Я была замужем за пакистанцем. Гостила в Пакистане месяц. Самым незабываемым впечатлением стал сам приезд. В аэропорту Пешавара нас почти на полчаса задержали пограничники — из-за меня, конечно. Наверно, на борту, который прибыл из Ташкента, я была одна русская, и такие прилетали нечасто.
И вот нас отпустили, и мы идем — муж, я, полуторагодовалая доча на руках. Вижу — вдали — за забором — толпа людей. "Наверно, встречающие" — решила я. То, что с нашего рейса уже все давно разошлись, и, судя по всему, рейс был последним в этот день — я как-то не учла — и без этого было о чём думать — волновалась...
Ворота, как водится в аэропортах — на замке. Кто-то из служащих открыл их, и мы вошли в ту толпу. ...Я шла сквозь море женщин — молодых, старых и не очень — смуглых, улыбающихся, пахнущих душистым мылом что ли — в общем, чистотой. Все они были в белых платках (чадерах, как позже выяснилось), праздничные, приветливые — и каждая тянулась ко мне для "тройного" поцелуя (прямо-таки по русски). И далеко не на первых секундах я поняла — о Боже ... все эти люди... встречают... МЕНЯ!? Как потом выяснилось, толпа родственников мужа, приехавших со всех уголков Пакистана, была условно разделена на две половины — мужскую и женскую. И пока я с дочкой бороздила волны женского океана, моего супруга приветствовала мужская часть рода.
На этом месте хочется сделать паузу и помолчать. А потом добавить, что так меня больше никто и никогда в жизни не встречал и едва ли встретит.
Ну да ничего. Есть на свете и другое счастье.
Итак, они встречали невестку. И хоть и чужачку — но по всем канонам. Когда доехали до родительского дома, и я переступила порог — кто-то громко и торжественно заколотил в барабан. Меня усадили на виду в огромном холле — и все — по очереди — веселые, открытые, прекрасные — стали подходить, знакомиться и вручать подарки. Я тоже непрестанно улыбалась и делала вид, что запоминаю, кто есть кто: что Амина — это троюродная сестра родного старшего дяди двоюродного брата Насруллы, а Шахзия — внучка двоюродного маминого брата, у которого тоже русская жена, но она не смогла приехать... В голове толкались неведомые доселе имена — старались запомниться... Мне было весело и страшно.
Пока мы гостили — не каждый вечер, но довольно часто — за "столом" (трапезу совершали сидя на коврах) к ужину собиралась вся семья: мать, отец, старший брат, его жена, трое их детей, младший брат, я, муж, наша дочка (11 человек). И это ощущение большой семьи для меня, выросшей без брата и сестры — было трогательно и ново.
Я научилась есть руками. Этот способ отправления пищи в рот — естественен и вполне эстетичен. И если вкушать умеючи — то запачканными остаются только краешки четырёх пальцев одной руки. И особенно милое занятие — с руки кормить детей.
Ласковое семейство время от времени спрашивало: "Когда к нам насовсем?" "Как Бог даст", — уклончиво отвечала я. И знала — никогда.
Кстати, когда мы прилетели после этой поездки обратно, в Россию... нас никтошеньки не встречал.
Р.S. Лица встречавших меня женщин запомнились мне такими, как у этой пакистанской девушки на фото из сети — спокойными и приветливыми. Доверчивыми и ничуть не настороженными.
О тревожном Пакистане здесь: 
Пакистан. Запахи, звуки и взмах "крыла"
О традициях: Пуштунские имена или где живут истинные арийцыЖенщины в Пакистане. И о пуштунке по имени ФаратПакистан: искусство, музыка, суфизм и Нусрат Фатех Али ХанЖенщины в Пакистане - 2Заботливый ПакистанЖенщины в Пакистане - 3 или "Какие мои годы?"
О кухне: Завтрак в Пакистане. Ладушки-ладушки
