Эта старая запись из моего дневника, еще когда я жил в Дарамсале. Почти пять лет прошло, как я поселился среди горных круч и величественных деодаровых лесов. Только в прошлом месяце мне пришлось уехать, и я еще не знаю, вернусь ли.
Весной 2006 года я путешествовал по буддистским местам Северной Индии вместе с группой моих земляков. Вернувшись в Дарамсалу я остановился в гестхаусе "Семь морей" в Багсу, это примерно в километре от резиденции Его Святейшества Далай-ламы. Гестхаусом управляли мистер Сури и Раджу, замечательные ребята. Они вместе взяли гестхаус на паях в аренду. Первый раз я останавливался у них еще в 2004 году, но это другая история.
Помню, что в 2006 году Багсу еще не превратился в горный курорт для массы индийских туристов. Строительного бума и куч мусора еще не было видно. Тогда Багсу был тихим уголком, где иностранцы любили жить подолгу и проводить дни в неторопливых беседах на крышах гестхаусов за чашками ароматного чая. Мне еще повезло застать время, когда познакомиться с интересными людьми не составляло особого труда. Весной первого года в Дарамсале мне запомнились разговоры с тремя дамами из разных стран.
Называю их леди, потому что так их называли индийцы, да и по возрасту они мне в матери годились.
Первая леди Джуди была из Израиля. Ее я встретил в отеле еще до моей поездки (в Бодгаю), но я не помню, чтобы мы разговаривали, обменивались лишь приветствиями. По возвращению в Дарамсалу я сперва ее не заметил, но в один прекрасный весенний день (когда заснеженные пики Дауладара сверкают и слепят глаза) она вернулась. Она была в каком-то тренировочном костюме, который весь пропотел от крутого спуска из Дарамкота. Что-то в ней изменилось с февраля – она была счастлива и разговорчива.
Не помню, чтобы она мне сказала свой род занятий. Возможно, она была учительницей иврита, так как она вспоминала, как в армии учила почти неграмотных беженцев из стран Магриба. Ее муж занимался прибыльным алмазным бизнесом до выхода на пенсию. Все дети выросли, получили хорошее образование, женились, нашли работу и выехали из семейного гнезда. Кажется, живут в Европе и США.
Израильтяне часто чувствуют себя неловко при обсуждении политики своей страны, и я старался не задавать вопросов об ее отношении к оккупации палестинских земель или наркомании среди еврейской молодежи, только что закончившую обязательную срочную службу в армии (таких дембелей было всегда полно в Дарамсале). У меня сложилось впечатление, что многие израильтяне чувствуют, что их страна находится в уязвимом положении в мире (по опросам общественного мнения Израиль – одна из самых непопулярных стран), поэтому они любят подчеркивать, что еврейское государство является частью могущественного и просвещенного Запада.
Надо ли говорить, что подобные притязания у меня вызывают улыбку (к счастью Джули не знала, что я писал на политических форумах типа economist.com о «загнивающем Западе»!). Как это типично для израильтян (где по словам Голды Меир всегда есть миллионы потенциальных премьер-министров!) ее интересовала политика, поэтому сдержаться требовало выдержки и терпеливого выслушания ее монологов. По израильским меркам Джуди придерживается левой ориентации, всегда голосовала за «Аводу», но она уважает Шарона за его личную скромность. С возрастом политика ее разочаровала, надоели коррупционные скандалы и пронизывающий все цинизм. Как раз в то время, я помню, израильского премьер-министра обвиняли в коррупции, а президента в изнасилованиях. Кроме этих дел она говорила о негативном влиянии ультрарелигиозных партий в Кнессете, и партий, объединящих русских эмигрантов. Авигдор Либерман, который, по ее словам, всегда готов «уничтожить всех арабов», вызывает у нее тихий ужас.
О русских евреях в Израиле Джуди отзывалась со смешанными чувствами. Она хвалила их за быструю интеграцию в израильское общество, высокую социальную мобильность («не ждут у моря погоду»), но упрекала их за привычки, привезенные из России (пристрастие к мясной пище, колбасе). Сама она была вегетарианкой и с удовольствием поглощала индийские блюда. Мы как раз обычно разговаривали во время завтраков, обедов, поэтому у меня была возможность узнать ее предпочтения в еде.
Джуди также интересовало мое мнение о ситуации в России. В основном разговор касался хищного капитализма, который пришел на смену эпохе коммунистического застоя и кризиса «шоковой терапии». Я говорил о падении нравов в современной России, где например многие бизнесмены прибегают к заказным убийствам при решении деловых споров. Крысиные гонки повсюду, все продается и покупается, без всякой мысли о репутации. Как будто россияне забыли, что наступит завтрашний день, и тогда многим будет стыдно за разграбление страны, в котором они участвовали в ходе прихватизации, за неблаговидные поступки, которые совершали в поисках легкой наживы. Я хвалил администрацию Путина за налоговую реформу, и ругал, что недостаточно делается для искоренения коррупции, наказания воров-олигархов, а путинская социальная политика пока не привела к повышению благосостояния народа, особенно бедных и пожилых людей. Джуди заключила, что, наверное после 70 лет коммунистических ужасов и жизни впроголодь и люди и государство совершенно естественно сперва хотят накопить материальные блага. И социальное государство придет, если будет что делить.
Материальный достаток всегда играл важную роль в жизни Джуди и ее семьи. Она как-то обмолвилась, что сестра и ее муж посмотрели на нее как на сумасшедшую, когда она решилась самостоятельно ехать в Индию, а не по путевке в пятизвездочный санаторий. «Там грязь и повсюду нищие» убеждали они. «Ты не вытерпишь и дня, и чего доброго, если чем-то заразишься!» Джуди их не слушала, приехала в Индию, в Гималаи, а в Дарамкоте записалась на 10-дневный курс медитаций по технике випассана. Она как раз там была, когда я вернулся в Дарамсалу. По ее словам она и другие медитирующие студенты только и делали, что сидели и молчали. Целыми днями. Ранним утром подъем, чашка чая и легкий вегетарианский завтрак. На обед – набор тали с лепешками чапати. Не знаю, что они ели на ужин, но она говорила, что буквально там голодала и тосковала по горячему душу. Вытерпела 10 дней спартанской жизни, а в награду пришло понимание об условностях западного образа жизни. Столько времени люди теряют в суете погони за мирскими благами, когда для жизни так мало надо – крыша над головой и лепешки чапати.
