Полагаю, многие ещё с детства хорошо помнят басню Ивана Андреевича Крылова «Стрекоза и Муравей» и знают, как печально закончила свои дни Стрекоза:
— «Ты всё пела? Это дело:
Так пойди же, попляши!» — напутствует её Муравей, а попросту обрекает Стрекозу на погибель, не позволяя той перезимовать в своём муравейнике.
Конечно, стрекоза сама виновата, не надо было всё лето петь, да веселиться, следовало как-то и о судьбе дальнейшей подумать, запасы там всякие создавать, зимовье обустраивать, одним словом – работать. В том и заключается незамысловатая мораль басни. Поспорить с этим нельзя. Однако так ли уж Стрекоза виновата? Думаю, нет.
А чтобы в том разобраться, надобно внимательно, а главное – непредвзято, на стрекозу посмотреть, изучить все её стороны бытия от яиц, личинок и до самого имаго, то есть взрослого насекомого, замечу, путь этот очень сложен, все тонкости метаморфоз известны только учёным.
Простым же людям, как Ивану Андреевичу, известно немногое, мол, летает себе на просторе, не думает ни о чём, прошёл день и ладно. Надо признать, это почти так. Умственными способностями стрекоза не блещет, Эволюция не наделила её необходимым органом. По большому счёту он ей и не нужен. Памятую классика, от него только горе. У стрекозы имеется масса других достоинств – грация, огромные зелёные глаза, пусть и фасеточные, но самое главное – это умение великолепно летать. Ни один муравей такого себе позволить не может, а потому злится на стрекозу, завидует и как следствие – совершает неблаговидный поступок.
Стрекоза тем временем даром его не теряет, все лето до самой осени она, как заведённая носится в воздухе, ловит всякую мошкару, не гнушается комарами, чем приносит, надо признать, заметную пользу людям, гуляющим на природе. Правда личинки стрекоз, их ещё нимфами или наядами называют, кушают рыбью икру в водоёмах. Однако делают это все, кто под водой обитает.
Из вышесказанного следует, Муравей был неправ, что отказал стрекозе в сущей безделице, крошечной норке в своём муравейнике. А ведь свободные места были, но нет, взыграла гордыня, мол, я работаю, а ты песни поёшь. Умри же, несчастная! И захлопнул за собой дверь. Трагедия получается какая-то, а не басня.
Сергей Рябцев
