18 марта, день 73
Вечером по возвращении в номер обнаруживаем, что мы здесь не одни живем. На стенах и потолке целый рассадник комаров и каких-то крупных мошек. Мы совсем рядом с ужасным антисанитарным Гангом, не хотелось бы быть покусанными. Мало ли какая зараза тут водится. Хоть в розетке и торчит жидкий репеллент, это на насекомых действует слабо. Разве что они не очень активные, сидят на стене, особо не рыпаются. Уже через час беленая стена рядом с кроватью напоминает Бородинское поле после сражения — усеяна трупами комаров. Мда, очень обрадуется персонал такой веселой расцветочке. Но что делать, их тут так много, что можно за один раз ладонью прихлопнуть три комара.
Дима всю ночь борется с насекомыми, устраивая им настоящий геноцид. Поэтому вставать в 5 утра нам тяжеловато. Дима так и не осиливает. Ладно, покатаюсь на лодке одна.
Спускаюсь вниз, на ресепшн, чуть позже назначенных 5-30. Лодочник уже ждет меня. Идем с ним к реке. Спуск к воде песчаный и довольно крутой. Еще толком не рассвело и мне в темноте плохо видно дорогу. Садимся в лодку, на дне ее стоит вода. Интересуюсь, не будет ли вода прибывать по ходу экскурсии. Очень мне не хочется искупаться ненароком в Ганге. Ну ты же умеешь плавать? — улыбается лодочник. Нет, в Ганге — не умею :)
Лодка довольно вместительная, на 10 человек. Сегодня катаюсь только я, но если загрузить полную, будет сразу 3000 рупий дохода. Спрашиваю у лодочника, сколько раз он катает туристов по Гангу. Два раза — на рассвете и закате. Неплохо он может зарабатывать, получается. Лодочник соглашается — да, у меня очень хорошая работа, я доволен и счастлив, что у меня есть лодка, что есть Ганг и что я могу помогать бедным, делясь своим заработком.
Тем временем он пытается рассказывать мне о гатах и сооружениях на берегу, типа экскурсия. Не совсем все понимаю спросонья, да и не очень-то интересуюсь. Лодочник расстраивается, что у него плохой английский и я его не понимаю. Да не, все нормально, говорю, — у меня тоже не идеальный :)
Вокруг все больше и больше лодок с туристами. Начинает светать. Над рекой висит настолько плотная дымка, что почти ничего не видно уже в 200 метрах впереди. Чуть заметное прозрачно-красное солнце встает с противоположной стороны гатов. Да, самое выгодное время именно рассвет, на закате гаты получаются в тени высоких зданий ашрамов (типа монастырь-приют-духовная академия).
Достаю камеру с телевиком. Хоть и темновато еще, пора начинать фотоохоту Лодочник впечатляется техникой, интересуется ее ценой. У него тоже есть фотокамера, только подешевле, но он приценивается, хочет стать фотографом. Уже привычно рассказываю на всякий случай что камера моя дешевая и линзы не родные. А то мало ли… Даю лодочнику камеру, чтобы он меня сфотографировал. Удивляется телевику — так близко все!
Мимо плывет мальчик на круглой плетеной лодочке, подчаливает к лодкам с туристами, продает им маленькие тарелочки со свечками и цветами — пускать по Гангу. Подплывает и к нам. Ладно уж, я добрая с утра — беру протянутую мне свечку, пускаю ее с противоположной стороны. Кривовато она как-то плывет, ну да ладно. Поворачиваюсь — мальчик протягивает мне следующую. Зачем мне еще одна? А это в честь твоего отца будет! А первая в честь чего была? В честь Бога! Хм, ну раз так, не могу отказаться, беру вторую, пускаю. Эта уже лучше плывет Мальчик радостно протягивает мне третью: так можно за каждого члена семьи по свечке пускать. Не, думаю, двух достаточно. С тебя 50 рупий, говорит мальчик. Ладно, только у меня 500 одной бумажкой. Сдачи у него естественно нет. У лодочника тоже. Ну, а я что могу поделать? Давай, на обратном пути подплывай, может наберешь сдачу. Мальчик соглашается.
Вдоль реки, на ступенчатых набережных-гатах люди делают вообще все, что только можно: совершают омовения, смывающие все грехи, стирают белье, удят рыбу, моют коров, сливают туда канализацию, берут воду для повседневных нужд, кидают мусор, купаются, просто моются, тщательно намыливаясь, как в бане, а также сжигают мертвых и проводят религиозные церемонии по вечерам. Причем моют коров и сливают канализацию выше по течению, а смывают грязь духовную и физическую — ниже. Ох уж эти индусы, все у них вперемежку и ничем они не брезгуют.
Проплываем мимо водозаборной станции. Правда, вода вроде как проходит очистку и только после попадает в краны горожан, но все равно как-то мне не по себе, что я пью чай из Ганга…
Интересно, как у них сочетается священность этой реки и возможность в нее мочиться? Не прямо в реку, но в самой непосредственной близости. Причем делающие это стоят к реке лицом. В кучах мусора, прибитых к берегу, вижу торчащие вверх лапки. Гм… Собачка… Была. А теперь она похожа на мячик с лапами, так ее раздуло. Мухи вокруг роятся… А ниже, всего в нескольких метрах купаются в реке и весело брызгаются дети… Ну и иммунитет у них, завидую.
По мере того, как солнце поднимается все выше, город постепенно проявляется из серо-голубой плотной дымки. Интересно, почему она здесь такая плотная. Костры? Или утренний туман? По запаху и влажности — не похоже. Хотя костры действительно есть. Погребальные. Вот и тело лежит на носилках, маленькое такое, упеленутое в оранжевую материю. Рядом стоят мужчины, спокойно о чем-то разговаривают. Ждут, пока догорит предыдущий костер и пепел с него соберет специальный человек в широкий таз, отнеся его на голове в сторону, в большую черную кучу. Все это место, где сжигают умерших, выглядит дымно, черно и как-то тоскливо-траурно. Может, это у меня такое впечатление. По крайней мере выглядит все действо вполне буднично. На этих гатах вообще происходят настолько не совместимые с европейскими нормами вещи, что я уже давно никак не шокируюсь происходящим, просто смотрю и фотографирую. Весь город отсюда, с реки, кажется чем-то очень древним, мрачновато-дремучим и несомненно глубоко языческим. Темным и таинственным в своей дикости. В общем, впечатляет.
Кроме принимающих водные процедуры, на гатах много и просто сидящих на ступенях людей. Попадаются голые и косматые, с вымазанным краской лицом местные святые — садхи. Есть и медитирующие европейцы, живущие, видимо, тут же, в ашрамах. И конечно, толпы туристов. Впрочем, они никому не мешают и никого не смущают. Вижу на ближней к нам лодке местных паломников в белом. Джайны, судя по виду. Хочу сфотографировать мужчину с красивым, интеллигентным лицом. Показывает жестами, что нельзя. Ну вот… Придется снимать нищих и бродяг. А потом все будут думать, что только такие “грибы” в Индии и живут :)
Мимо рыбачащих, стирающих и писающих людей, мимо бурных канализационных потоков, стекающих в реку, плывем обратно. “Здесь очень святое место, здесь две священные реки впадают в еще более священный Ганг″ — рассказвает лодочник. Мда, интересно все-таки у них сочетается священность с крайней степенью антисанитарии. Такое чувство, что я попала лет эдак на 1000 назад. Именно так я себе и представляю глубокую темную языческую древность: много грязи, много огня, дыма, цветастых тряпок в качестве одежды, косматых голых людей…
Возвращаемся к тому месту, откуда отплыли три часа назад. Солнце уже очень высоко, становится жарко. Даю лодочнику все те же 500 рупий одной бумажкой, хотя уже знаю, что сдачи у него нет. Предлагаю идти в отель, может там разменяют. Да ладно, в отеле отдашь — говорит он. Не забудь только, что ты еще 50 рупий за свечки должна. Ишь ты, какая хитрая система, а я думала, все уже и забыли :)
Честно иду на ресепшн в отеле, докладываю: я должна 350 рупий, за лодку и огоньки. За огоньки 350 рупий? — округляет глаза парень на ресепшне. Я смеюсь — в принципе это возможно, если бы я пускала по огоньку на каждого родственника
Возвращаюсь в номер. Дима еще спит. Хочу посидеть в интернете, но в отеле опять нет света. Ладно, в таком случае остается только одно — тоже лечь спать
Половину дня, пока Дима торгует в интернете, я сплю. Вечером созреваем выйти прогуляться на гаты, теперь бесплатно и пешком. Хотя уже темно и поздновато, но что делать — надо же следить за ситуацией на рынках в России.
По вечерам на одном из гатов проходит религиозная церемония, проводимая брахманами, то есть жрецами. Интересно посмотреть, думаю, это будет фотографичное зрелище. Правда, мы пока не знаем, как попасть от нашего отеля к гатам. Выходим на улицу, идем сначала пешком, но поскольку не знаем дороги, решаем взять велорикшу, он-то знает дорогу. Правда, мы слишком тяжелые для тощего изможденного индуса, да и сиденье для нас двоих маловато, зато удовольствие дешевое — 20 рупий. Но сомнительное. Страшновато и неудобно ехать, есть шанс свалиться в канаву, так подпрыгивает и раскачивается велосипед на многочисленных ямах и выбоинах в дороге. Опять чувствую себя бессовестным эксплуататором. Наконец нас привозят к первым гатам. Дальше ехать и не хочется. Идем по ним пешком.
Как же тут воняет сортиром. Да это по сути и есть сортир. Вниз по ступеням бегут какие-то ручейки. Есть нехорошие подозрения, по поводу их источника. Да, точно, вон группа индусов дружно стоят в ряд, отвернувшись к стеночке… А еще тут просто непроходимые тучи каких-то мошек. Есть риск их случайно вдохнуть или проглотить, настолько велика плотность. Поэтому идем быстро и молча Вонь временами режет глаза. В воздухе плавает дым. Впереди, в тумане, светятся огни и играет музыка. Аха, наверно там и есть церемония. Идем, все ускоряя шаг, ибо очень уж некомфортными выглядят темные гаты, населенные непонятными лохматыми личностями. Как будто мы перенеслись в самые первые века цивилизации
На одном из гатов показываю Диме на погребальный костер — вот, человека сжигают… Дима не верит, утверждает, что огонь должен быть намного больше и выше. А то не сгорит. Ну, я не разбираюсь в физике процесса, просто я видела это место утром
Диме уже давно надоело скакать по вонючим ступенькам и отбиваться от мошек, но мне очень хочется посмотреть церемонию. Наконец прибегаем к месту, освещенному прожекторами. На ступеньках сидят толпы народа, на реке, напротив, всё в лодках. Туристы наблюдают за церемонией, проводимой сразу несколькими молодыми брахманами в оранжевых одеждах. Много дыма и огня, непрерывно звонят колокола. Дима не хочет подходить близко, а я бегу почти к самой воде, чтобы видеть обращенные к Гангу лица проводящих церемонию людей. Прохожу сквозь не очень плотную толпу, огибаю сидящих. Ух ты, да я случайно попала практически в “кремлевский пул” — тут стоят несколько фотографов с “большими объективами”, тоже снимают. Я со своим Д80 полтинник чувствую себя сироткой рядом с ними Тем не менее, очень интересно посмотреть, как работают фотографы. А работают они правильно — ни на кого вообще не обращают внимания и реакция у них очень хорошая — как где движуха, они уже там. Я-то вечно стесняюсь, можно ли мне пролезть туда, а можно ли снимать это.
Церемония — завораживающее зрелище. Огонь всегда на людей так действует. А тут его очень много. Все в желто-красных тонах: свет, одежда, предметы. Правда, суть церемонии мне не понятна, ну да это не главное в данном случае, все равно она, по-моему, больше для туристов. Зато все красочно и очень необычно. Уходить не очень хочется, но у меня уже закончились обе карточки, и в видео и в фото камере. Очень символично — мы как раз закончили экскурсионную программу по Индии.
Возвращаюсь к Диме. Кроме многочисленных туристов с “мыльницами” на гатах полно флегматичных людей с дредами и европейской внешности. Наверно, как раз постояльцы ашрамов. Идем по пешеходке, в глубь города, подальше от реки. Надо бы поймать какой-нибудь транспорт, и лучше не велорикшу. Хотя как раз они-то большей частью к нам и пристают. Объясняю им, что мы слишком тяжелые. Уверяют, что зато они сильные. Народу тем временем на улице все прибавляется. Наверно, все возвращаются с церемонии, она как раз заканчивалась. Подходим к тук-тукерам, тусующим кучкой. Просят по 100 рупий с человека. Нет, дорого. Один из них начинает прикалываться — да, для таких как вы я знаю более дешевый способ — пешком идти. Спасибо, мы обязательно воспользуемся. Какие-то они тут зажравшиеся, даже торговаться не хотят. Ладно, поищем других. По пути вижу тележку с горшками. Надо бы купить на память горшок для моей коллекции. Выбираю маленький, спрашиваю сколько стоит. Всего 10 рупий. Вау, еще никогда я не покупала таких дешевых сувениров. Счастливая, иду с горшком по улице. Мда, интересная у него будет судьба, гораздо приятнее, чем у его собратьев Народу на дороге все больше и больше. Уже даже пешком по улице не протиснуться. Нас атакуют многочисленные рикши.
Поскольку тук-туков все равно нет, спрашиваем, почем будет доехать до нашего отеля — Рауль гестхаус. Останавливаемся рядом с военным джипом. Вокруг нас собирается орущая толпа рикш, все хотят нас везти. Суровые военные отгоняют их палками от машины. Один из рикш зазывает нас ехать за 20 рупий. Ладно, опять побудем эксплуататорами. Едем долго. Похоже, дорогу рикша не знает. Через 20 минут останавливает на очередном перекрестке. Вот, я вас привез — ресторан Рауль. Хитрит, шельмец. Нет, нам нужен гестхаус, а не ресторан. И он это знает, похоже. Просто устал. Немного передохнув, соглашается, что нам действительно не нужен ресторан и едет дальше. Когда приезжаем к отелю, начинает грустно канючить, чтобы мы накинули еще денег. Мне его конечно жалко, ужасная у него работа, но так тоже не честно — сначала заманивать ценой, а потом плакаться в жилетку и нудеть. Дима дает ему 10 рупий сверху, ладно уж. Тот оживляется, просит еще сигаретку, раз такое дело. Получив ее, просит у меня еще и кока-колы (держу в руках недопитую бутылку). Ха, прям как в анекдоте: “а то так пить хочется, что переночевать негде”. Нет уж, кола моя, не дам
Идем ужинать в кафе на крыше своего отеля. Здесь опять куча мошек, их выкуривают дымом, разжигая костры прямо в помещении и на крыше, рискуя поджечь здание.
Ладно, завтра мы уедем из этого сумасшедшего дома. Дима этому исключительно рад.
