На следующий день после нашего невылета в Венецию за мной заехала Лена со всем своим семейством (дочь и внучка на заднем сиденье, зять за рулем), меня усадили на почетное место по правую руку от водителя и мы прекрасно доехали до аэропорта, иногда жуя напеченные мною с утра блинчики. В Шереметьево сегодня ничто не напоминало о вчерашнем коллапсе и на этот раз вылетели мы по расписанию. А перед взлетом мне успел позвонить Костас (вы о нем знаете из предыдущего рассказа) и предложил свою помощь в обеспечении трансфера, проживания и досуга. С благодарностью за заботу я сказала, что отель уже забронирован и добраться до него мы сможем, а вот назавтра готовы встретиться и познакомить Галину и Лену с городом Афины. Перед прощаньем Костас предупредил, что попросит одного из сотрудников фирмы подъехать в отель и проследить, чтобы поселение прошло в лучшем виде.
Полет прошел прекрасно, паспортный контроль не занял много времени, но оказалось, что расслабляться нам еще рано, не все испытания пройдены.
Мы не дождались Лениного чемоданчика... Наши три благополучно прикатили, а четвертого все нет и нет. Вот уже и пустая лента остановилась, отбирая последнюю надежду.
Надо сказать, что не встретили свой багаж еще несколько человек китайской внешности, жители этой страны часто совершают перелеты с пересадкой в Москве. И путешествуют в основном группами. Поэтому сколько именно было пострадавших — не понятно. Хоть мы и успели занять очередь к окошку розыска багажа где-то в начале, ждать ее пришлось около часа! Но вот, наконец, багажная бирка от Лениного чемоданчик оказалась в руках служащей и начались попытки каких-то объяснений. Примерно в это время в зал загадочным образом прорвался Одиссей, который, похоже, устал ждать своих непутевых туристов, а, скорее всего стало тоскливо, потому что остальные встречающие выполнили свою миссию и разъехались. Ему вкратце объяснили причину столь долгого ожидания и он покинул зону нашей видимости, предоставив дальше разбираться с отсутствием багажа. Тем временем у стойки розыска начали разворачиваться прямо таки баталии, потому что превосходящая численность китайцев оттеснила Лену в целях захватить полностью внимание работников. Лена потихоньку сдавала рубежи, но подкрепление в нашем лице, завершив серию мирных переговоров с союзником Одиссем, совершила марш-бросок в гущу событий, вернула оставленные рубежи и восстановило равновесие хрупкого перемирия. Выполнив миротворческую миссию, мы отошли на тыловые позиции во избежание лишней толкучки и приготовились ждать. Лена вновь принялась втолковывать работнице приметы своего багажа, а мы скорее услышали, чем увидели, что багажный транспортер вновь поехал. И, о чудо, на нем выкатился одинокий маленький чемоданчик! Мы кинулись к нему со всех ног, как будто если бы он скрылся за поворотом ленты, то оказался бы миражем, лишь разыгравшимся воображением. Впереди всех катилась Галя, как будто от этого финиша зависело самое главное в жизни. Поэтому я и Галина прекратили погоню и стали семафорить и сигнализировать Лене, чтобы она прекращала разборки с работниками и могла наконец крепко взяться за ручку блудного чемоданчика.
Не передаваемое облегчение и радостное возбуждение испытывали мы, выходя, наконец, из здания аэропорта Венезилоса. Теперь предстоял путь до отеля. Одиссей подождал, пока мы разместились в машине, тронулся с места и завел пропаганду на завтрашний день, навязывая свои услуги гида. Дорога продолжительностью около полутора суток вымотала нас, хотелось если не задремать, то хотя бы помолчать, и попытки вырвать из нас клятву завтра поутру отправиться на экскурсию сильно напрягали. Минут 30 мы старались вежливо аргументировать свою неготовность к завтрашний встрече, затем понемногу стали добавлять металл в голос и про себя мечтать поскорее уже приехать в отель. Ближе всего к Одиссею сидела я, мне и пришлось взяться за беседу с ним. Галина помогала второй скрипкой, как нашедшая Одиссея и вышедшая с ним на связь. Остальные помалкивали, устало вглядываясь в темноту за окном. Где едем — было совершенно непонятно. Вроде уже по городу, но вот по какой его части? По времени в пути должны вроде быть где-то в центре, но уверенно что-то сказать трудно, потому что кружение по дорогам с односторонним движением без возможности увидеть какие-нибудь ориентиры, полностью сбивает с толка.
Если в наших голосах креп металл, то в Одиссее нарастало раздражение. И оно прорвалось, выразившись в словах в мой адрес: зачем ты села в машину, я с Галиной договаривался, пусть бы она и ехала, а ты (я то есть) их сбиваешь, не даешь нам договориться! И останавливает машину! Ну все, мелькнуло в наших головах, сейчас высадит неизвестно где... И что дальше? И действительно, машина остановилась, Одиссей пошел открывать багажник.
Где мы? Как найти отель? Может, не выходить из машины? Пусть везет до места! Он один, нас-то четверо, весовые категории не равны, победа будет за нами!
Но, выглянув в приоткрытые двери автомобиля, мы поняли, что припаркованы у входа в отель. Ура, обойдется без боя! Пока Одиссей выгружал чемоданы, мы приготовили ему оплату, прибавили чаевых и решительно попрощались. Весь его гнев был вызван тем, что он заметил около отеля Александра, сотрудника фирмы Георгия, который поджидал нас по поручению Костаса. Прибавив сюда наш упорный отказ на дальнейшее сотрудничество, Одиссей и разразился гневной тирадой.
Поселение прошло быстро и без затруднений. Обозначив время встречи на завтрашнем утро, мы попрощались и с Александром.
Вот теперь можно отдыхать! Несмотря на позднее время быстренько организовали минифуршет, после чего легли спать...
А с утра жизнь совсем наладилась. После завтрака встретились с Костасом, познакомились кто еще знал только по наслышке, и тесной компанией направились на Ликавиттос. Это холм так называется в Афинах. Правильней, конечно, Ликавит (помните краткий курс греческого правописания в предыдущем рассказе?). Еще его можно найти под названием Ликабет. Примерно так произносится волк на местном языке, отсюда и название холма. Но если бы не было мифа или легенды про это место – это была бы не Греция!
Как-то подумалось богине Афине, что неплохо бы, что бы храм, ей посвященный, был ближе к солцу. Богиням все позволено, но некоторые вещи все-таки приходится делать самой. Отодрала она кусок скалы от горы Пентеликон и направилась с нею в сторону Акрополя, чтобы сверху приладить. Пентеликон, кстати, вполне реальная гора неподалеку от Афин, километров 25 до нее, высотой чуть больше километра, там мрамор хороший добывают. И вот летит Афина с куском скалы, и чуток до Акрополя осталось совсем, а тут ворона навстречу (по некоторым версиям сразу две их было, но сути не меняет). И надо было той вороне какую-то гадость каркнуть, это богине-то! Разгневалась Афина, отмахнулась от недоброй птицы, да и выронила осколок скалы из рук. На этом месте возник холм Ликабет. А все вороны с тех пор стали черными.
Это мы на Ликавитосе, его высота около 270 метров. Если приглядеться, то виден Парфенон и море. Ну и Афины, конечно же.
Нашей целью была смотровая площадка, и на самую вершину мы не лазили, а там находится скромная белая византийская часовня Святого Георгия, построенная в XIX веке на месте, где до этого находился византийский храм пророка Ильи. Местные особенно любят на Пасху приходить сюда, чтобы помолиться и зажечь свечи, а потом с заженными свечами в руках спуститься пешком вниз.
Да и не только в храм на праздник, сюда вообще многие приезжают или приходят погулять, посидеть в кафе, полюбоваться на белые улицы города или закат. Район вокруг холма называется Колонаки, здесь с незапямятных времен селились люди с достатком. Практически все магазины, кафе и рестораны, расположенные в этом районе, относятся к категории люкс. Так что ценам не удивляйтесь. Хотя, и здесь можно попасть в уютный ресторанчик или таверну с доступными ценами, особенно если полюбезничать с хозяином.
Нам рассиживаться некогда, продолжаем знакомство с городом, для чего спускаемся с Ликабета и направляемся в сторону Акрополя.
По дороге притормозили у необычного памятника. Скульптура посвящена первому греку, победившему в олимпийском марафоне, бегуну Луису Спиридону. Костас Варотсос использовал не традиционный материал, работа выполнена из стеклянных пластов неправильной формы, в большинстве с неровными краями. Самой скульптуре тоже довелось «побегать». В 1988 году ее установили на площади Омония, а когда там начали строить метро, скульптуру перенесли к гостинице «Hilton». На мой взгляд, здесь она более к месту, так как поблизости еще и первый современный олимпийский стадион.
Идея, конечно, оригинальная и нестандартная. Но человеку, который не в курсе подробностей, вдохновивших автора на создание этой скульптуры, может показаться вовсе даже не бегун. Очень похоже, что оборванец против сильного ветра идет, например. Хотя, на мой взгляд, в любом случае выглядит интересно.
А вот и стадион, принявший первые современные Олимпийские игры в 1896 году. И еще он построен из мрамора Пентеликона. Строительство Панафинейского стадиона, который можно коротко называть Панатинаикос, велось на месте древнего эллинского амфитеатра до того, как были выработаны стандарты современных Олимпийских игр, а потому его конструкция отличается от нынешних требований. Так, длина беговых дорожек не совпадает с сегодняшними дистанциями.
Спустя больше двух веков после «реновации» стадион опять участвовал в Олимпийских играх, в 2004 году здесь проходили состязания по стрельбе из лука. Посетить мероприятия, проводимые на стадионе, могут одновременно до 80 тысяч человек.
Тем временем мы подъезжаем к «живому памятнику» — эвзон у стен парламента. Этих ребят не спутаешь ни с кем! Сегодня у солдат парадная форма одежды. Вообще-то форма эвзонов имеет давнюю историю. Именно так одевались греческие повстанцы времен борьбы за независимость от Османской Империи. Каждый цвет в этом обмундировании имеет свое, символическое значение. Красный – кровь предков, пролитая за свободу, черный – скорбь по погибшим, золотой – цвет светлых битв, белый – символ чистоты и непорочности стремлений, а синий – цвет греческого неба и моря...
Жилеты эвзона — точная копия жилета офицера по фамилии Калакатронис – известного борца за освобождение Греции. Погонов как видите нет, но формы офицеров и рядовых различаются деталями. Например, юбка у рядовых короче. А подвязки не голубого, а черного цвета. У офицеров нет воротничка. Кисть на феске рядовых длиннее и сделана из чистого шелка. На феске солдат – греческий герб, у офицеров кроме герба – еще и звезды. У рядовых – карабины, у офицеров – сабли. На юбке-фустанелле четыреста складок, каждая складка – год иноземного ига. Чтобы фустанелла лучше держалась, оба ее слоя крепят с помощью пояса, на котором висит патронташ с изображением Георгия Победоносца. Под юбкой у офицеров – красные штаны, а у рядовых – две пары белых шерстяных чулок. Сверху на них одевают гетры и подвязки. Зимой хорошо – тепло, но представьте каково летом!
Не могу промолчать про ботинки. Называются они царухи, весят по разным данным от 3 до 5 килограммов каждый (мне называли 4 килограмма, и как я не просила в свой первый приезд один ботиночек на сувенир, даже подержать не дали), и каждый подбит 60 стальными гвоздями. Гвозди – для того, чтобы эвзоны могли красиво цокать по мостовой. Пумпоны тоже не просто так, когда-то они имели практическое назначение, в них прятали опасное и коварное оружие – остро наточенные ножи, которыми могли неожиданно поразить противника.
Даже когда мальчишки стоят на своих постах, от них глаз не отведешь, а уж если застанете процесс смены караула – вообще никогда не забудете это зрелище! Они так вышагивают, так шаркают, так притоптывают! Подбитые ботинки и юбки придают действию особую пикантность. Конечно, это очень-очень не просто, служить эвзоном. Да, в принципе, нашим солдатикам роты почетного караула тоже не позавидуешь. Если в Греции убийственная жара летом, то у нас в мороз тоже не сладко стоять…
Вообще, у греков считается самой тяжелой долей попасть на службу в эвзоны и еще пограничником на какой-нибудь милипуздрический остров, где даже смены не дождешься… Призывной возраст до 45 лет, срок службы – год.
А «откосить» здесь практически нереально. Просто сказаться больным по справке от медкомисси точно не получится, в Греции в отличии от России нет инвалидов какой-то группы. Нет, инвалиды как таковые есть, конечно, но не I, II, III, а инвалид на 17%, допустим. Это значит косишь на оба глаза. Это я просто фантазирую так, точно не знаю, конечно как эти проценты присваиваются. Но, думаю, что 100% инвалид – это труп уже.
Для эвзонов особый отбор идет. Призывник должен быть красив и высок – рост не ниже 187 и, к тому же, психологически устойчив. Строевому шагу новобранцев учат не слишком долго, всего 5 недель, но занятия очень интенсивные. После подготовки солдат допускают в караул у Парламента и входа в Президентский дворец.
Этот эвзон, наверное, стоит и секунды до окончания срока службы в уме считает. А рядом – Костас.
«Я поведу тебя в музей» – сказала мне сестра! – помните такую строчку из стихотворения Сергея Михалкова? В Греции в целом и в Афинах в частности водить специально в музеи не обязательно, даже ничего про музеи говорить не надо. Вся Греция – музей, просто вход в некоторые залы оплачивается дополнительно. А так – ходи, смотри, живи в огромнейшем музее во всю страну. Вот спустились мы в метро, чтобы перейти дорогу.
Сейчас продолжим, только пару фраз про это самое метро. Турникеты в нем есть, только до поздней осени 2017 года они были постоянно открыты, оплачивать требовалось лишь проезд. Буквально, потому что можно было использовать метро как переход, как прохладное место в летнюю жару или еще как вам заблагорассудится. Вот только в вагон заходить и ехать бесплатно – это да, могут оштрафовать. Хорошо же!? Осенью 2017 поменяли проездные билетики, теперь их надо бы вроде компостировать при пересечении турникетов в обязательном порядке (опять что ли евросоюз со своими правилами лезет?), но настолько греки привыкли к своему образу жизни, что и эти турникеты чаще всего стоят в положении «проход открыт», по-прежнему шастают афиняне через метро, оплачивая лишь сам проезд… Молодцы!
Теперь продолжаем. Итак, в июне 2015 года спустились мы в метро как в переход, и тут же притормозили. Потому что увидели слегка подломленные статуи, и стал нам Костас что-то про них рассказывать, заметив наш интерес.
Не только про эти конкретно, а в принципе, что если нашли вдруг при строительстве или еще как-то что-то из древней культуры, то не зарывают обратно, не прячут в запасниках, а стараются оставить на этом месте, только приспособить к современности.
Опять молодцы!
Вот теперь пора отравиться туда, без чего Афины невозможно представить – на Акрополь. Я не буду сейчас подробно останавливаться на истории, архитектуре, ценности и прочих вещах, необходимых для описания этого места. Не потому, что не хочу, вовсе даже наоборот, очень хочу. Но сделаю это в другой раз, потому что мои взаимоотношения с Грецией в целом и с Афинами в частности заслуживают отдельной книги. И она обязательно будет, вот тогда и узнаете все, что я думаю по этому поводу.
А пока представьте себе, что уже не однажды бывали здесь, и пришли не узнать характеристики и даты, а посмотреть на доброго знакомого, узнать, как его дела и что случилось за время, прошедшее с вашей предыдущей встречи.
Ух ты, — пробасил Акрополь, завидев нас. Давненько не видались, как дела, где были? Да ты не одна, с новыми туристами, хорошо, проходите, располагайтесь! – так встретил нас мудрец, философ, демагог, театрал, стратег Акрополь, на радостях придерживая на полысевшей макушке Парфенон. Прямо как любящий дедушка раскинул он над нами ветки сосен, что бы не так припекало солнце на подъеме к вершине, расставил скамейки-каменья, чтобы было где присесть передохнуть и полюбоваться окружающей средой.
Землетрясения происходят чуть не каждую неделю, но обычно сила толчков не велика, до 3 баллов, и практически не чувствуется, тем более привычным местным жителям. Случаются, конечно, и сильные. Хорошо, что достаточно редко. Впрочем… Вот совсем на днях, 15 января 2018 года было зафиксировано 4,2 балла – без жертв и разрушений, но уже ощутимо. Одно из сильных землетрясений, о котором можно вспомнить – 7 сентября 1999 года, около 6 баллов, погубило 143 и покалечило почти 2 000 человек, разрушены дома и другие здания…
Исторические же храмы повидали на своем веку наверняка и не такое, однако и сегодня мы имеем возможность видеть их, а то и полазить среди колонн и стен. Значит, знали за долго до нас как возвести здание, чтобы хватило потомкам надолго. Справедливости ради надо напомнить вам, что и строили все это не год и даже не пять, а десятилетиями порой. Конечно изменилось многое с тех пор, в строительно-архитектурном деле тоже много нового наизобретали, но приемчики по сейсмоустойчивости изучили и применяют. Насколько я понимаю, главное – не жесткая конструкция, а гибкость основы, примерно как позвоночник – и вертикаль держит, и при ходьбе и прыжках пружинит. Углубляться не будем, продолжаем смотреть.
И вот, наконец, он – Парфенон! Не ждите описания – все потом. И про кариатид тоже потом.
Только представьте себе – все это стоит более 25 столетий!!!
Единственное, что переносит здесь меня в современность – это даже не масса гуляющих-отдыхающих-болтающих-слушающих граждан разных стран, а наличие государственного флага Греции. Он не мешает мне наслаждаться, просто как-то дает понять, что я не в древней Греции, где тогдашние жители собираются для решения каких-то вопросов или в театр, а в 2015 году, слушаю и представляю, как жители древней Греции собираются для решения каких-то вопросов или в театр…
Вот такое у меня впечатление, ничего не могу поделать.
В этот раз нам повезло увидеть явление, в науке называемое «гало».
Очень похоже на радугу, которая хороводится у солнца. Я увидела такое второй раз в жизни, первый был в забайкалье, в Бурятии, после встречи с далай-ламой, и как нибудь я расскажу вам истории моих двух встреч с Байкалом. А пока почитайте как характеризует гало французский физик Мариотт: «Кристаллы льда в нашей вселенной имеют определенную форму — шестиугольной призмы. Свет может пройти через такой кристаллик напрямую, либо повернув в сторону. Минимальный угол, на который отклоняется луч света — примерно 22 градуса (это следует из геометрии, как ни крути призму, меньший угол не получится, закон преломления и отражения света, оптических свойств льда). Поэтому, если смотреть на солнце через облако с кристалликами льда, то наблюдатель увидит солнце, окруженное кругом — узкой светящейся радужной (или просто светлой или красно-желтой) полосой на расстоянии 22 градуса (1/8 всего небосвода) от солнца. Этот круг сформирован теми кристалликами, которые были повернуты ровно так, чтобы свет отклонился на минимальный угол. За светлым кругом небо немного светлее, чем внутри — эту засветку создают кристаллы, ориентированные произвольно. В облаке кристалликов очень много, поэтому всегда есть самые различные ориентации и формы.
Такой круг и называется гало, конкретно 22 градусным гало. Всего известно около сотни различных видов гало, они отличаются различным путем прохождения света через кристалл, размерами и ориентацией кристалла».
Физика, как известно, наука точная и от того немного суровая. А вековые народные приметы гласят, что увидеть радугу вокруг солнца – к счастью и удаче. А мы и не сомневаемся!
Навестив старейшину, можно отправиться и по другим знакомым, их же тоже уважить надо, тем более время, проведенное в их обществе, доставляет массу удовольствий.
Поэтому направляемся в гости к Василию (помните, я уже рассказывала как мы с Аленой у него побывали) и спускаемся с Акрополя. Его офис, он же магазин, находится как раз между Акрополем и Парламентом. А территория эта носит название Плака. Костас повел нас уютными и живописными улочками, порой состоящими из ступенек.
Вы не смотрите, что дома обшарпанные. Центр Афин очень сильно отличается от центра любого другого города, хоть европейского, хоть российского. В историческом центре, за исключением, конечно, кварталов у всемирных достопримечательностей, Парламента, нескольких дорогущих отелей и торговой улицы Эрму, проживают главным образом беженцы, эмигранты и прочая нищета. Увидеть у стеночки шикарного бутика спящего на картонке в обнимку со своим скрабом бомжа – самое обычное дело. Здесь престижней жить как раз на окраинах, ближе к морю. Считают, что там воздух чище. Оно, конечно, так, но никакого вредного (да и не вредного) производства в черте города нет. Но так уж здесь принято. Пока отвлечемся от описания центральной части Афин, вернемся к Плаке.
Большинство домов здесь все же обитаемы и поддерживаются в приличном состоянии. Все-таки от туристов есть польза, они приносят неплохой доход владельцам ресторанчиков, сувенирных лавочек и миниотельчиков.
Название района переводится как «плита» и, по не очень научной версии, связано с обнаружением широкой каменной плиты на территории церкви св. Георгия Александрийского.
Естественно, что район представляет особый археологический и исторический интерес, ведь Афины времен Сократа, Диогена, Софокла, Демокрита, Аристотеля, Платона и многих-многих других личностей как раз и ограничивались этим районом. Многие дома сегодня стоят на фундаментах античных времен, хотя их фасады и возведены в XVIII веке.
Есть такие живописные уголки, которые сразу, моментально, с первого взгляда становятся милыми сердцу и западают в душу.
А что может быть душевнее, чем встреча с хорошим знакомым? Да если еще все участники встречи не скрывают своей радости по этому поводу и стараются угодить друг-другу, то это вообще можно назвать праздником души и именинами сердца. Именно с таким чувством прихожу я всегда к Василию.
Сразу же на столе появляются вкуснейшие блюда греческой кухни, ну и напитки, как же без них. Узнаете бренди?
Про еду и напитки надо рассказывать отдельно и подробно. Сейчас возникла мысль, что если не книгу, то рассказик про это точно стоит написать отдельный. Пожалуй, так и сделаю, а пока только скажу, что все это очень-преочень вкусно. Под номером «один» на мой вкус выступает дза-дзика, йогурт с зеленью, огурчиком и приправами. Улетает с лепешками, картошкой, мясом или овощами – с одинаково космической скоростью. Еще одно неизменное блюдо у Василия – кебабы. Подаются на лепешке, которая пропитывается их соком, картошкой фри, и овощным салатом. Кстати, порция греческого салата, называемого здесь деревенским, — не меньше тазика, местная особенность – крупная нарезка, буквально ломоть феты, четвертинки томатов, оковалки чищенных огурцов, осьмушки сладкого перца, толстые полукольца репчатого лука, горсть маслин, все сдобрено оливковым маслом…
Это способствует теплой дружественной атмосфере настолько, что исчезает языковой барьер. Причем напрочь! То, что ни я, но подруги мои, не владеем греческим и даже английским, а Василий не говорит на русском, нисколько не мешает беседе вестись весьма оживленно.
Бывает, что и споем чего-нибудь на радостях. Ямос! – греческий тост, в котором объединено все: здоровье, счастье, благополучие, удача, любовь
После такого времяпрепровождения силы остаются только на то, что бы вернуться в номера.
Завтра поутру мы в сопровождении Александра, который контролировал наше заселение в отель, отправимся в порт Пиреи, что бы наконец начать круиз.
