В городе N — ноябрь. Три дня лил дождь. Окна усыпало прозрачным бисером. Земля почернела. Почернели куски асфальта, скупо разбросанные между домами. Почернели деревья, одежды людей.
Вода смыла остатки солнечных ласк октября с тела земли. Голая, мокрая почва бесстыдно стелилась перед взорами людей, напоминая им о пороках.
Природа, подобно искусству, взявшему паузу, переживала упадок. Объявив длительный "антракт". Отнюдь не в три звонка... Искусство ведь тем и ценно, что своим великолепием — укрывает пошлость мира. Так и природа — затушёвывает бесстыдную чернь земли то белой шалью снегов, то золотом осенней листвы, то зеленым ковром щедрого лета.
Но в ноябре, да и в некоторые другие месяцы года, случается так, что великая художница (oна же поэтесса, музыкант и режиссер) — ну то есть матушка-природа — устает... И погружается в мрак уныния. Вдохновение покидает ее.... И пока она в депрессии, жители города N топчут своими сапогами (кто — резиновыми, а кто — "фильдиперсовыми") — месиво увлажненной остывшей земли — такой равнодушной к людскому желанию видеть солнце... И думают о грустном. Или не думают. А просто так грустят, не озадачиваясь даже, отчего же так невесело нынче... Порой во всем винят дождь. И эту сложную, непостижимую жизнь. И только иногда — свои грехи...