В пути

Всю свою жизнь человек находится в пути. Я сейчас говорю не философски, а имею ввиду наши перемещения в пространстве. Мы движемся из одной точки к следующей: летим по делам, мчимся друг к другу на встречу, возвращаемся домой.

Поезда, автобусы, самолеты дают нам время. Кто-то проводит его наедине с книгой, кто-то с кроссвордом или музыкой, некоторые лишь с собственными мыслями. Самолеты стали доступны нам относительно недавно, а вот к паровозам люди успели привыкнуть еще в XIX веке. За два века паровоз далеко унесся по рельсам прогресса и превратился в поезд, но сама атмосфера нисколько не изменилась. Вокзалы всего мира одинаковы – шум, толкотня, прощающиеся парочки и равнодушные железнодорожные работники. Они видели тысячи поцелуев, наполнили столько же стаканов чаем и даже больше, могут поведать необычайные истории. Проводники привыкли вырывать близких из объятий друг друга фразой – «Мы отправляемся!»
Оказавшись внутри железной гусеницы, первым делом ты заказываешь чай. Но не из любви к напитку, а скорее по традиции, особенно привлекают чеканные подстаканники. Пассажиры заполняют свои маленькие квартиры – купе, раскладывают вещи, все это они проделывают с таким серьезным и деловым видом, иногда даже хмурым, будто собираются поселиться здесь навсегда. Именно поэтому когда на одной из станций зашли три человека, каждый из них поздоровался и улыбнулся, мне показался сей поступок довольно странным. Какие мы все-таки отчужденные, и какова наша культура, если приветливая улыбка вызывает подозрения. Например, в Европе она является визитной карточкой практически любого гражданина. «Актеры или циркачи, – подумала я, — слишком уж приветливые для наших людей». Странными показались не только улыбки, но и внешний вид. Особенно выделялся смешной дедушка в вязаной шапке. В одной руке он держал яркий чемодан в цветочек, в другой – плюшевого тигра. Он так нежно прижимал его к груди и так аккуратно нес, что сперва мне почудилось, будто там в костюмчике закутан маленький ребенок, но это оказалась игрушка. Они, сияя улыбками, заняли купе поблизости. Сначала забавная делегация разговаривала на русском, и тут они перешли на «рубленный» немецкий. Зачем двум русским людям разговаривать на иностранном языке в поезде? Вероятно, чтобы их не понимали, хотя я учила немецкий еще в школе и знала — они ничего тайного не обсуждали, скорее стандартно беседовали, о том: 1. куда поставить вещи, 2. о том кто уже спал, 3. куда приходит поезд, 4. неплохо было бы сходить перекусить. Вдруг раздались крики и брань, новоиспеченные соседи не могли поделить место для багажа. Доброжелательность немки улетучилась мгновенно, она язвила и сыпала ругательствами, не уступая любой нашей деревенской. Своими возгласами «галки» разбудили весь вагон, А потом мгновенно затихли. Единственный мужчина из нашего купе пошел в разведку, моя голова, как и десятки других любопытных, показалась в проходе, и я спросила:
— «Ну, что там, вторая мировая война закончилась?»
— «Да вроде»
Оказалось, проводник как опытный рефери разнял двух женщин, а «немцы» капитулировали в вагон-ресторан. Если вы в пути, жизнь не останавливается, она переходит свой микромир. В нем есть место и шумным застольям, ссорам, игре в карты, новым знакомствам – кому как повезет с соседями (благо ваше сожительство продлиться недолго). А чему тут нет места, по крайне мере для меня — крепкому сну. Я завидую людям обладающими даром – спать в поезде, шум колес и покачивание для них сильнее снотворного, и мне остается только наблюдать, хотя скучать не приходиться. Концерт открылся, когда с нижней полки раздался дикий храп, его обладатель лежал в позе кита, выброшенного на берег. Среди сотен храпов в поездах на мою долю выпала возможность прослушать несколько музыкальных переливов, купив билеты в партере, мне некуда было деться. Я хотела воззвать к порядку его жену, может она знала какое-либо семейное средство, которое использовала годами. Но как только захрапела она — я потеряла всякую надежду. По близости не наблюдалось никакого чайника, но каждые 3 секунды он свистел в глотке у спящего, словно оповещая – я вскипел, выключите меня, на призывы о помощи выключить чайник или его хозяина никто не откликался и он усилил сигнальные позывы. Антракт длился столько же — 3 секунды, но уже гудел пароход – он важно заявлял – я в порту. Не спасал даже плеер, через наушники я отчетливо слышала каждую арию. Ночь осталась далеко позади. Сонные пассажиры стали покидать свои «покои», вновь суетиться, чирикать и перемещаться из стороны в сторону как сотни воробьев.
Последние 10 минут перед прибытием самые длинные. Поезд словно нарочно еще медленнее ползет по рельсам, а сердце наоборот разгоняется и стучит. Как приятно увидеть за окном родного человека, который ожидает тебя, ищет твой вагон и слегка волнуется. Но какое прекрасное чувство захватывает душу, когда ступаешь на перрон. И неважно ты куда-то приехал или вернулся домой. Ведь если ты впервые прибыл сюда, тебя ждут впечатления нового города, его ритм и жизнь начинаешь ощущать уже на вокзале. Ну, а если вернулся домой, тебя встречают близкие, по которым ты безумно соскучился. Ты открываешь свой город заново, даже если он маленький и безызвестный, в нем есть милые сердцу улочки. Ты улыбаешься — ты дома.