Километры пути, наматываемые от Петербурга в погоне за ускользающим солнцем. Привычный пейзаж Ижорской равнины – бескрайние поля с яркими пятнами комбайнов и тракторов, убирающих августовский урожай;

грибные леса; дачные дома; развалины красно - кирпичных церквей на деревенских погостах; похожие друг на друга почтовые станции начала 18 века вдоль старинного Нарвского тракта.

Наша конечная станция – Извара. Родовое гнездо художника Н.К. Рериха. Наиболее сохранившаяся из усадеб Волосовского района.

Она запомнилась мне тишиной, уединением и внезапно нахлынувшим ощущением безысходности, когда с утра нам навстречу попались в хлам пьяные еще нестарые женщины. Обступили кольцом их детишки попрошайки: «Тетя, дай на хлебушко!»
Неприглядная действительность русского села, усугубляемая грязью после дождя и разрухой постсоветского времени: почти растасканный по кирпичикам колхозный элеватор, покосившиеся деревянные домишки на въезде, невзрачные пятиэтажки и разбитые окна в здании Земледельческой колонии, с торца которой неожиданно приютилась церковь Казанской иконы Божьей матери, ныне вновь действующая.

Впрочем, господский дом с псевдоготическими башенками теплого солнечного оттенка произвел приятное впечатление, как снаружи, так и внутри. Мне он даже показался обжитым, насколько может быть обжит музей. На резном крыльце нас встретили ласковые кошки, а кассирша, не испытывающая досады из-за отсутствия посетителей, уютно устроилась в кресле с клубком пряжи на коленях.

Дом полон воспоминаний, невидимых ниточек чужих судеб, угадывающихся в личных вещах: письмах, фотографиях, картинах. Скрипят под ногами полы, тикают настенные часы, торопливо деревянными ступеньками убегает на второй этаж лестница в святая святых – в мансарду, где творил художник.
Дом не тот, что был при его бывших владельцах. Тот, прежний, сгорел в 1947 году до каменного основания. Но позже был воссоздан по рисункам и подробным описаниям Н.К. Рериха.

Знаменитый художник любил Извару со всей силой первой пылкой юношеской любви. Он провел в родовом имении 26 счастливых лет жизни. И позже в письмах, дневниках не раз возвращался воспоминаниями к милому сердцу месту.
Здесь он познавал законы мироздания. Увлекся коллекционированием гербариев и минералов. Писал статьи для журналов о природе и животном мире.

С азартом охотился. Благодаря книгам из изварской библиотеки началось его увлечение русской историей и археологией.
Вокруг усадьбы в Волосовском районе сохранились древние курганы – захоронения славянских воинов. В здешних могильниках были обнаружены первые археологические находки Рериха. Экспедиции раскапывают металлические вещи прошлых веков и в наше время. Часть этих находок представлена в одном из залов музея Извары.

Но, главная ценность дома, на мой взгляд, это картины художника – оригиналы и репродукции с них. Рерих творил в мансарде - в небольшой уютной комнате, в которой от прежней обстановки сохранился только круглый стол и пять стульев, привезенные из квартиры художника.
На нереальные божественные краски Гималаев, созданные Рерихом можно смотреть долго, любуясь яркими, разнообразными удивительными оттенками гор. Рассказывают, что Юрий Гагарин, впервые увидевший землю из космоса, записал в бортовом журнале: «Неописуемая цветовая гамма! Как на полотнах художника Николая Рериха».

Знаменательно, что в изварском усадебном доме состоялось заочное знакомство юного художника с Индией. Среди картин, украшающих гостиную, было полотно с изображением священной гималайской вершины Канченджанги. Рериху нравилось связывать название любимого родового гнезда с индусским словом Ishvara – Господь, Бог. Нравилась ему и семейная история, рассказывающая, что в соседнем имении Яблоницы во времена правления Екатерины 2 жил индийский раджа. Размышляя о своих корнях, художник замечал влияние индийской культуры на русскую.
И хотя приземленные историки переводят название «Извара» с финно-угорского, как «Большие холмы», мне, как и Рериху, хочется верить в божественное значение древнего места.

Сегодня от бывшей обширной усадьбы Рерихов, кроме дома и здания училища Сельскохозяйственной колонии, сохранились необычный амбар со столбами, сарай из камня с провалившейся крышей и небольшой парк с уникальными прудами.

Издали местные пруды напоминают заросшие ивами болота с валунами и камышами, как на картине Васнецова, где Аленушка грустит на камне. Но, если подойти ближе, можно увидеть свое отражение в чистейшей зеркальной родниковой воде.
С фасада дома сотрудниками музея разбит пестрый цветник. На березах висят кормушки для птиц. Аллеи парка тенистые, пропахшие грибной сыростью. С густым, будто застывшим воздухом, с зарослями репейника и крапивы вдоль гравийной дороги. Здесь даже лягушки сонные, не скачут от ног пешехода, куда глаза глядят, а смотрят на тебя внимательно, пытливо, будто знают большую тайну. Лягушки-царевны.

Иногда ради чего-то большего приходится отказываться от дорогого сердцу, жертвовать любимым. Кто знает, стал бы Рерих известным на весь мир художником, если бы в 1900 году его мать не продала родовое гнездо, и на полученные деньги он не поехал учиться живописи в Европу. Деньги дали художнику возможность путешествовать, познавать себя через мир.
Талант даруется свыше и предназначение каждого человека его развивать. Для меня символичны слова художника: «Идеи не умирают, они порою дремлют, но они просыпаются еще более сильными, чем были до своего сна».

Творения Рериха (особенно индийского периода) нечто большее, чем просто картины. Они, как иконы, способны лечить душу. Я никогда не была в Индии и возможно никогда не побываю, но когда мне грустно, иду в Русский музей и смотрю на горы, изображенные художником. И начинаю чуть лучше понимать себя.