В новогодние праздники я посетил довольно известную в кругах, интересующихся архитектурой, усадьбу екатерининского фаворита графа Петра Васильевича Завадовского. Она была отстроена в 80-90-х годах XVIII века на площади более 1,5 квадратных километров и в честь своей благодетельницы названа Екатеринодаром. Впрочем, царица вскоре умерла, но Петр Васильевич до конца своей жизни остался на посту министра просвещения.
Усадьба строилась на века, чтобы и потомки могли восхитится полетом мысли и фантазии владельца. Проектировал усадьбу великий Джакомо Кваренги и конечно же он развернулся на брянских просторах с размахом. Не обошлось и без любимых им колонн. В обычной брянской деревне был создан великолепный архитектурный ансамбль. Усадьба неоднократно переходила от одних владельцев к другим, утрачивая первоначальный вид. Сын графа П.В. Завадовского в 1812 г. продал ее семейству Энгельгардт, от которого она попала в 1847 г. в руки барона Черкасова, потом к некоему Атрыганьеву, затем к купцу Самыкову, а в нач. 20 в. к гомельским купцам Голодцам, при которых окончательно запустела, утратив многие садово-парковые постройки и убранство интерьеров дворца. Уже в начале прошлого века он был в аварийном состоянии и начал разрушаться.
01.
Перед поворотом на Ляличи, где и находится бывшая усадьба Завадовского, стоит вот такой памятник советскому совхозу. Как это не странно, усадьба начала умирать еще до революции. В начале второго десятилетия прошлого века был выпущен богато иллюстрированный альбом, посвященный усадьбе. Собственно, только благодаря ему мы можем получить представление о всей красоте дома и пристроек.
02.
Сейчас от усадьбы практически ничего не осталось. От главного дома остался только подвал, левое крыло практически полностью разрушено, в правом когда-то была то ли школа, то ли пионерлагерь.
03.
Наиболее сохранившееся здание – конюшни.
04.
Размах впечатляет, маленький конезавод. Когда-то напротив этого здания стояло точно такое же – оранжерея. Трудно представить, что все это принадлежало одному человеку.
05.
В уцелевших зданиях практически ничего нет. Местные потихоньку пилят балки.
06.
Левое крыло практически полностью разрушено, остались только несущие стены. Кирпич был вывезен для строительства в Сураже фабрики по производству картона.
07.
Боковое крыло.
08.
Парадный вход.
09.
10.
Правое крыло сохранилось чуть лучше. Сразу после революции здесь располагалась еврейская община, потом артель сельского хозяйства и ремесла, а потом какое-то детское учреждение.
11.
12.
Межъэтажных перекрытий уже нет. Скоро здесь будет так же, как и на седьмой фотографии.
13.
Видны следы перепланировки.
14.
Если провалиться в яму на втором этаже…
15.
…можно очутиться на первом/подвальном.
16.
Большой правый флигель переоборудовали в спортзал.
17.
18.
19.
20.
Внимательный читатель обнаружит, что здание как бы полузакопано. Изначально первый этаж действительно был первым, а не цокольным.
21.
По тогдашнему обычаю ни одного здание в глубинке не могло быть выше императорских строений в Петербурге. Павлу I донесли, что ляличский дом Завадовского выше царского дворца в Гатчине. Возмущенный император отрядил в Ляличи специальную комиссию. Но прослышавший об этом граф велел за одну ночь засыпать песком цокольный этаж. В итоге дворец оказался чуть ниже гатчинского.
22.
В комплекс усадьбы входит красивейшая и крупнейшая церковь Брянской области – церковь Екатерины. Про нее я расскажу отдельно в следующий раз.
“С тяжелым чувством расстаешься с Ляличами. Гнетущая тоска о непоправимой, непростительной запущенности дворца охватывает душу. Надвигающаяся его гибель приводит в отчаяние. Реставрировать дворец уже ныне не возможно: не найдется ни средств, ни исполнителей, не говоря уже о невозможности восстановить былую внешнюю и внутреннюю обстановку. Впрочем, нужно ли роптать на судьбу? – Тщательно и всесторонне реставрированная усадьба много потеряла бы в своей еще не поколебленной подлинности. Пусть многое разрушилось, многое утрачено, но все же и в таком виде усадьба еще представляет огромный художественный интерес.”
Федор Федорович Горностаев “Дворцы и церкви Юга”, 1911
