Вообще говоря, быть туристом – тяжелая задача. Музеи закрываются в шесть, за редким исключением(некоторые – в пять), встаем мы не рано. Ну, мы на отдыхе в конце концов!
Кроме того, хождение по музеям очень выматывает. Особенно, если с утра не поесть. Особенно, если на улице холодно и дует северный ветер(погода испортилась на второй день, я не говорила?).
Диалог после похода в Альте Музеум и Альте Галери.
- Ну что, идем в Бодемузеум или на кораблике прокатимся?
- Знаешь, мне кажется, на отдыхе от всего нужно получать удовольствие, а…
- Если мы туда пойдем, то удовольствия не будет?
- Именно!
- Поддерживаю, поддерживаю!
- Так, где там ближайшая пригодная для корабликов набережная?...
Вот поэтому до многих достопримечательностей мы доходили лишь вечером, а посему осматривали их исключительно снаружи.
Зачастую победу над культурным голодом одерживал физический, и мы дружно шли в общепит, где обед(ужин, завтрак, нужное подчеркнуть) начинался с ритуальной фразы: «Хабен зи айне шпайзекарте ауф энглиш?»(У вас есть меню по-английски?). За все время нашей поездки мы успели побывать в ресторанах немецкой, французской, испанской, итальянской, индийской кухни, а один раз купили тайскую еду!
Индусы такие милые! У них английский акцент точь-в-точь как у Раджеша Кутрапали из теории большого взрыва! И это очень смешно! Когда делали заказ, официант, широко улыбаясь, сказал нам что-то вроде «Дис ис э литтл бит списи!» (см. заголовок) про блюда, которые мы выбрали. Ну, сами блюда, надо сказать, оказались «списи» только «э литтл бит». Но к ним прилагалось три соуса, один из которых каждый из нас, мягко говоря, недооценил. В общем, когда к нам подошел официант, мы, чуть ли не хором, простонали «one more tea please!». В ответ на это он вновь широко улыбнулся и, указывая на злосчастный соус, произнес: «This one is a bit hot, isn’t it?»(Звучало это примерно так: «Дис ван ис э бит хат»). В общем, фразы, упомянутые в этом абзаце, стали для нас чем-то вроде идиом, и в дальнейшем их произнесение каждый раз сопровождалось дружным хихиканьем…
А еще в одном ресторанчике мы встретились с таким нетривиальным явлением, как биржа пива. Общий смысл: пиво имеет плавающую цену. Чем чаще его заказывают, тем она выше. Все падения и подъемы отображаются раз в три минуты на развешанных по помещению экранчиках, за которыми любители пива наблюдают, как завороженные. Так как я к последним себя не причисляю, то мне ничего не оставалось, кроме как смотреть на метания своих товарищей("Ну какое же? Какое же сейчас упадет???") сквозь объектив видеокамеры, периодически вздыхая: «Эх, детский сад!»
Хотя хватит, наверное, о еде. Надобно и о культуре написать. Про виды с вышек писать глупо, напишу про Альте Музеум. Я шла туда, чтобы увидеть ворота Иштар. Когда меня один друг спросил, что это, я, ухмыляясь, сказала: «Ты что, Пелевина не читал?» Хотя, последний тут, пожалуй, ни при чем.
Да, шумерское искусство произвело на меня впечатление. Но, если честно, от просмотра творений исламской культуры, у меня осталось больше воспоминаний. Наверное, просто потому, что я о нем меньше читала. Ну что тут писать? Тут смотреть надо…
А еще однажды, прогуливаясь по Жандарменмаркту, мы обнаружили желтого слона, стоящего перед Шаушпильхаузем – видимо он символизировал вечер молодых исполнителей, проходивший в то время. Слон был весьма мил, просто стоял и никому не мешал. Но тут, откуда ни возьмись, появились парень и девушка в желтом, подняли его и отнесли за угол. Мы хотели тоже поднять слона и отнести его куда-нибудь, но что-то нас в тот момент отвлекло, и нам не удалось этого сделать.
После четырех дней в Берлине, мы все же решили выбраться в ближайший пригород. Там мы, собственно говоря, и провели остаток нашего staying in Berlin.
