Первое слово по-испански, которое я выучила, было Залида. Salida по-испански значит «выход». Очень нужное, кстати, слово, запомните. В метро мы сразу купили проездные стоимостью 13 евро на три дня, потому что именно на столько мы и приехали в Мадрид. Этот проездной действует не только в метро, но и на автобусе можно по нему проехать. Удобно. И вот, выйдя из метро, мы отправляемся к месту назначения. Погода – великолепная, то есть солнечно и градусов 15 тепла, и это — в середине января. На пути – первый сюрприз, приготовленный нам Мадридом. По дороге к дому мы видим церковь, точнее, часовню. Наша сопровождающая предлагает зайти в нее, так как часовня расписана Гойей. Что мы и делаем – прямо с чемоданами устремляемся созерцать прекрасное. Оказывается, часовня эта является еще и пантеоном, то есть местом захоронения тела Гойи. Именно тела, голова отсутствует. Дело в том, что художник умер во Франции, и тело его было перевезено в Испанию уже после его смерти. По одной версии, которую кто-то изложил в немецком путеводителе, голову взял для исследований французский студент медицинского факультета. Ох уж это извечное стремление понять природу гения! А фрески в часовне святого Антония действительно гениальны! И никакими математическими расчетами не объяснить, как мастеру удалось добиться трехмерности изображения на расписанном им куполе. Подкрепившись, выбираемся в город. Уже вечереет, и солнце окрашивает в красно-золотистый цвет мадридские высотки, собор Альмудена и королевский дворец, которые как бы возвышаются над городом, так как расположены на холме. Кстати, о высотках – они мне очень напомнили московские, сталинские, выполненные в стиле неоклассицизма. Да и вообще на протяжении всей поездки периодически возникало ощущение, что я в Москве – такие же широкие проспекты, имперский стиль, главенствующий в архитектуре, толпы прохожих. И в прошлом у нас с испанцами много общего – их Франко и наш Сталин, их средневековая инквизиция и наша опричнина, гражданские войны и революции. Мы продолжаем прогулку по центру столицы, накапливая наряду с новыми впечатлениями усталость. Да и не мудрено – встать пришлось в пять утра, а на часах уже семь вечера. Но наша спутница, подбадривая нас, настраивает на долгий вечер – жизнь в Мадриде, особенно в выходные (а это – пятница) начинается после девяти. Так что мы запасаемся терпением и продолжаем осмотр достопримечательностей города при свете уличных фонарей, периодически останавливаясь для передышки в каком-нибудь полупустом баре, ожидающем посетителей. Вот – знаменитый рынок деликатесов Святого Мигеля в центре города. Горы креветок, осьминоги, свежие устрицы., прочая морская живность неизвестного мне происхождения. Ну и конечно же знаменитый испанский сыровяленый окорок, хамон. Резчики этого мяса ценятся на вес золота, и мастеров своего дела не так уж и много, ведь это настоящее искусство – нарезать жесткое, хранящееся годами мясо тонкими пластинами. Идем дальше. Вот сияющее огнями здание испанского банка., здание компании Метрополис с крылатой богиней Викторией над куполом. Вот – площадь Пуэрта дель Соль, или как еще чаще называют просто дель Соль, центр Мадрида, место встреч (правда, на эту роль претендует другая площадь Мадрида – плаца Майор). На ней — знаменитый медведь у земляничного дерева – символ Мадрида. Заходим в одну из старейших кондитерских и лакомимся гигантскими шоколадными трюфелями. Наконец, когда ноги уже совсем отказываются ходить, улицы наполняются гуляющими, и мы отправляемся в небольшой ресторан на ужин. Не могу не воспеть испанские желудки. Ведь как не восхититься ими, зная, что испанцы отправляются на ужин в 10-11 вечера, а ужин при этом состоит из блюд, щедро приправленных оливковым маслом! А еще – да здравствуют испанские глотки! Переполненные испанские бары обслуживаются преимущественно мужчинами. И не мудрено. Если немец, заглядывая в ресторан, выясняет, не слишком ли он переполнен, испанец ищет тот, где можно будет потолкаться- чем больше народу в нем, тем лучше для последнего. И еще испанец не привык говорить шепотом, и если ресторан переполнен, гул стоит приличный. И вот в этой толкотне и в этом гаме официанты передают заказы бармену и повару, оглушая посетителей своими криками неимоверной громкости. Заказ наш был выполнен довольно быстро и точно. Невзирая на вышеперечисленные обстоятельства.Так что воздаю хвалу испанским официантам и их глоткам. Овощи и кальмары, пожаренные на гриле, насытили нас перед предстоящим походом в музыкальный клуб BarCo послушать джаз и соул в исполнении группы Watch Out. Когда мы вышли из него, было всего около двух ночи, и жизнь в городе била ключом. Но, увы, силы иссякли, а на следующий день были запланированы походы в музеи королевы Софии и Прадо, прогулка по парку Ретиро и поход в клуб на выступление артистов фламенко. И мы отправились домой отсыпаться. Испанская подушка — это наказание для тех, кто привередлив в отношении постельных принадлежностей. Она так же неудобна, как и дверные ручки, которые я увидела в Испании – расположены они были не слева, как это везде принято, а посередине двери. Подушки же на всю длину кровати, при этом в два раза уже, чем те, на которых спит большая часть человечества. Эдакая кишка в изголовье. Но и она не помешала заснуть в эту ночь. День второй начался с посещения музея королевы Софии. Описывать увиденные там картины – дело неблагодарное. Скажу только, что самое, наверное, сильное впечатление получила, увидев знаменитую Гернику Пикассо. И хотя я не являюсь поклонницей кубизма, думаю, этот стиль как нельзя лучше подходит для изображения ужасных последствий бомбежки, что и изобразил художник на своем черно-белом полотне. А еще мне понравилась работа испанской художницы Анхелес Торроэлья. Которой в этом году будет 100 лет, но которая до сих пор живет в Мадриде. Ее картина Tertulia, что можно перевести как «Женский разговор», написана 80 лет назад, но очень современна. Передышка между музеями – прогулка по чудеснейшему парку Ретиро с горячими бутербродами, купленными в закусочной по пути из музея. Парк старый, раньше он являлся частью резиденции Габсбургов. Заходим в Хрустальный дворец, спроектированный архитектором Веласкесом, проходим мимо кирпичного павильона этого же архитектора. На нем – керамическая плитка, элемент мавританского стиля, который встречается в Мадриде не так уж часто. И вот мы направляемся в музей Прадо, находящимся во французской, «бурбонской» части Мадрида. Надо сказать, что Мадрид был то под властью династии Габсбургов, то под властью Бурбонов. Это нашло отражение в архитектуре города, и наметанный глаз увидит различие между французской и австрийской частями города. Часть Мадрида, возникшая во время правления Габсбургов, до сегодняшнего дня носит название «Мадрид австрийцев», El Madrid de los Austrias. А вот рядом с Прадо находится чудная кружевная церковь в стиле французской готики, да и другие постройки в этом районе Мадрида под стать ей, то есть с французским шармом. И вот мы опять погружаемся в мир живописи, переходим от зала к залу и на расстоянии вытянутой руки замираем то у Менин Веласкеса, то у натюрмортов Сурбарана, то у картин Эль Греко. А вот и старый знакомец Гойя — на этот раз ужасает своими знаменитыми «черными» картинами из загородного дома, Вот уж до чего необъятны замыслы гения – от образов святых на самое дно, в закоулки подсознания. Как там у поэта : « …но коль черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней»? Но после третьего часа перестаешь воспринимать информацию, и тогда нужно искать табличку с заветным словом «Залида». И hasta luego, Прадо, даст бог, еще свидимся. Впереди –ужин, короткая передышка и поход в бар на концерт артистов фламенко. После ужина (рыба — во всяких видах, даже оливки — с анчоусами) отправляемся на площадь Испании, в бар ЛА ТАБЛА, Ла Табла – так называют деревянный помост, на котором танцовщики могут усердно выбивать свою испанскую чечетку. Состав группы выступающих – классический, то есть это гитаристы, певцы и танцовщики. Мы сидим за столиками, потягиваем сангрию. Прихлопывать во время выступления артистов фламенко нельзя, хотя они сами усиленно бьют в ладоши – чтоб не сбить их с такта. Прошу нашу спутницу перевести текст песни, но дело это не простое – исполняются они на южном наречии, отличном от литературного испанского «кастильяно». Там гораздо больше шепелявых звуков, что затрудняет понимание, впрочем, кое-что удается разобрать. Как и следовало ожидать, речь идет о страстных чувствах, кровавых расправах с любовниками и прочих мелодраматических сценах, изложенных в довольно простых формах с наивными сюжетами. Как и должно быть во фламенко – буйные краски, накал страстей. Жилы на шеях певца натянуты, мускулы у танцовщицы напряжены, рубашка танцовщика пропиталась потом. Зрители рукоплещут. Сил хватает только на то, чтобы добраться до дома. На следующий день – вылет. Времени до отъезда в аэропорт не так уж и много, успеваем еще раз сходить к королевскому дворцу, полюбоваться при дневном свете на собор Альмудена, в котором прошла церемония венчания испанского принца Филипе с тележурналисткой Летицией. И вот мы уже в метро, по дороге в аэропорт. Аста луего, Мадрид!