«А король-то голый!» — полагаю, многим хорошо знакома эта незамысловатая фраза из сказки Ганса Христиана Андерсена, произнесённая одним маленьким мальчиком, наблюдавшим своего короля без всякой одежды. При этом другие свидетели, которые взрослые, подлинную картину замечать не стремились, дабы не показаться, как им казалось, несведущими в вопросе выбора нового «платья» для короля. Слово «платье» здесь неслучайно взято в кавычки, ибо на короле на самом деле не было никакой одежды.
Нечто подобное, что испытал мальчик из сказки, мне довелось самому пережить, а произошло это в Пскове одним майским вечером. Однако всё по порядку.
На пути к театру
В Псков я прибыл в первой половине дня, остановился в гостинице. Поутру следовало отправляться дальше — домой. Терять время зря не хотелось, а потому решил до сна прогуляться по городу. К вечеру вышел к академическому театру драмы имени А. С. Пушкина. Сразу направился к входу, благо двери были открыты, как и окошко кассы, но очереди не наблюдалось. У дамы, что продавала билеты, поинтересовался, дают ли сегодня что? Ответ последовал утвердительный — да, на малой сцене сегодня идёт спектакль «Река Потудань», если поторопитесь, то успеете к самому началу. Я тут же купил билет, попутно расспросив, где малая сцена, и поспешил навстречу с прекрасным.
У старушек-билетёрш попробовал приобрести программку, дабы в общих чертах представлять, о чём будет спектакль, кто его автор и прочее, но задуманное не удалось, принимались только наличные, коих у меня в тот момент не было. В зал вошёл последним, совершенно не представляя, что ожидать, как тот маленький мальчик из сказки. Только присел на своё место, как свет погас, и началось действие. Вернее, некоторое время оно оставалось неизменным. На крохотной авансцене, за которой находилась лишь глухая стена без каких либо декораций, стояли четыре кресла, в них неподвижно сидели двое пожилых мужчин, старая женщина и молодая особа, все в современных одеждах.
Через две или три минуты актёры зашевелились, на стене включился небольшой телевизионный экран, демонстрировался живой человеческий глаз, вероятно одного из присутствовавших. Затем откуда-то послышался мужской голос, читалось некое литературное произведение, дублируемое текстом на специальном электронном табло.
«По взгорью, что далеко простерто над рекою Потудань, уже вторые сутки шел ко двору, в малоизвестный уездный город, бывший красноармеец Никита Фирсов… »
Актёры зашевелились, пожилой мужчина встал со своего места и зашагал по сцене, а вскоре и все остальные. Действие началось. С каждой новой фразой, произнесённой таинственным голосом, я всё больше убеждался, что играют Андрея Платонова. И хотя перечитывал его очень давно, но писательский слог, особую интонацию узнал сразу, правда «Река Потудань» мне была незнакома, не приходилось как-то читать эту повесть.
Признаюсь, происходящее на сцене сразу вызвало во мне стойкое отчуждение, даже голос, читавший авторский текст, не помогал связать воедино все те мыслимые и немыслимые движения, исполняемые немыми актёрами. Они могли беспрестанно ходить взад-вперёд по сцене, толкать друг друга, обниматься, что-то разглядывать, стоя на одном месте и даже брызгаться водой, что периодически проистекала откуда-то сверху. Я усиленно напрягал всю свою волю, но тщетно, режиссёрский замысел никак не хотел проникать в моё сознание. Тогда я стал наблюдать за зрителями, как они реагируют на спектакль. Надо заметить, публика в тот вечер собралась разновозрастная, присутствовали как пожилые зрители, так и совсем молодые — юноши и девушки. Последние буквально поедали глазами происходящее. Уж не знаю, знаком ли кому из них был Платонов, но вели они себя, как настоящие театралы, ни шепота, ни других звуков с их стороны замечено не было.
Всё время спектакля я терзался мыслью, вернее вопросами – неужели я такой бестолковый, ничего непонимающий, невежда... И как такое могло случиться? Вроде и книжки читаю и театры посещаю. А может дело не во мне? Может как раз со мной всё нормально, а неправильно там, на сцене?
Вскоре объявился мой единомышленник, мужчина примерно одних со мной лет, сидевший на один ряд ближе к сцене, он встал во весь рост, молча и с неким недоумением посмотрел куда-то в сторону голоса и стал пробираться к выходу. Его приятель, молодой парень, возможно сын, за ним не последовал, попытался что-то сказать, но промолчал, лишь огляделся по сторонам, как бы извиняясь перед всеми.
Когда спектакль закончился, и в зале включили свет, зрители встали и начали громко хлопать в ладоши. При этом некоторые даже кричали – «Браво!». Артисты кланялись. Я тоже встал, но не аплодировал, а произнёс только одну фразу – «А король-то голый!».
Выйдя на улицу, я встретил своего единомышленника, внимательно его разглядел, им оказался прилично одетый гражданин с умным лицом. Незнакомец дожидался своего приятеля или сына. Мы разговорились, оказалось, он неплохо разбирался в творчестве Платонова, но и для него данный спектакль оказался за гранью разумного. Мы бы и далее продолжали горячо обсуждать увиденное, но из театра вышел его приятель или сын и они, извинившись, пошли дальше по своим делам. Я же, придя в гостиницу, выпил стопку водки, дабы с иной стороны подойти к непростому осмыслению режиссёрского видения «Реки Потудань».
И последнее, как мне стало позже известно, данный спектакль (режиссёр Сергей Чехов) — номинант Национальной театральной премии РФ «Золотая маска» в номинациях «Лучший драматический спектакль малой формы», «Лучший режиссер», «Лучший художник», «Лучшая женская роль второго плана», «Лучшая мужская роль второго плана».
Здесь начинается псковский театр
Видимо, об этом надо было сообщать заранее, перед началом спектакля, глядишь и заметил бы отдельный невнимательный зритель новое платье для короля, а так король остался голым. Впрочем, могу ошибаться.
Сергей Рябцев
