Статья подготовлена по инициативе Фонда «Культурное наследие Гималаев» Алматы. Просьба указывать фонд при использовании материалов. К сожалению Фонд прекращает свою деятельность, поэтому я "вывожу" информацию с сайта фонда.
Автор статьи Хафизова К.Ш., д.и.н., Академик КНАЕН, Университет Кайнар
В изучении истории Казахстана произошел некоторый перекос в освещении и оценке международных отношений казахских ханств. В частности, казахско – джунгарские отношения воспринимаются историками, и не только ими, тут приложили усилия и наши писатели, как сплошные вооруженные столкновения, непрекращающийся угон скота и людей. При этом обнаружилось невероятное количество батыров, с оружием в руках отважно защищавших казахские земли от джунгарского нашествия. Появилось очень много произведений различных жанров о героях, чуть ли не в каждом крупном населенном пункте возведены сородичами и возводятся им памятники. Кто-то уже отметил, что каждый аульный хулиган и озорник преподносится как батыр. (Қазақ ауылдың әр бір содыр сойқыны батыр аталып кетті). Писатели неустанно воспевают проявление отваги и мужества казахскими батырами в казахско–джунгарских войнах. Этот феномен является ярким проявлением казахского менталитета, в котором важное место занимают возвеличивание своих предков и стремление заручиться поддержкой их душ (аруахов). Все исторические песни и сказания распространялись среди кочевников в изустной форме. Первыми их стали записывать русские и китайские путешественники, краеведы, чиновники и исследователи. И это не удивительно, потому что царское и маньчжуро-китайское правительства ставили себе в заслугу освобождение казахов от джунгарских нашествий. Русская и советская историография ставили освобождение от джунгарского нашествия в фундамент теории о добровольном присоединении Казахстана к России. Цинский Китай, также строил свою политику и дипломатию в отношении казахских ханств на том основании, что он стер с карты земли извечного врага казахов – Джунгарское государство.
ХVШ век, век просвещенного абсолютизма в Европе и России, в истории казахских ханств был насыщен контактами с представителями крупных цивилизаций Востока. В ХVШ веке в степь выезжали представители джунгарского, русского, среднеазиатских, турецкого, иранского, китайско – маньжурского государств. В течение двух веков решался вопрос о вольном или невольном выборе будущего цивилизационного развития казахов. И этот важный для исторического развития казахов известный нам выбор был сделан в ХIХ веке в пользу России.
В то же время, история казахско-джунгарских отношений не состоит лишь из войн, инстинкт самосохранения заставлял народы и их правителей искать компромиссы и цивилизационные выходы из конфликтных ситуаций.
Для воссоздания эпохи во всей ее сложности и воспитания толерантного общества следует уделять больше внимания проблемам диалога цивилизаций и цивилизационному диалогу. Они играют основополагающую роль в историческом процессе, а также в межэтнических и межконфессиональных взаимодействиях.
В этом аспекте большой научный и практический интерес представляет отношение казахских феодальных правителей ответственных за международные связи в любой их форме, к монголам, монгольской культуре и к буддизму. Джунгары – западные монголы были более тесно связаны с соседними тюркскими народами, под их управлением также находился Восточный Туркестан. Они могли дать тюркские имена своим детям, в их языке было больше заимствований из тюркских языков, чем у восточных монголов. Ламаизм, или как его называют «желтая школа буддизма» являлся государственной религией Джунгарского государства, поддерживаемой Тибетом. Как известно, буддизм в древности из Индии проник в Центральную Азию, а оттуда уже распространился в Китае и далее в странах Юго-Восточной Азии. Тюрко – монгольские связи уходят в глубь веков, а казахская элита относила себя к потомкам монгола Чингисхана. В 14 веке чингисиды Центральной Азии разделились на приверженцев ислама и буддизма, а многие монгольские роды, оставшиеся на территории Центральной Азии постепенно тюркизировались. Однако, в случае необходимости в идеологических и дипломатических интересах представители «белой кости» поднимали знамя Чингисхана. И сегодня мы стали свидетелями того, как некоторые ученые и писатели находят тюркские корни этого властителя.
Южная Джунгария – «белое пятно» организованного туризма
Поскольку, Казахстан был транзитной территорией распространения буддизма и частью монгольской империи, а в некоторых его районах проживали джунгары, здесь сохранились материальные и духовные памятники буддийской культуры. Из материальной культуры отметим развалины ламаистских храмов и монастырей, еще в ХIХ в. русские путешественники продолжали находить на территории Казахстана глиняные иконы, медальоны и другие предметы буддийского культа. Особое место занимает наскальная живопись тибетской школы буддизма на крутом берегу реки Или в Алматинской области.Наследие джунгар — буддийские памятники Семиречья
Среди нематериальных памятников следует назвать сохранившиеся почти по всей стране (в Западном, Северном, Юго-Восточном Казахстане) до сегодняшнего дня этнонимы, антропонимы, оронимы и т.п. Кроме того, интерес к буддизму и индуизму вызывает распространение в настоящее время в Казахстане, пусть и в небольших объемах, различных сект и школ буддизма и индуизма, создание буддийских общин, а также активность японского буддийского ордена «Ниппондзан Меходзи» во главе с преподобным Мэходзи Тэрасава.
Казахский свод законов «Жеты–Жаргы» был создан по примеру джунгарского (ойратского) уложения «Их–Цааз» и оба документа испытали сильное влияние «Яссы» Чингисхана. Джунгар и казахов объединял кочевой образ жизни, но их резко разделяла религия, тем не менее, в «Жеты-Жаргы» мы мало чувствуем влияние шариата. В 1881г. после территориального разграничения между Российской и Цинской империи (Китая) выдержки из «Жеты–Жаргы» приобрели статус международного права и все тяжбы между пограничным населением Казахстана, Киргизии, Синьцзяна, Монголии под контролем русских и китайских чиновников решались на основании этого свода законов. Хотя среди судившихся были как приверженцы ислама, так и буддизма, шаманизма: уйгуры, дунгане, казахи, киргизы, джунгары, халха-монголы, чахар – монголы, сибо, солоны (дауры) и другие пограничные народы. Русская и китайская сторона не могла согласиться на судебную расправу по законам своих государств, в то же время, они единогласно не считали приемлемым также суд по шариату.
Есть интересный эпизод из жизни хана Тауке, одного из авторов «Жеты – Жаргы». Один из его сыновей был захвачен в плен джунгарами, а те переправили мальчика к Далай-ламе в Лхасу. Тауке неоднократно добивался возвращения своего сына, наконец, джунгарский хан под охраной отряда в пятьсот человек отправил пленника домой. Далее произошло необъяснимое событие, вместо ожидаемой благодарности Аз – Тауке перебил весь джунгарский отряд. Можно лишь предположить, что мальчика принудили в Лхасе принять ламаизм. Джунгары часто отправляли в Тибет детей знатных правителей Центральной Азии и обучали их в своих монастырях. Таких учеников называли «баньди». Образование как среди мусульман, так и монголов в то время было прежде всего религиозным.
Казахские ханы роднились с знатными джунгарскими семьями, к примеру султан Барак, правитель найманов, соправитель хана Абулмамбета в Среднем жузе, более известный как убийца хана Абулхаира. В Джунгарии одним из крупных предводителей восстания против маньчжуро–китайского нашествия был Казак-Сары (Казак-Шара), сын знатного джунгара и казашки. Также распространенной практикой была у кочевников умыкание женщин и захват их в плен (олжа қатындар, олжа ханымдар). У хана Аблая из 12 жен две жены были джунгарки и шесть младших жен – калмычки. Среди казахов было распространено мнение о том, что с женой калмычкой человек не останется бездетным и что от монгольских женщин рождаются батыры (баатары, бахадуры, богатыри). Об этом писал в свое время Шакарим. Один из шуринов Аблая из ойратов по имени Баир был вторым лицом в составе его посольств в Санкт-Петербург и Пекин. Монгольский язык в ХУШ веке какое-то время был языком казахской дипломатии. Осознавая угрозу своей кочевой цивилизации в период маньчжурско – китайского нашествия в 1755-1757гг. джунгарские и казахские правители организовали военный союз и дали несколько сражений на территории Юго-Восточного Казахстана. После гибели Джунгарского ханства, уцелевшие джунгары для спасения своей жизни переходили в ислам и православие. Большинство пыталось через Сибирь и казахские земли достичь становищ сородичей на Волге (Калмыкии). Но они не забывали о своих святынях на территории Казахстана.
По донесениям китайских послов султан Аблай якобы выразил радость по поводу мер императора в деле распространения и укрепления буддизма в Джунгарии. Возможно потому, что буддизм укротил когда-то воинственный дух монголов. Но скорее всего потому, что он предвидел жестокую расправу над сопротивлявшимся нашествию джунгарами, поэтому призывал императора вспомнить заповедь буддизма, которая против лишения жизни «всех живых существ», милосердно дает им возможность «жить и размножаться». Аблай просил пощадить последнего джунгарского хана, «подобного птице, забравшейся в чащобу леса, открыть силки». Безусловно, он опасался больше жестокой расправы над собой, так как укрывал главного руководителя лидера антицинской войны и их семьи, формировал для него отряды из его соплеменников, лично участвовал в войне и был ранен в одной из битв.
Маньчжурская династия Цин поняла бесплодность сражений с казахскими кочевниками, не хотела она дипломатических осложнений с Россией. Поэтому направила свои войска в Восточный Туркестан для завоевания богатых городов-оазисов Кашгарии. При установлении дипломатических отношений династия Цин взяла на вооружение идеи чингисизма, шаманизма и народных верований, присущих народам Центральной и Восточной Азии. По весомым политическим (ослабление давления России) и экономическим (новые рынки для продажи скота и продуктов животноводства) причинам Аблай, стоявший у истоков казахско-китайских связей, а также другие правители не смогли оказать помощь единоверным мусульманам Кашгарии. Наряду с этим не следует полностью отметать и причины цивилизационного характера. Маньчжуро-китайские войска, китайскими их можно назвать условно, т.к. они состояли из конников монголов, дауров, сибо во главе с полководцами маньчжурами, (в их числе были родственники императора) стали выезжать в степь подобно экспедициям. На процессах заключения мира они скрепляли договоры общей трапезой, соревнованиями воинов в борьбе, стрельбе в цель из лука и другими видами народного и военного спорта. Порой казахские предводители войск нарушали пост, а маньчжурские генералы по завершении трапезы проводили по лицу ладонями по примеру казахов. После покорения Кашгарии Цины ужесточили свою политику в отношении казахских кочевников. Но они не могли остановить процесс заселения казахами плодородных районов Джунгарии, Алтая и Монголии. До самой своей гибели Цинская империя, а за ней гоминьдановское правительство делало ставку на потомков чингисидов, создавая им привиллегированные условия и не вмешиваясь сильно в систему их управления своими родами. В степи, в том числе с поощрения царского правительства во всем стал довлеть ислам. Когда в Синьцзяне в ХIХ веке образовались мусульманские султанаты, они старались вытеснить иноверцев калмык, маньчжуров из контролируемых ими земель, призывали занять пастбища мусульманам – казахским и киргизским феодалам. Преследуемые джунгары, калмыки находили убежище в соседних пределах Российской империи, на вошедших в ее состав территориях Казахстана и Киргизии. Однако, они не могли в условиях изгнания свободно передвигаться по стране, лишь старались придерживаться в быту своих религиозные обрядов. С каждым годом число калмыков в Средней Азии уменьшалось, с резким сокращением их численности буддийские строения, пещерные монастыри и наскальная живопись пришли к разрушению.Текелийская стела
Лучше всего сохранившейся является наскальная живопись на берегу реки Или. Возможно, это самый северный в Центральной Азии памятник ламаистской иконописи, который хотя бы по этой единственной причине следовало бы постараться включить в Реестр памятников мировой культуры ЮНЕСКО. Это тем более актуально в связи с уничтожением талибами скульптуры Будды в Бамианском ущелье Афганистана. К сожалению, мировая общественность не всегда четко различает все «…станы» Центральной Азии. Сегодня можно было бы реставрировать некоторые буддийские памятники с помощью специалистов из Тибета и Индии, что способствовало бы имиджу Казахстана. Кроме того, можно привлечь к ним пожертвования от адептов религий, а также паломников паломников и туристов. Возможно, их не очень много приедет из Монголии, Калмыкии, Тувы и Хакасии, но потенциал в этом плане Индии и Китая неисчерпаем.Как я стал гражданином Мира (Мандулабада)
Продолжение как всегда следует...
