9 материалов по 7 объектам, 182 фотографии
- GPS
- Россия, Ulitsa Chekhova, 19, Aleksandrovsk-Sakhalinskiy, Sakhalin Oblast, Russia, 694420
И во многом все это дело рук Чехова, безусловно великого, если не величайшего российского классика и Человека во всех смыслах. За что, даже не начав рассказ, надо сказать ему большущее человеческое спасибо!
Признаюсь, что интересовался раньше Чеховым довольно много, читал давно еще как мне тогда казалось полное собрание его сочинений, но вот его книга "Остров Сахалин" и ее история создания прошли полностью мимо меня до этой поездки на остров, и тем самым стала своего рода откровением, чем-то, что я совершенно не ожидал от такого человека как Антон Павлович.
Да-да, он меня сильно удивил и поразил не только своим путешествием, но и размахом своей деятельности на Сахалине! Глыба конечно... Не случайно сегодня пока писал заметку, в одном разговоре совершенно на другую тему, мой собеседник вспомнил про знаменитую "лошадиную фамилию" Чехова и получается что Вселенная подтвердила, мы с Антоном Палычем на одной волне. Во всяком случае в отношении к путешествиям и Сахалину.
Поездка в Александровск, который я считаю несмотря на все многочисленные природные красоты острова, о которых еще расскажу, настоящей его жемчужиной, случилась как вы уже знаете благодаря Леше, который конечно же прочел все книги про каторжный Сахалин — то есть и Чехова, и Пикуля, и Дорошевича, заблаговременно, и именно он настоял на этом северном маршруте, когда нам надо было сделать пробег наверное в 1200 км за 2 дня с одной ночевкой в Александровске. Спасибо и ему!
Старый квартал в Александровске неплохо сохранили и он передает хоть и немного ту атмосферу, которая была здесь летом-осенью 1890 года, когда сюда на теплоходе 23 июля прибыл Чехов после путешествия по Сибири длиной в 82 дня.
Каторжная тюрьма, порт, добыча угля, все тогда уже было, и Александровск и Дуэ работали на полную мощность используя рабский труд каторжников в качестве топлива.
Мало кто знает, что Чехов отправился на Сахалин далеко не только из-за того, что считал, что может подчерпнуть много вдохновения и идей в новом большом путешествии. Это тоже, но это не главное.
Главным был своего рода кризис, который ему необходимо было преодолеть. За год до путешествия старший (на 2 года) брат Антона Чехова — Николай внезапно умер от туберкулеза когда гостил у друзей семьи Линтваревых в Харьковской губернии.
Когда я пишу "внезапно", это означает что там у него случился сильный приступ, так как чахоткой Николай уже болел долгое время. Так было в то время со многими. Что касается Антона Павловича, то история его заболевания туберкулезом (чахоткой) довольно мистическая. Дело в том, что никто достоверно не скажет, когда она началась.
В конечном итоге, он сам был врачом и мог наверное поставить себе диагноз. Но он этого не делал довольно долго. Возможно отрицая туберкулез, не хотел признавать его, и тем самым боролся психологически против болезни. По открытым гораздо позже архивным данным, Чехов болел воспалением брюшины еще в гимназические и студенческие годы, а «теснение в грудине» чувствовал еще в 10-летнем возрасте…
В его случае чахотка развивалась медленно, но верно и он конечно не мог не отдавать себе отчета, что ему осталось возможно не так долго. С большой вероятностью, можно сказать, что именно это знание стало его самым большим учителем и мотиватором в жизни, все-таки сделать столько сколько сделал Чехов за свою не очень длинную жизнь в 44 года, мало кому дано.
И теперь становится более понятным его мотив отправиться через всю Сибирь на Сахалин и потом дальше, вернуться домой обогнув Азию через Сингапур и Индию... И это для больного чахоткой! Это был с одной стороны вызов, который он бросил Вселенной, с другой стороны, способ перезагрузки от кризиса, который был вызван смертью старшего брата.
Именно так и именно в такой момент в его жизнь пришел Остров Сахалин, который стал безусловно главным гео направлением в жизни этого выдающегося и доктора-писателя. Многие считают что долгое путешествие в мокрых валенках через Сибирь только ускорило болезнь Чехова, но я лично (и кстати наш экскурсовод в Александровске) считаем, что нет, благодаря этой поездке Чехов выиграл у смерти не меньше с десятка лет жизни для себя.
А там каждый год надо считать за 10!
Вспомним немного достижения великого писателя и отправимся за впечатлениями в самый близкий ему музей — на Сахалине, в Александровске.
Объем написанного и опубликованного Чеховым перевалил за 20 томов. На какие только темы он не писал — казалось что нашего интеллигента врача и писателя интересовало буквально все.
Кроме этого Чехов:
1) построил четыре деревенские школы, колокольню, пожарный сарай для крестьян, дорогу на Лопасню, преодолевая пассивное сопротивление косного земства, надувательство подрядчиков, равнодушие темных крестьян.
2) оставил в родном Таганроге памятник Петру Первому, убедив Антокольского пожертвовать изваянную им статую городу и организовав ее отливку и бесплатную доставку через Марсельский порт
3) сновал в Таганроге общественную библиотеку, пожертвовав туда более двух тысяч собственных книг, и четырнадцать лет непрерывно пополнял ее
4) во время жизни в Мелихове ежегодно как врач принимал свыше тысячи больных крестьян совершенно бесплатно и снабжал каждого из них лекарствами
5) в качестве земского врача на холере один, без помощников, обслуживал 25 деревень
6) помог тысячам людей (содержание многих из писем Чехову в каталоге собрания сочинений формулируется так: «Благодарность за полученные от Чехова деньги…», «Благодарность за содействие в получении службы…», «Благодарность за хлопоты о паспорте…» и т. д.
7) в разоренном и обглоданном Мелихове посадил около тысячи вишневых деревьев и засеял голые лесные участки елями, кленами, вязами, соснами, дубами и лиственницами; на выжженном пыльном участке в Крыму посадил черешни, шелковицы, пальмы, кипарисы, сирень, крыжовник, вишни и прекрасный цветник.
И наконец он совершил весьма героическое по тем временам путешествие на край России — каторжный Сахалин, где он в одиночку сделал перепись всего населения этого острова, написал книгу «Остров Сахалин», доказав цифрами и фактами, что царская каторга – это «бездарное издевательство имущих и сытых над бесправной человеческой личностью»;
Вот такой человек в июле 1890 года постучался в дом вольно ссыльного Карла Ландсберга, человека с невероятно интересной судьбой, прототипа романа Достоевского, о котором я писал здесь:
Преступление, Наказание и Искупление. Именно у него в деревянном доме Чехов и жил все месяцы, которые он провел в Александровске и Дуэ в 1890 году.
Дальше я просто выложу интересные фото иллюстрации из музея Чехова с комментариями к ним:
Музей в Александровске сделан очень добротно, по-домашнему. Мы пришли незадолго до перерыва на обед, никого больше не было, и нам сделали просто шикарную по нему экскурсию!
Без комментариев — личное напутствие нам всем от Антона Павловича. От себя — могу только согласится с ним. Хотя, кажется, нас все время убеждают в обратном.
Цитата из дневников писателя, которая говорит о том, насколько непредсказуемой и трудной ему казалась поездка на Сахалин до начала пути.
Семейное фото Чеховых, сделанное прямо накануне отъезда Антона на Сахалин.
Три человека, значимых в жизни Чехова до путешествия на Сахалин:
Писатель Григорович был первым, что разглядел в публикациях Чехова новый большой Талант. "Старик Григорович от вас в восторге", сказали как-то Чехову в 1885 году и с этого момента они дружили.
Ровесники Чехов и Левитан глубоко дружили много лет. Можно сказать, что Чеховым был самым близким другом Левитана, а дружба эта началась с врачебного визита художника и потом, когда он погостил в Подмосковье в Бабкино у Чехова, где восстановился после душевного кризиса, чуть не приведшего его к смерти через самоубийство. Чехов и Левитан были невероятно близки и в каких-то сокровенных основах своего мироощущения, и, соответственно, поэтики творчества.
Старец — поэт Плещеев был еще одним большим учителем Чехова. Они состояли в плотной переписке. Человек необыкновенной искренности и душевной чистоты, Плещеев особенно высоко ценил в Чехове его правдивость и внутреннюю независимость. При этом в своих письмах, Плещеев был всегда откровенен и прям, но его часто критические суждения никогда не задевали Чехова. Человек старой литературной школы, Плещеев бывал смущен "неясностью" авторской позиции в чеховских рассказах и особенно в повестях. Чехов в письмах к "padre" (как он называл Плещеева) прямо и достойно возражал, разъясняя свои взгляды и убеждения.
Майнур с большим интересом изучает карту маршрута Чехова через Сибирь на Сахалин!
Вот, например, фотография Иркутска того времени, через который проезжал писатель.
А в этом кожаном пальто Чехов кутался в поездах и кибитках. Райские же птицы и яркие бабочки на заварочном чайнике радовали его душу длинными холодными перегонами.
Не уверен, что без горячего чая, он сумел бы проделать столь длинный путь!
А вот это прейскурант и счет от 2 мая 1890 года из американской гостиницы в Екатеринбурге, чуть раньше соответственно.
А вот уже и знакомый мыс Жонкьер и скалы Три Брата. Примерно на таком паровом корабле Чехов пассажиром пересек Татарский канал и высадился в Александровске 21 июля 1890 года.
Вот так тогда выглядела деревянная пристань Александровского Поста.
Еще несколько фотографий того времени — на нижней хорошо виден и маяк и уже прорытый туннель в мысе Жонкьер.
Как я уже говорил нам очень повезло и с этим музеем и с гидом, которая рассказывала не сухо и дежурно (как это часто бывает), а интересно, с разными примерами и иллюстрациями.
Деревянная церковь в Александровском тогда выглядела поинтереснее той, которую недавно построили на ее месте.
С первых дней на Сахалине Чехов сразу почувствовал свою нужность и принялся работать. В конце каждого дня приходилось много писать — после приема пациентов, после общения с каторжниками. И также вести регистр всех людей.
А это фото Ландсберга с женой Ольгой, фото знаменитого туннеля и его переписка с Чеховым, которая началась после отъезда писателя с острова.
Ландсберг держал по сути доходный дом на Сахалине и трактир, в котором можно было закатать много чего, судя по этому прейскуранту. "Свежими продуктами, доставленными из Одессы на пароходе "Петербург"!
Прожив которое время в гостинице у Ландсберга, Чехов переехал к жившему на главной улице города молодому врачу Перлину.
Борис Александрович Перлин, по свидетельству писателя разительно отличался от своих островных коллег, обращавшихся с каторжными и ссыльными, как со скотом. Поэтому неудивительно, что он был любимцем несчастных людей. Как-то к Рождеству в благодарность за заботу о каторжанах умелец из заключенных сделал для него в подарок серебряную печать с ручкой из раухтопаза для визирования рецептов, на которой выгравировал инициалы и фамилию Перлина.
Перлин квартировал в свою очередь у владельца дома Булгаревича, с которым у Чехова сложились добрые приятельские отношения. Даниил Булгаревич был частым спутником Чехова в поездках по острову, он нередко появляется в книге рядом с ее автором.
Можно сказать, что Булгаревич был для Чехова проводником по кругам Дантова ада – сахалинской каторги. Рассказывая о том, в каких нечеловеческих условиях — в трясине, по пояс в воде — работали люди, строившие Александровский пост, Чехов прибавляет: «И недаром один сахалинский чиновник, добряк, всякий раз, когда мы вдвоем ехали куда-нибудь, читал мне наизусть некрасовскую «Железную дорогу».
Уже после того, как Чехов, заполнив 10,000 карточек на жителей Сахалина вернулся домой, Булгаревич досылал ему еще много материалов, чтобы тот закончил свою книгу.
Вскоре после прибытия Чехов был представлен местным чиновникам, и прежде всего — начальнику острова генералу Кононовичу. При первой встрече Кононович произвёл на Чехова благоприятное впечатление, однако в дальнейших очерках можно встретить ироничные замечания о начальнике — уж слишком значительной была разница между его словами и действиями, например, «отвращение к телесным наказаниям» Кононовича и увиденные писателем сцены этого наказания на острове.
Дом начальника был разумеется самым крупным в Александровске, да и видно из фотографий, что город к тому времени уже состоялся.
На Сахалине отбывали заключение много политических узников, среди которых были и народовольцы, и правые радикалы с западных рубежей — например из польской партии "Пролетариат".
По большому счету это были национал — социалисты, которые набрали довольно большой оборот и в 1884 году присоединились к "Народной Воле", признав высшей формой борьбы с самодержавием экономический и политический террор.
Лидеры Пролетариата — Эдмунд Плоссий и Бронислав Пилсудский были осуждены на каторгу на 16 лет на Сахалине и отбывали здесь заключение во время приезда Чехова.
Вот примеры некоторых из 10,000 переписных карточек населения, картотеку которых создал Чехов
А это дети Александровска того времени
Интересно как сложилась потом их судьба?
Софья Иваановна (Шейндля-Сура Лейбовна) Блювштейн (в девичестве Соломониак), она же Сонька Золотая Ручка все же была главной звездой каторги того времени.
Самое известное дело этой знаменитой аферистки связано с похищением ею драгоценностей у ювелира Карла фон Меля. Сначала она явилась к известному психиатру и заявила, что её муж сошёл с ума: он буквально помешан на драгоценностях. В связи с этим она просила разрешения привести его на консультацию и при необходимости госпитализировать в психиатрическую клинику. Затем она явилась к Карлу фон Мелю, представилась ему женой психиатра, выбрала кольца и брошь с бриллиантами, но сказала, что заплатить за них сразу не может, так как все деньги у мужа, и попросила принести драгоценности домой, указав адрес психиатра, которого она посетила до этого. Когда Карл фон Мель явился в дом психиатра, то мошенница забрала драгоценности и попросила ювелира зайти в кабинет «мужа». Затем она скрылась, а требовавшего платы ювелира сочли безумным, скрутили и отвезли в психбольницу...
Чехов написал же про нее так:
Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом.
На руках у неё кандалы: на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и тёплою одеждой и постелью.
Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она всё время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у неё мышиное. Глядя на неё, не верится, что ещё недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков…
Соньку привезли на Сахалин на том же самом пароходе из Одессы, на котором привозили также продукты Ландсбергу. А вообще кажется Одесса была мощным поставщиком арестантов того времени.
Кажется, что писатель только ходил и наблюдал, но нет, большую часть времени в Александровске он все же работал по специальности — врачом!
Я поторопился написать, что дом начальника острова был самым большим. Гораздо больше и выше него была тюрьма, окруженная сосновым частоколом.
А вот и живая фотография самых "трудных" каторжников — прикованных к своим тачкам.
Жить тачечнику, волочащему вечно за собой полную или порожнюю тачку, было весьма непросто, но захочешь выжить, приспособишься...
Тачечники работали на прокладках дорог, на погрузке угля, да и вообще всех погрузочно-разгрузочных работах, недостатка в работе в таежном углу Сахалина у них не было.
На Чехова это безусловно произвело впечатление!
Да и как может быть иначе!
Вот так ковались цепи на Острове Сахалине, так зачиналась на нем цивилизация.
Далеко не все умирали там, многих освобождали досрочно за примерное поведение или переводили обратно на большую землю.
У тачечников были всякие нормативы. Самым трудным считалось работать на рудниках в Дуэ, которые находились довольно высоко по склону сопки.
Туда надо было забраться, наполнить тачку с углем и докатить ее до прибрежного терминала, где разгрузить.
Конечно за 3 месяца и 2 дня в Александровске, писателю на пользу пошел каждый день. Когда тебе плохо (с прогрессирующей чахоткой), на фоне людей которым гораздо хуже чем тебе, ты еще и не так плох!
Из Александровска Чехов сначала уехал на юг в Корсаков, а там уже сел на пароход в Сингапур.
Оказывается так было можно уже в то время!
Они проплыли мимо стремительно развивающегося Владивостока и потом вокруг всей Азии. Пароход делал остановки по пути и тем самым Антон Павлович закрыл успешно несколько стран.
А вот и Суэцкий канал, который был открыт буквально за 11 лет до того, в 1869 году!
Чехову это путешествие дало очень многое, он сильно вырос и стал уже очень зрелым писателем по возвращению. Посмотрите какая мудрость светится в его глазах на этой фотографии спустя 4 года после возвращения ) Хотя возможно это он просто собрался на охоту!
Но все же это мудрость, ибо сразу при выходе из музея нас встретил вот этот мудрый черный ворон.
В записной книжке по возвращении с Сахалина Чехов оставил такие строки: «Мусульманин для спасения души копает колодезь. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-то вроде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно».
- Адрес:
Ulitsa Chekhova, 19, Aleksandrovsk-Sakhalinskiy, Sakhalin Oblast, Russia, 694420
Дешёвый ✈️ по направлению Александровск-Сахалинский
