National Highway N1 — единственно возможная трасса для пересечения страны с юго-востока на северо-запад, пересекает все крупные города и большинство знаковых мест Кампучии. Её мы и будем придерживаться в нашем маршруте. Первая, потому что, похоже, единственная, крупных пересечений со сравнимым хорошим качеством покрытия мы не встречали, похуже чем в Китае, но несравнимо лучше чем любая из российских дорог. Скорее всего в дорогу вложены иностранные инвестиции. В Камбодже вообще традиционно строят всё иностранцы и вешают таблички, типа: "помощь бедной Камбодже от добрых американских, японских, китайских, французских христиан, нефтедобытчиков, мормонов, стоматологов, просто граждан"... Не иначе как вливания в карму. Только бедной Камбодже это не идёт на пользу: камбоджийцы совсем обленились и не хотят строить ничего сами. Не единожды мы на рынках слышали в свой адрес, дескать мы, белые богачи, должны за всё платить втридорога, потому что Камбоджа бедна.
Говоря о причинах бедности, камбоджийцы ссылаются на Пол Пота, на разруху и геноцид в стране вследствие его режима. Это действительно совсем недалёкое прошлое, лишь 30 лет назад, для людей старшего поколения это не история, а их личная жизнь. За три года диктата население страны уменьшилось на треть, "новыми людьми" была убита вся прослойка образованных людей: учителя, духовенство, офицеры и чиновники предыдущего режима, можно было быть казнённым только за то, что носишь очки.
В результате можно всерьёз говорить о том что страна была отброшена назад не только в экономическом, но и культурном развитии. Потому множество школ, госучереждений и даже монастырей готовы нас напугать современной национальной скульптурой. Сейчас камбоджийцы просто не понимают что они ужасны, поймёт это только следующее поколение, если будет возможность для развития, если экономически развитые страны перестанут тешить своё самолюбие и чистить карму за счёт Камбоджи, поощряя попрошайничество.
Впрочем, современное молодое поколение очень любопытно, непосредственно и позитивно.
Совсем в пекло ехать нельзя, с полудня до двух часов солнце стоит в зените, и на раскалённом асфальте долго не протянуть, нужно прятаться в тени деревьев. Очень забавно мы выглядели в глазах детей: сидящие под кустом и жующие манго. Посмотрев на нас, начала они объяснили, что надо опасаться огромных черных шершней гудящих в дупле над нашей головой, а когда мы переместились, сказали, что наш манго невкусный, убежали в пампасы и вернулись с манго-яблоками, видимо дикорастущими: "Свай",- дети угощали нас спелыми сочными плодами и заодно научили нас нескольким словам на кхмерском. Когда мы с удовольствием слопали этот свай (название манго на кхмерском), они поняли, что в джунглях мы ничего не смыслим и притащили полуметровые стручки, показали как их нужно есть и проконтролировали, что мы всё делаем правильно.
Мы сочли, что это лакрица, но потом выяснили, что на лакрицу это совсем не похоже - стручки деревянистые, внутри - семечки в перпендикулярных перегородках и что-то вроде вязкого карамелизированного сока с привкусом шоколада и специфическим сильным запахом. Камбоджийского названия — "ой-мой" интернет не знает. Что это, мы так и не выяснили.
В Neak Loeang дорога вдруг исчезает. Ну, то есть натурально упирается в Меконг и пропадает. Спрашиваем у местных: "Где столица ваша?", а они нам в реку тычут. Минут двадцать мы соображали, что могучий Меконг разделяет нэшнл роад намбер ван, а моста здесь нет. Пришлось бодро заскакивать на фэрри. Переправа стоит 300 риэлей (меньше пяти рублей).
Пока соображали уже стемнело, пришлось срочно искать монастырь, так как палатку поставить в темноте да ещё в населенке непростая задача.
Привычно уже направляемся к домикам монахов. Монахов не находим, зато отлавливаем двух половозрелых пагода-боев и требуем показать нам чиф-монка. Тис Самун — чиф-монк по английски не говорил, засомневался, поняв нашу просьбу, но, конечно, решил оставить нас, ткнув, недолго думая, в угол между алтарём и шкафами с посудой. Потом подумал, попросил у нас паспорта, посмотрел на камбоджийские визы, потом на другие визы, потом на кучу штампов и ловко запихнул паспорта в свою жилетку. Идёмте, говорит, со мной и бодро зашагал куда-то задворками. Привел нас в здание общажного типа и разместил в комнате с двухэтажными кроватями и душетуалетом, а сам растворился в темноте, даже велосипеды не дал забрать, их прикатили пагода-бои.
Утром мы только увидим вывеску организации "Лотос", призванной помогать детям-сиротам. А вечером, приняв душ, привычно отправились на крыльцо пить кофе и наткнулись на запертую решётку. Ужаснувшись, что нас приняли за детей-сирот и сейчас начнут нам помогать, давай ломиться во все двери. Дверь в одну из комнат распахнулась и на шум вылез, почёсывая волосатое пузо, небритый сиротинушка, из других в панике повыскакивали тётки, объяснившие, что нам здесь вообще-то находиться нельзя, потому нас не должны здесь увидеть и решётка для нашего же блага и их спокойствия, показывая жестами что кого-то за это могут повесить. Пришлось отправляться спать, чтобы не повесили нас. Детей-сирот и даже следов их присутствия мы не обнаружили и утром. Добродетельные граждане, вливающие деньги в организацию "Лотос" могут порадоваться - сирот в Камбодже больше нет, все сироты побеждены. Нет и детской проституции и коррупции. Нет настолько, что об этом даже приходится отдельно объявлять на щитах вдоль дорог.
Издалека на плоской равнине виден полубуддисткий-полуиндуистский храм, глядящий на нас многоликим Буддой и окружённый множеством однородно серых изваяний.
Построил его человек, которого мы уже упоминали в репортаже о монастырях 
Незваный ghost хуже татарина - быт буддистских монастырей..
Едва мы заехали на территорию храма и задали несколько вопросов местной общине, как были настоятельно приглашены на аудиенцию.
Странный, приковывающий к себе внимание человек восседал на подиуме в одной кроме (камбоджийском национальном платке, завязанном на бёдрах) и жевал бетель (от этого рот и губы выглядят кроваво-красными). Прихожане расселись у его ног, среди них нашёлся переводчик и мы смогли задать несколько вопросов, на большинство из которых ответили сами прихожане. Рассказали, что здесь сплетение буддизма и индуизма, настоятель храма тридцать лет провел в оранжевой робе, сейчас организует много благотворительных акций в пользу бедным, сын настоятеля выдал и нам приглашение на ближайшее мероприятие.
Переждав жару за разговорами в храме, едем в сторону Пномпеня. Движение становится более плотным, до столицы уже недалеко, день пути или того меньше.
