25 октября 2011 г., поход на Ай-Петринскую яйлу по «Восточной Шанхайской» тропе.
Или 
Крымский Шанхай спустя два года.
С утра на небе проблески солнца, и, полные надежд, мы едем до Алупки. За окнами мелькают виды Ялты – праздничные и не очень, но все отчего-то очень родные и ностальгические. По морю гуляют пятна тёплого света, и гладь его впервые за последние три дня делается из серой – жизнерадостно-синей. И сияют приглушенным золотом Ай-Петри и Шаан-Кая… Правда, автобус увозит нас куда мы вовсе не планировали – с трассы вниз, и когда мы соображаем, что фатально протупили, начало сегодняшнего маршрута оказывается обидно высоко – за домами, пустырям и крутыми, поросшими сосняком склонами… Смирившись, бредём асфальтовым серпантином вверх, меж близко подступающих к дороге домов, и скоро навигатор вывозит нас к лесенке на Севастопольскую трассу. К радостному нашему недоумению – прямо к точке начала маршрута. «Нога судьбы» – цитирует Бориса Борисовича Андрей…
Дорога самая что ни на есть приятная. С сосенками, полянками, запахом хвои и проблесками солнца на живописных каменных хаосах. А вот и знакомые по прошлым походам виноградники… Неприятный сюрприз – небо над Ай-Петринской яйлой налилось тяжёлым свинцом. Таким тяжёлым, что наползло всей тяжестью на кромку плато – и вытискивается всё ниже… Что ж, было бы странно ждать от конца октября двух погожих деньков подряд…
Дорога взбирается выше к проплешинам выгоревшего леса. Здесь и грустно, и по-особому, угрюмо красиво. Мистической громадой нависают над обгорелыми соснами серые каменные стены – и утопают вершинами в сизом тумане.
Рыжим и бордовым пылают между белых камней скумпии. А под скумпией, в рыжем ковре мёртвой хвои – зелёный пух сосновых побегов. Юные сосны спешат занять место погибших старших товарищей. Новая жизнь на недавно ещё мёртвых проплешинах…
По крутому склону вскарабкиваемся к подножию Шаан-Кая. В яркую мозаику юного подлеска вплетаются красные гроздья ежевики. Неспелые – но всё равно манящие, терпкие, ароматные… Устраиваемся на мини-привал среди бесконечного каменного хаоса. Солнце к тому моменту скрывается окончательно, ветер становится холодным – и мы ищем защиты у основания могучего каменного исполина. Снизу приближается многоголосый гомон. На поляну вываливается пёстрая ребячья толпа во главе с серьёзной, спортивного вида дамой. Пацанята взъерошены, вооружены палками, краснолицы от долгого подъёма. Вся компания дружно падает на колени с дурашливыми криками: «Земля! Наконец-то плоско!» И тут замечает нас, выходящих из-за нашего временного убежища. «О! Скалолазы-старички!»
Начинаем новый подъём, слегка озадаченные такой неоднозначной идентификацией…
Идея срезать путь до торной дороги траверсом оказывается не слишком удачной – идти мешают заросли скумпии и ежевики, останки погибших в огне сосен – да ещё жизнерадостно-зелёные пушистости юного подлеска, на которые просто нога не поднимается наступить.
Чем выше – тем гуще делаются эти оптимистичные островки новой жизни. Над сочной зеленью буйным контрастом сияют красные листья похожих на рябину кустов. Далеко внизу пестреют поляны бывшего пожарища.
Выбираемся наконец на дорогу – она круто забирает вверх, плавным изгибом огибает выгнутую спину Шаан-Кая. На которую мы, похоже, уже не успеваем взобраться. Как-то стремительно опять улетучивается время, а стена Ай-Петри справа устрашающе нависает над головами, и мысль о предстоящем пути наверх немного ступорит воображение. Нет, мы прекрасно знаем, что крымские горы обычно обрывисты только с одной стороны, и почти всегда можно найти пологий подъём. Но каждый раз у подножия очередного скальника в эту аксиому как-то не очень верится…
Ложбина между Ай-Петри и Шаан-Кая по-прежнему тениста и темна. Но уже не так печальна, как два года назад. Сосновый подлесок делает своё дело. Пепел давно скрыт под ковром из травы и скумпий, и поверх ковра сплела красный узор колючая и ароматная ежевика. От которой уже сводит рот – жадность человеческая неискоренима…
Каменные хаосы украшают и без того роскошный ландшафт. И память в который уже раз услужливо подсовывает Юркино «Куда? ТУДА?!» Да, куда уж Лысому Ивану до Ай-Петринских обрывов! Ну, мы, понятно, народ упрямый. Ломимся себе вверх – пока, Шаан-Кая! Слева остаётся её непосещённая спина, поросшая сосняком, словно ощетиненной шерстью. Впереди – неизвестность и непройденность, а этого всегда хочется больше.
Тропа виляет по лесистому склону. Среди камней, среди скумпий. Ныряет в ложбину, окунается в рыже-золотое море осинок. Осинки позвякивают листиками-монистами – словно кто-то щедрой кистью брызнул на тропу целую россыпь люминесцентной краски… Каменные зубцы – словно щётка Таракташа. Вырастают впереди, пробегаются мимо.
Долгая тропа наверх, время поджимает. Сосны вверх и вниз от тропы – стройным забором. Потом ландшафт незаметно меняется. Снова ложбина, тёмная, тенистая, укрытая золотой листвой. В которой необратимо теряется тропа. Среди каменных глыб, утопающих в листве – тишина и безветрие…
Проход наверх находится, зажатый между камней – и мы выкарабкиваемся подобием тропы, и теперь, кажется, уже на относительно ровную поверхность. Изрезанную, правда, оврагами и каменными расщелинами – живописная лабиринтная местность, многообещающе напоминающая ландшафт плато. И, немножко поплутав, описав радостную дугу в диаметрально противоположном намеченному направлении, воссоединяемся наконец с искомой тропкой. Она в обнимку со скальником огибает обрывы края плато. И вот он – долгожданный простор!
Внизу распахивается голубая плоскость моря – безумно далёкого, пасмурного. Замысловатый рисунок побережья, бесконечный океан сосен под обрывами. Замираем счастливо на очередном краешке мира. Полному восторгу мешает только мысль о предстоящем пути до канатки. Это значит – опять следует поспешать. А хочется остановиться, и вдыхать этот великолепный простор, наполненный ветром… Остановочка состоится, конечно. Только не долгая – на перекус. И на глотнуть коньячку за успешное покорение. И снова – здравствуй, дорога! Долгая, пасмурная, ветреная. И почему-то несмотря на всё это – приятная. Энергичная до поскуливания. С низкими летящими тучами и оскудневшими от поздней осени панорамами.
Нет больше на плоскогорье листвы – и, похоже, планировавшийся поход на Ат-Баш стоит отменить до лучших времён. Но всё равно здесь, посреди ветра и серых туч, отчего-то очень хорошо. Здесь столько жизни в каждом вздохе, столько силы в каждом порыве ветра – что встаёт дыбом шерсть и вибрирует каждая клеточка. Помахивают ветвями приземистые сосны и можжевельники, и нечастые перелески радуют глаз неожиданными красками чудом сбережённой рыжей листвы. В ложбинках меньше ветра – и мы норовим замереть, поглощённые созерцанием среди пасмурных камней этого угрюмого благородного золота…
И любуемся живописными лужами на плавных изгибах обрамлённой лесом дороги. И суровыми силуэтами угольно-чёрных воронов на бесконечных просторах, покрытых увядшей травой. Вороны многочисленны, самодостаточны и коварны. При малейшем движении объектива снимаются с мест и ленивыми стаями отправляются восвояси…
Потом мы наконец огибаем конюшню, подбираясь к канатке. Неприятный сюрприз: живописная расщелина под короной Ай-Петри теперь перегорожена беседками кафе… Просачиваемся к пустынной площадке канатки. Разумеется – уже закрытой. Снизу, над Ялтой, висят могучие тучи, и сквозь их увесистые бока мерцает розовый свет. Очень красиво – и немножко напряжно. Потому что как-то вдруг выяснятся, что свет этот – закатный. И что через каких-нибудь полчаса в горах стемнеет…
Как ни нагоняли мы время – оно течёт быстрее, чем мы бегаем. И ни единой маршрутки у замерших пустынных кафе. Есть один микроавтобус, но её хозяин собирается в Бахчисарай… Ну что ж, выхода нет. Да здравствует приключение! Да здравствует ночная незнакомая горная тропа!.. И мы уже было вознамериваемся ринуться на поиски начала «Мисхорки», но провидение нежданно-негаданно проявляет милосердие. Тот самый «бахчисарайский» водитель договорился, чтобы нас забрали с собой уезжающие в Ялту на своём микроавтобусе повара и официанты одной из кафешек – в автобусе самым чудесным образом обнаруживаются для нас два вакантных места. Ура!
И пока мы, ошалевшие от такого нежданного чуда, трясёмся на виражах Ай-Петринского фирменного серпантина – сумерки стремительно становятся тьмой. Время перегоняет даже отважный быстроходный автобус, изгибы дороги вспыхивают в лучах фар, и мы в который уже раз радуемся, что сидим в тёплом салоне, вместо того чтобы с фонарями продираться в ночи по незнакомым обрывистым тропам…
И вот мы уже догуливаем этот такой удачный и замечательный день по Пушкинскому бульвару – нарядному, курортному и праздничному. А дома ждёт ужин и отдых. И вечер, полный самых приятных воспоминаний.
Больше фотографий в альбоме: Шанхайская восточная
Текст Елены Свиридовой. Фотографии Андрея Илюхина и Елены Свиридовой.
