Разглядев Ниццу сверху, с холма Шато, я решаюсь на не самое оригинальное, но вместе с тем вполне рациональное в моём случае решение — спуститься вниз, поскольку поселиться на ПМЖ наверху в мои планы не входило, а желание увидеть Ниццу с другой позиции было труднопреодолимым.

Выбросив за ненадобностью карту, я решил немного поплутать по городу, направляясь к главному променаду Ниццы, к Promenade des Anglais.

"Прогулка англичан", оказалось, предназначена не только для приезжих из туманного Альбиона. Это сняло некоторое напряжение, поскольку недостаток информированности давал мне основание предположить, что гуляют здесь исключительно подданные английской королевы, и мой восточносибирский диалект английского может дать все основания им усомниться в моих британских корнях, а заодно и ветвях, что, соответственно, могло вызвать нежелательные для меня кривотолки среди здешней праздношатающейся публики.

Выйдя к набережной в районе сквера "Jardin Albert 1er", и констатировав печальный факт, что парк находится в "разобранном состоянии", я в первую очередь спустился вниз потрогать Средиземное море.

Отсутствие песочка при море спугнуло мою нетривиальную затею написать что-нибудь типа: "I love you, Nice!" По этой причине я был вынужден выложить камнями более прозаичное: " Я был здесь". Однако и эта совсем уж ординарная потуга оставить здесь свой след осталась практически незамеченной окружающими из-за однообразной колористической гаммы гальки, которой я воспользовался для запечатления факта своего пребывания в этом месте.

Немногочисленная публика, сидящая на берегу, задумчиво релаксировала, глядя в морские дали. Вела она себя при этом чинно, даже несколько чопорно, что зародило во мне вновь сомнение — не англичане ли они всё же, причём все поголовно?

Ведь солнечная погода, помноженная на вполне себе плюсовую температуру, давала все основания отдыхающим, несвоевременно прибывшим сюда в зимнее время, хотя бы в небольшом своём количестве окунуться в ласковые морские объятья. Когда ещё придётся? Да и придётся ли вообще?

Невольно вспомнилось моё пребывание на берегах Байкала пятью годами раньше, в весьма напоминающем Ниццу посёлке Листвянка. И хоть время было тогда летнее, но температура окружающей воздушной среды была близкой нынешней, да и солнце светило также ярко. Одно отличало — на берегу было мало англичан.

Поскольку, несмотря на ласковое светило, температура Байкала была подозрительно холодной, неангличане, включая меня, просто нежились на бережку до тех пор, пока троица женщин изрядного возраста с гиканьем и писком не бросилась в Славное море, чуть повысив его привычный уровень по отношению к мировому океану.

Я и несколько других лиц мужественного пола, устыдившись своей нерешительности на фоне подвига этих новых амазонок, тоже обречённо побрели в воду. Вода была настолько прохладной, что я едва выдержал, пока супруга щёлкнет затвором фотоаппарата, запечатлевая сей героический факт, затем с несвойственной мне поспешностью выскочил на берег. И только интенсивное растирание моего организма со стороны жены спасло его от тотального обморожения и сопутствующего этому бесплодия.

Резвившиеся в прохладной воде озера ещё минут десять дамы поставили мой переохлаждённый ум перед непростой дилеммой: либо дамы — моржи, либо — просто охмелели от восторга встречи с Байкалом.

Но вернёмся в Ниццу. Поскольку желающих искупаться в море по-прежнему не было и, значит, пример для подражания для меня отсутствовал, я взобрался на набережную, чтобы осуществить самое естественное на Promenade des Anglais — прогуляться.

Гулять здесь — сплошное неудобство! Повсюду снуют озабоченные состоянием своего здоровья люди на роликах, велисапедах и прочих средствах создание дорожной напряжённости на широком , казалось бы, тротуаре.

А уж этих бегущих, вообще, пруд-пруди! В этой связи мой пытливый ум вывел новый тип европейского человека — Человека Бегущего ( Homo erupiens).

А эти самодовольные лица дефилирующих неспешно особ всяческого пола и возраста, с собачками и без! Эта сияющая бесстыдной роскошью череда отелей и вилл!

В общем, 7 километров сплошного внутреннего возмущения и опасности для жизни — вот что такое Английская набережная!

А закончим свой поход мы у недавно отреставрированной виллы Массена. Здесь нет собак, скейтбордистов, англичан, а значит — относительно безопасно. Поэтому отсидеться здесь вполне возможно.

Очевидно, увидев мою недовольную физиономию, сотрудники музея Массена закрыли его на засов перед моим недоумевающим носом.
Поэтому рекомендую желающим этот музей посетить, приближаясь к вилле, надеть на лицо фальшивую улыбку, тем самым скрыв своё истинное отношение к увиденному на Promenade des Anglais, раз это так принципиально для работников музея.

А чтобы улыбка выглядела естественнее, взглянем на Английскую набережную более объективно, и я уверен, что настроение у вас непременно улучшится, невзирая на ту ерунду, которую я только что накропал.