось на этот раз не очень хорошо. Причиной тому были мои новые филиппинские знакомые. В нижней комнате дома Мануэль затеял пьянку со своими друзьями, выпил на четверых двенадцать бутылок – это у них называлось «поговорим о бизнесе» -- неудивительно, что бизнес у этих молодёжных элементов пока не особо продвигается. Спал я в другой комнате, на полу (на циновке) рядом с другим филиппинцем, который всё складировался на меня, почуяв во сне что-то мягкое.
Тут отличаются понятия личного пространства от того, что принято в Росиии и в Европе – тут азиатские граждане могут быть очень близко (географически) друг к другу, спать чуть не в обнимку, и не потому, что гомосеки, а потому, что просто места мало. Или вот такой пример: филиппинские туалеты, ну например в фаст-фудах, маленькие, но в них помещают и унитаз, и писсуар, и раковину. Спрос на туалеты всегда большой, поэтому один человек пользуется унитазом, другой в это время просачивается в туалет и начинает прямо под ухом у первого использовать писсуар, тут же лезет и третий – ему раковина понадобилась, и четвёртый пытается место занять между этими тремя и уже расчехляет тот орган, которым будет писсуар использовать, и всё это на двух квадратных метрах. Никакого уединения, можно сказать, нет. А уличные городские писсуары вообще индийские напоминают – закуток такой, чтобы было где к стеночке отвернуться... А в пароходе на одной койке может сразу три человека перпендикулярно друг другу пристроиться. Ну ладно, я отвлёкся.
Всю ночь шумел вентилятор. Набрали они со свалок всяких старых вентиляторов, вот они и гоняют воздух – тоже престижно считается обладать четырьмя холодильниками и четырьмя вентиляторами. Холод в ЮВАзии считается «круто»; крутая машина, дом, магазин, поезд -- должны быть с кондиционером, и чем мощней, тем круче. Если у тебя в квартире +15, ты новый филиппинец, и тебе все обзавидуются. Я показал им фотографии зимнего Архангельска и Туры, где было -50, и все ещё больше обзавидовались мне. А когда я принёс из супермаркета самую большую коробку с мороженым (2 кг), все поняли, что я наверное тоже очень крут, раз имею такие-то связи с холодом.
Ладно, ночь прошла, настало утро, я встал (какими-то клопами покусанный). Наутро были в завтрак бич-пакеты (мама наварила на всю семью суп из пяти бич-пакетов и только из них); чая они не пьют, только холодную воду, постоявшую в холодильнике. Проспался и «бинесмен» Мануэль. Мы все пофтографровались, и я ушёл.
Так как я стал обладателем карты города (зва 149 песо = 100 руб, недешёвая карта, немудрено, что местные её не покупают и даже не знают о её наличии), -- решил выйти на автобан, ведущий в столицу, и уехать автостопом. Идея была хороша, а реализация – не очень. Сперва я шёл по улицам целый час, город оказался большим, по дороге фотографируя. Наконец, автомобильный круг, супермаркет на выезде и платильник – въезд на автобан сигнализировали мне, что да, трасса рядом. Пройдя мимо запрещающих знаков «НЕЛЬЗЯ пешеходить, мотоциклить, мусорить и тележить», я вышел на автобан. Кто-то что-то кричал мне и свистел, но я вспомнил, что у меня не музыкальный слух, и не остановился. На автобане проносились десятки машин, все они ехали в Манилу, стоял знак 100, хорошее начало.
Но не продолжение. Из-за моста высмотрел меня оказавшийся там дорожный патруль. Сей патруль устроил там облаву на водителей грузовиков, подозревая их в перевесе. У них были интереснейшие переносные весы для взвещивания грузовика – трак вешается по частям, измеряется нагрузка на каждое колесо, а весы как блин, тонкие-плоские, под одно колесо и есть. Показания под каждым колесом суммируются и водителю выписывают штраф.
Патрули сказали мне, что ходить, стоять, стопить и подбирать пассажиров здесь строго запрещается, и что мне нужно немедленно исчезнуть. Так как изчезать мне было некуда, я не исчез. В взвешиваемый грузовик меня не пустили, а автобусы, дескать, тоже не могут тут остановиться. А только на автобусной остановке в городе, далеко отсюда. Меня засунули в патрульную машину и повезли в другой город, следующий по трассе в 15 км. По дороге патрули выведали моё имя, и достали какой-то протокол, сделанный на ксероксе, на филиппинском языке (тагалог?), попросили подписать. Я понял, что они хотят пришить мне административную статью, и протокол подписывать не стал, сказав, что не понимаю филиппинского. Они не стали сильно настаивать, и спятали протокол – оформят кого ещё вместо меня.
Итак, приехали в следующий город (Сан-Фернандо, кому интересно), свезли с автобана, и выгрузили в месте, названном ими автобусной остановкой. Признаков остановки оно не имело, но автобусы дейсвительно мимо проезжали, и один из них скоро меня и подобрал – кондиционированный, зараза, в два раза дороже пролетарского. Тут пролетарские ещё и поискать надо, это вам не Шри-Ланка, где 90% транспорта – пролетарские автобусы. Здесь, на Филиппинах, пролетарские автобусы стоят дороже, чем на Шри-Ланке полубуржуйские; разница в ценах на транспорт в два и более раза, зато и автобан есть (но, наверное, только один такой).
Таким образом, автостоп у меня всё же произошёл, но не тем способом, что я ожидал – первая машина была патрульная. И «хозяева дороги» с такими физиономями, на наших некоторых провинциальных гаишников похожи... э... сливки общества. Я сфотографировал, можно всем увидать.
ОПЯТЬ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА – на севере города Манила
В столичном мегаполисе, на этот раз, меня интересовала северная ветка железной дороги. Южная в черте города была уже изучена – поезда ходят там каждый час-полчаса, но только меньше чем на 40 км, а среди них движутся десятки тележек на подшипниках на человеческой тяге. Что делается южнее г.Бинан – ведь железка на картах тянется аж до Легаспи (600 км)? Это пока неведомо.
С северным ходом ж.д. частично уже было ясно, в Ангелесе – 80 км от столицы – уже было понятно, что никакой поезд там не может ходить. Но видны следы «реконструкции» ж.д. – сломанные жилмассивы самостройщиков. Что же деется в самой Маниле? Ведь из северного хода ж.д. можно было бы сделать хотя бы ещё одну наземную ветку метро, если уж нет потребности на дальнее пассажирское движение.
Итак. Вышел я с автобуса в определённом месте, и пока дошёл до «Бонифацио монумента» и до потенциальной ж.д., -- надышался газом выхлопным. Манила имеет очень грязный воздух. Такой почти, как пакистанский Лахор в 1998 – не знаю, улучшилось ли там чего за тринадцать лет, или хуже стало? Вот в Куала-Лумпуре воздух чище, и в Москве тоже, а в Маниле ж никаких парков, никаких пустот меж застройками, и даже море не помогает, воздух туда не выдувает. Узкие улицы и относительно высокие дома – дома втрое-вчетверо выше ширины улиц – создают такой гадкий объём, и когда по этим улицам-щелям, чадя, едут тысячи машин... Не знаю, будет ли в Маниле миллион машин. Наверное, нет, но с моторикшами и мотоциклистами, превысит число сие -- половину миллиона. И вот они все ездят туда-сюда в щелях, и ветер не выдувает, весь дым застаивается в проулках и меж домами, и пройдя даже километров пять-семь, чувствуешь себя очень пыльным и укуренным.
Итак. железная дорога в черте Манилы, на север от вокзала, существует! Правда, сквозное движенье поездов на ней невозможно – переезды заасфальтированы. Но видно, что идёт и движется реконструкция ж.д. под пригородное сообщение (или по типу метро собираются сделать). Новые бетонные шпалы 2010 года, новые и уже ржавые рельсы (пока ржавые, поезда пойдут – ржавчина слезет). Новые платформы обцементированы, пути ж.д. где-то раздвоены даже – будет двухпутка. С обоих сторон ж.д. – трущобные постройки. Им-то железная дорога на благо: самые активные из жителей трущоб уже сделали себе подшипниковские тележки и возят туда-сюда желающих подъехать пассажиров, а также себя и грузы. Большая часть заработка у них, как и у обычной ж.д., должна быть с перевозки груза. Вот захочет кто в трущобах построить новый дом-сарай или починить старое ветхое жилище. А как мусор, палки, камни, доски, кирпичи (похищенные где-то) доставлять? На плечах не уносишься, а машина не проедет. Вот и пользуются ж.д.услугами.
Я прошёл по железке пару перегонов, фотографируя тележки, платформы, детей и взрослых обитателей трущоб. Пару раз на меня выходил милиционер. Правительство, ремонтируя ж.д., следит, чтобы её не расхитили, и поселило вдоль рельсов милиционеров с ружьями. Они сидят невидимо и бдят, чтобы никто лишний не ходил и не тырил рельсы и шпалы. Если же кто левый появляется, типа меня, то страж выскакивает и препятствует потенциальному расхищению.
Пока шёл по железке, начали сгущаться тучи. Я покинул строящуюся магистраль (надеюсь, пригородное движение на север вновь откроется в ближайшие годы) и пошёл в город. По дороге образовался ливень, и я спрятался под навесом столовой, а трёхколёсные моторикши продолжали ездить под дождём, пытаясь частично увернуться от струй – полиэтиленом, зонтиками, какими-то бывшими рекламными постерами прикрывая себя, отчего вид у моторикш получался очень бомжовый.
