У памятника Рубцову в Тотьме
Пусть Тотьма, тревоги Не зная, Хранит свою ласку и честь. Н. Рубцов
В Тотьме я много раз была у памятника Рубцову. И вовсе даже не потому, что чту нашего поэта, секрет в другом. Многие годы из Вологды по Сухоне ходили такие крытые теплоходы «Заря», на которых наше семья ездила к родственникам в Нюксенский район. Долгие годы это речное сообщение Вологды с отдаленными районами типа Нюксеницы было хоть и муторно долгим, зато самым верным. А в Тотьме «Заря» останавливалась на целый час. Одуревшие от монотонной дороги пассажиры ползи вверх по косогору, чтобы пообедать в столовой поблизости или просто поразмяться. Сначала единственным памятником культуры на этом пути был якорь с цепью – скромный памятник речникам и мореходам. (Это я так думаю). А потом на возвышенной площадке, откуда открывается прекрасный вид на Сухону, появился памятник Рубцову работы скульптора В. Клыкова. Памятник открыли в сентябре 1985 года. Поэт сидит в наброшенном на плечи пальто, спиной к реке, по которой так часто плавал и которую так много воспевал. На постаменте слова из «золотого фонда» Рубцова: «За все добро расплатимся добром. За всю любовь расплатимся любовью!»
Настоящий поэт всегда пророк. Вот и Рубцов предвидел:
«Мне поставят памятник на селе! Буду я и каменный Навеселе!»
Памятник, и правда, каменный. А некоторое время назад в нескольких шагах от него располагалась местная пивная, и если не памятник, то завсегдатаи пивной точно были навеселе. Потом это несоответствующее соседство заметили и устранили. Хотя сам Рубцов к любителям хмельного веселья относился сочувственно:
У магазина «Пиво-воды» Лежал хороший человек.
Он тоже вышел из народа — Как вышел, так (бип-бип) на снег.
Совсем недавно мы снова оказались в Тотьме и, конечно, поехали к памятнику. Нет пристани, теперь ее перетащили в областную столицу. Только лодка на «речной мели» чья-то тоскует. Деревья живописно разрослись. Одна дорожка наверх от реки покрыта старой брусчаткой. Хорошо, что она сохранилась... Якорь как лежал, так и лежит.
Если стоять лицом к реке, то справа видна старая беленая стена старой кладки... «Раньше там тюрьма была», — вспомнил муж. «А похожа на монастырскую, может, восстанавливают монастырь, пойдем, посмотрим», — предложила я. Но повернув к воротам, мы замерли: туда заходили люди в черном, женщины в траурных платках... Наверное, тут городской морг... Бедный Рубцов! И в конце жизни какими-то не теми людьми себя окружил, и у памятника постоянно какое-то символическое горькое соседство.
Хотя именно к Тотьме и деревне Николе, что недалеко от Тотьмы, поэт питал самые теплые сыновьи чувства: «До слез теперь любимые места!»
В общем около памятника Рубцову в Тотьме стало нам и грустно, и светло...По-иному там, наверное, не бывает.